Древний свободный сталкер Подфарник работал от себя. У него в Зоне было несколько очень труднодоступных точек, несколько раз в год дававших Подфарнику дорогие редкости. "Генеральскую чуйку" Подфарник натренировал, спасибо Матушке, за долгие годы мыканий, но большинство фирменных треков достались ему в наследство. В этот раз - финальный раз, как Подфарник решил для себя, - он вознамерился посетить "Прокрусту Копейкина", где пёкся у него "абсент", очень дорогой бинарный "длинношлейфовый" артефакт. Как раз должен был "абсент" созреть, вот Подфарник и собрался.
Около года назад Подфарник неизвестным способом заполучил крупную, трёхсотграммовую "полынь" и, не разменивая её на десять-пятнадцать тысяч евро, положил "на проценты". Для чего погрузил невесомое неизвестной природы изумрудное желе с резким горчичным запахом в "королевскую кашу". При хорошем раскладе продажа "абсента" могла принести тысяч сотни три. Подфарник был стар, собрался на покой, пенсионный ништяк готовил себе достойный.
"Прокруста Копейкина" жила в бетонном ангаре, когда-то принадлежавшем инженерной части Советской Армии, из работавших на ликвидации последствий в 1986-89 годах. Шесть километров от Монолита на запад по бывшим совхозным полям, густо заляпанным тяжёлыми местами, "сварками" и эффектными, но безопасными "живорезками" и "поляроидами". (Напрямую, через садовые хозяйства "Мирный атом" и "Отдых" билось близко, но "близко" и "быстро" в Зоне только в мечтах и сталкерских романах совпадает. Одичавшие сады никто и никогда не проходил, и никто не знал - почему. Свидетели не выживали.)
Но не аномалиями-аборигенами славилась земля эта Матушки. Славна она была тем, что подвергли её в 2015 году экспериментальной бомбардировке. "Программа уничтожения аномалий". Идиотски знаменитая операция "Клин клином", стоившая первому русскому генсеку НАТО карьеры и позорного часа общепланетной славы, а ракетным войскам Франции и ВВС Норвегии - крупнейших людских потерь за всю историю их существования и международного суда над их командирами - за "безответственное командование". (Один из процессов начался с заявления европрокурора, не скрывавшего злости и не стеснявшегося её: "Здесь вам не Россия, tovarischi генералы, не Северная Абхазия!" Жена откровенного прокурора была сестрой госпожи министра обороны Французской Республики, в результате скандала ушедшей в отставку.)
Расстрелянные поля с тех пор и назывались Клин-Клинскими. Название отлично перекликалось с названием кривого клинка "человеческой территории", глубоко вонзавшегося в тело Матушки с северо-запада. Клинок этот назывался "Клин Лубянский", и пройти по нему было ещё труднее, чем по садовому хозяйству "Мирный атом" - нейтралка Лубянского Клина охранялась сибиряками. "В Задницу мзду не засунешь". А застава называлась "Лубянкой" - официально. На ней начинал службу знаменитый генерал Пинчук, духовный отец Задницы.
Так вот, бомбардировка превратила вполне обычную, рядовую территорию Зоны в территорию повышенной недоступности.
"Обычные" неразорвавшиеся ракеты и бомбы валялись по Клин-Клинским полям в живописном беспорядке, боеприпасы же современные, в день "хэ" взорвавшись прилежно, "как учили", взрываться с тех пор так и продолжали; главным же украшением гекатомбы, её вишенкой, служил норвежский "турук", сдёрнутый Зоной с небес, целёхонький, аккуратно уложенный поперёк какой-то старинной бетонированной траншеи. - Внутри суборбитального бомбардировщика царила нулевая гравитация, а при желании - и умении - из баков его было можно наковырять сколько угодно топлива, если, конечно, к умению и желанию прилагается отвага, граничащая с безумием. В бомбардировщике жили трое зомби, орущие днями напролёт так, что в хорошую погоду их было слыхать на "Лубянке" - за шесть километров не самой ровной топографии. Старожилы толковали, что когда-нибудь зомби сообразят, как им вылезти, и вот тут-то и начнётся самое интересное.
Несмотря на концентрацию гитик и весьма неблагоприятный радиоактивный фон, Клин-Клинские поля прохождению поддавались. Самый старый маршрут был проложен здесь ещё во время войны "Свободы" и "Независимости" за контроль над Лубянским Клином. Несколько человек из "Независимости" были отрезаны боем от главных сил, и им, беспатронным, пришлось выбирать между окружением и расстрелом, Бермудским треугольником "Мирного атома" и - нехожеными Клин-Клинскими. Пошли по пашне. Один человек выжил. Через неделю по своим же гайкам и трупам товарищей вернулся к Монолиту, обременённый тремя заполненными под горлышко контейнерами: "Целина, чево вы хочете, нагибаться задолбался за ништяками!"
