- То есть ты и впрямь всё ещё думаешь по-русски?
- Нет, не думаю.
- Хорошо… продолжай мне лгать, мне это выгодно… О'кей, от твоего неумного поступка хуже не стало, хотя и пользы особой не наблюдаю… Либо ты что-то себе маракуешь на будущее, - произнёс Эйч-Мент по-русски. И замолчал, ожидая правдивого ответа.
- Ну да, да, Комиссар, я намерен идти с ними, куда они там собираются. Я обнаружил себя перед Уткиным, чтобы иметь джокер доверия.
- И больше никогда не морочь мне голову, мальчик, когда речь идёт о важном деле. Ты уже вроде взрослый опытный человек, пятьдесят три года всё-таки. Пора уже повзрослеть.
- Есть, Комиссар. Принято к исполнению. Как поживает ваш кровосос?
- Представь себе, он уже почти восстановил все внутренние органы и явно ищет самку. Я позвонил подполковнику Джилберту, мы ударили по рукам, ночью его кровососиху привезут.
Плевать было Эйч-Менту на детсадовские провокации.
- Настучать бы на вас, Комиссар, да некому, - сказал Клубин.
- Если ты изыщешь способ выполнить свой долг землянина и уничтожить мою незаконную собственность, я слова тебе не скажу в порицание, сынок, и никак не взыщу с тебя. Второй вопрос возник у меня к тебе. Можем ли мы теперь утверждать, что знаем, кто находился в пилотской кабине RN-24777? Я имею в виду то самое загадочное "неустановленное лицо". Твоё мнение.
- Да. Мы знаем.
- Влада находилась.
- Влада. Но подтверждение у Пушкарёва и Уткина я, конечно, получу.
Эйч-Мент помолчал.
- Двусмысленно сказал.
- Однозначно, шеф. Разве что "но" было лишнее.
- Непохоже это всё на инопланетян, сынок, - с отвращением произнёс Комиссар. - Слишком поземному. Любой из Хозяев, nom de Dieu de putain de bordel de merde de saloperie de connard d'encule de ta mere, действовал бы похожим образом, получи он те же возможности.
- Дело в праве на получение тех возможностей, Комиссар. А если учесть, что наши новые знакомые, Влад и Влада, выросли на Земле… да ещё в Беларуси… О! Как там выборы, кстати?
- Многие у меня тут считают, что через пару лет не будет такого государства. Страна останется, конечно, а государство придётся создавать всем миром. Вот только Зоны у них теперь нет, придётся создавать государство задёшево, в качестве гуманитарной помощи.
- Я бы погодил с похоронами. Сорок лет уже…
- Говори по-немецки… С чьими похоронами ты бы погодил, Сталкиллер? С государственными?
- Матушку хоронить я бы погодил, - сказал Клубин и подумал: "Застрадались уже, полит-Нострадамусы… Одно раздражение от них на коже… Чесотка интеллектуальная…"
- На мой третий вопрос ты ответил. Хорошо. Но говори по-немецки, заклинаю тебя. Ну и вопрос напоследок… открой-ка мне дверь, сынок.
Клубин с сервиса, встроенного в подлокотник дивана, открыл дверь. Эйч-Мент, огромный, приземистый, с самого детства и навсегда загорелый, словно поджаренный на свином жиру и оливковом масле, красноглазый, с тяжёлыми веками, в чёрном плаще, в армейских ботинках, в трофейной шапочке-пидорке по брови с зелёными арабскими буквами над левым ухом, шагнул в салон, и в салоне сразу стало тесно и официально неуютно. Клубин поднялся, салютовал. Эйч-Мент кивнул в ответ, сунул Клубину перчатку для пожатия, взял со стола ополовиненную бутылку с чаем и, валясь величаво в кресло напротив, длинным глотком выпил её до дна. Оставшийся снаружи телохранитель Эйч-Мента, подпоручик Пшечка, козырнул Клубину и задвинул перед собой дверь.
- Удивили, Комиссар, - заметил Клубин. - Здравствуйте.
- Piss off, man, - с чудовищным, невоспроизводимым индусско-немецко-чеченским акцентом - и с большим чувством - сказал Эйч-Мент. - И здравствуй, товарищ… Крестница как моя?
- Вы же подслушивали.
Эйч-Мент помолчал.
- Привет от меня ей передай. Впрочем, я сегодня заеду к ней, я соскучился… Это надо. Моей вины столько же, сколько твоей, сонни, сынок. Косметичку ночью ей доставят. Как раз твой протеже из Китая вылетает, я его озадачил. Замок потом поменяешь. Ну позвонишь там кому-нибудь, я не знаю… Сам решай.
Клубин кивнул. Эйч-Мент крутил между ладоней пустую бутылку. Затем аккуратно, навесом, бросил её в угол, в корзину для бумаги. С лица его сошла отеческая скорбь a.k.a. участие. Он глянул из-под низкого лба прямо Клубину в душу, как если бы хотел увидеть там нечто незаконно скрываемое.
- Итак, сынок. Событие, именуемое нами Exit, - в свете открывшихся обстоятельств, - есть событие самостоятельное? Мы не имеем дело с результатом наших… нашей политики, скажу вот так. Вот такой вопрос. Он по-житейски риторичен, но политически… ты понимаешь, сонни, Сталкиллер. Мы должны с тобой очень точно уяснить, имеем мы - или имели - дело - с чем. Или - с кем. "Как быть дальше" - вопрос второй. "Кто виноват" - первый. Как быть дальше от него зависит. Отвечай. И без привлечений неизвестной, мать её, природы. Объект регистрировался средствами ПВО ООН, SETI, WASA. Отныне никакой "неизвестной природы", ясно тебе? Меня тошнит от неё! - Эйч-Мент помолчал. - Говори, Сталкиллер.
- Exit - совершенно самостоятельное событие, Комиссар. К добру или к худу, я пока не знаю. Но мы тут ни при чём. Крестовые выходы за бесплатным золотом в Карьер, "Планета Камино", наша с вами война с радиоактивными уголовниками под Саркофагом - не провоцировали и не инициировали Восстание. Своим чередом наступило время, событие созрело - и произошло. - Клубин почесал бровь, собрался. - П-п-п… По-моему, Комиссар, кашлять на всю нашу политику Влад и Влада хотели. И с полным на то основанием. Даже с моей точки зрения, они правы. Клопиные бега у нас с вами. Свадьбы и похороны государственные наши - собачьи.
- Ага, - без паузы сказал Эйч-Мент. - То есть основные фигуры - они. Влад и Влада. Вдруг возникшие сегодня. Из волшебного ящичка сталкера Комбата.
- О других нам неизвестно, Комиссар.
- Об этих нам тоже было неизвестно до сего дня, Сталкиллер… Не спеши. Не спеши… Ну а Бредень?
- Вы знаете моё мнение. Он эффектор. Бич, а не бог. Раньше я предполагал, теперь я уверен…
- А Пушкарёв и Уткин? Голову они тебе морочат отлично, я согласен.
- Не верю. Не верю, что близнецов они выдумали.
- Faith! - с непередаваемым презрением сказал Эйч-Мент. - Сталкиллер, две эти головы, Комбат и Тополь, - равные мне и Вобенаке по "чуйке" и по помеченности сталкеры. Не забывай. Не забываешь? Теперь говори снова.
С расстановкой Клубин сказал:
- Комиссар, я - не верю, - что близнецов Влада и Владу - Комбат выдумал - на подставу вместо себя.
- Принято, - молвил Эйч-Мент без паузы. - Соглашаюсь. Далее.
- Далее. Близнецами ли вызван Exit, я пока не знаю. Однако в любом случае, находясь в самом эпицентре событий, они были способны контролировать их. Это я полагаю установленным фактом. В том числе - они были способны спасать тех, кого спасти было, с нашей точки зрения, невозможно. И они спасали. И не задёшево - для себя не задёшево - спасали.
- Уткина и Пушкарёва.
- Уткина и Пушкарёва. И никакой оперативной необходимости в спасении Уткина и Пушкарёва не было. Наоборот, они им здорово мешали, Владу и Владе, заметьте, Комиссар.
- Я заметил, заметил. Благодарность… - проворчал Эйч-Мент.
- Именно! Благодарность. Как с вами легко и приятно работать, Комиссар, - искренне сказал Клубин.
- Знаю, и мне это не нравится, Сталкиллер. Я старею… - Эйч-Мент помолчал. - Значит, неопознанный объект, из которого сначала управлялось Восстание и который затем покинул Землю… после чего Зона… Помоги.
- Обесточилась.
- Отлично, согласен с термином… Указанный объект принадлежал вот этим ребяткам, брату с сестрой, Владу и Владе? Так запишем?
- Принадлежал ли - не знаю, но управлялся ими.
Эйч-Мент помолчал.
- Я понимаю тебя с твоей любовью к советской газетно-канцелярской манере выражения. Трудно соблюдать абсолютную точность, когда пытаешься описать невозможные вещи. Канцелярит подходит, - раздумчиво проговорил он.
- Безусловно.
- Видимо, я пересмотрю свою отношение.
- Я уже некоторое время данный объект просто называю космическим кораблём, шеф. И в ус не дую.
Эйч-Мент помолчал.
- Как-как ты сказал? - переспросил он.
- В ус не дую. Прекрасно себя чувствую.
Эйч-Мент поскрёб нос ногтем.
- Не ты один, не ты один… О'кей. Мистеру Горски расшифровку твоего интервью с ходилами я отдал, у него и у его бандитов наверняка уже семьдесят три теории готовы… Из них семьдесят две - инопланетные. Или, в крайнем случае, инопространственные… Что будем делать-то, Клубин? У нас тут, оказывается, контакт с инопланетянами был. Нет?
- Не знаю.
- Ты повышен на звание за такой ответ. А в порядке бреда? Dam't, себя мне надо за такие вопросы в звании понижать… Отвечай.
- Советские архивы, шеф. Проводились ли в районе Чернобыля закрытые исследования. До восемьдесят шестого года, я имею в виду. Так ведь никто и не знает, на что намекал Горбачёв во Владивостокской речи. Все думают до сих пор, что на тектоническое оружие.
- Восемьдесят восьмой год, сонни. Или восемьдесят девятый?..
- Ну и что? Какая разница, какой год, шеф? - спросил Клубин вежливо.
Эйч-Мент помолчал.