"Чуйка" у парня (имени его в анналах не сохранилось) была недурна, но вот мозги отсутствовали, как средний класс в Волгограде. Распродав-расшлёпав вынесенное, парень уволился из группировки, объявил себя вольняшкой, и его тут же подгрёб под себя известный мародёр Подполковник Копейкин. Подгрёб, подвязал, промыл, стряс с дурака карту целины, вывел в Зону, пустил отмычкой и, провесив трек, открыл им ворота в этот вот самый стройбатовский ангар, место потенциально золотоносное - высокое большое помещение. Тут же, через несколько минут, Подполковника Копейкина навестил супергерой Пипец, так как ангар занимала огромная "Прокруста", гитика на тот момент истории новая, невиданная, гайкой не обнаруживаемая. Это и был последний выход Подполковника Копейкина, мародёра из Кронштадта.
В группе Копейкина и начинал Подфарник.
"Прокрусты" - свето-воздушные аномалии - обожают зарождаться и жить среди высоких стен. Им особенно комфортно, когда стены есть, а потолок - чисто небо с вместо бра Луной. Норвежская крылатая бомба "фраг" попала в центр крыши ангара и расколола центральную плиту, а стены разве что дрогнули. Вторая бомба, дублёр, высокоточно пришла парой минут позже по тому же заданию и пробила уже пол, когда-то наскоро и неровно настланный строителями срочной службы поверх тонкой щебёнчатой подушки. Объединённые обломки, как нарочно, перемешались и легли так, что получилась удобнейшая для "Прокрусты" как бы ёмкость, как бы чашка, по-сталкерски - "горсть". "Прокруста" постепенно в "горсть" поднялась, расположилась, ёкнула и скоро превратилась в жирную, двухуровневую, вторую в Зоне по величине и мощности "Прокрусту", королеву "прокруст".
Через какое-то время любопытствующим мимоходом Подфарником было замечено, что на первом уровне "горсти", в бетонной как бы пещерочке, скапливается некая неопасная субстанция как бы небесно-золотого цвета, прозванная за внешний вид "королевской кашей". А через какое-то другое время, в другом месте и по другому поводу было открыто, что "королевская каша" многократно усиливает поведение и удлиняет "шлейфы" погружённых в неё артефактов. Такой как бы формалин неизвестной природы.
Для превращения "полыни" в "абсент" "королевскую кашу" "Копейкинской Прокрусты" и использовал сталкер Подфарник. Уже трижды.
За результатом третьего использования он и вывел в Зону свою группу - через трое суток после крушения умопомрачительного рейса RN-24777 и через два месяца после Вспышки-37, спасшей туриста Клубина и сумасшедшего трекера Тополя от озверевшего согласно генетической программе клона-пенетратора Серёжи "Фухи" Фухина, инвентарный номер такой-то.
В гоп-команде Подфарника было, кроме начальника, ещё пятеро истых потомков Адама и Лилит.
Вот их славные имена.
Отмычка Орясина (афроукр по расовой принадлежности), зрелые траченые ходилы Кутак, Ламалыга, Sleep и Гера Джихад. Между ними и намеревался разделить свои треки Подфарник.
Издавна, с незапамятных времён Подфарник слыл ходилой здравомыслящим, поскольку по всем меркам был очень осторожен a.k.a. трусоват. Ввиду многократно усложнившейся после Вспышки аномальной обстановки в Зоне, он не среагировал на посулы господина Прилиплого и своим близким реагировать не позволил. Реализация крупной единицы "абсента" (на нужды экспериментальной a.k.a. аномальной медицины) могла до Вспышки принести около двухсот тысяч евро, Вспышка же подняла цены значительно. "Абсент" у Подфарника исправно покупался - в районе Чернигова на нейтралке с грехом пополам и совершенно самоотверженно работала японская научная экспедиция, одно из немногих внятных подразделений мировой науки в ЧЗАИ. Начальник экспедиции и её спонсор, самурай Macao Мураки, профессор Кунаширского университета, в прошлом - космонавт, очень хотел победить наконец рак. Обычно с Подфарником сходились они на двухсот, нынче сошлись на двухсот семидесяти - с бонусами за предполагаемые потери: "Ну ты сам, узкоглазая твоя душа, гля, чего в Матушке творится, так что триста ты имей в кошеле, in that order. Не-не, ты свои карточки на холодильник лепи, я человек старообрядный, ты давай налом".
Впоследствии Подфарник вслух крыл себя за лишние слова - в Зоне действительно творилось чёрт-те что. Как сказано, так и хожено.
Группа Подфарника достигла ангара в полном составе, но почти без патронов и в самом скверном расположении боевого духа. Действительно, Матушка прямо озверела. По сути, знакомый трек пришлось торить заново, на ходу приобретая необходимые для выживания новые знания и корректируя старые. Если бы не влажность воздуха, в тот день достигавшая процентов шестидесяти, не дошли бы вообще никуда. Это было очевидно.
По пути Подфарник не раз пожалел, что вообще вышел, дважды укусил свой язык и питать надежд на возвращение в том же составе не смел. Группа чувствовала себя ещё хуже.
Отмычка Орясина пребывал в клинически классическом реактивном состоянии, приятели Sleep и Ламалыга уже почти в открытую шептались между собой и вели себя вызывающе, то есть - отчаянно. Кутак непрерывно молился, а Геру Джихада, человека обычно простодушного, впервые на памяти Подфарника пробило на лингвистический понос, и пришлось сообща сломать ему рацию, закрыть шлем и чеку в замок вставить.