– Я этого мужика, что решил податься отсюда с семьей, понимаю, – неожиданно молвил Джейкоб. – Если баронишка здешний хоть вполовину такой же идиот, как его ставленник староста, то жить здесь – дело гиблое. – И рявкнул, прежде чем бородач успел возмутиться: – А ну живо выметайтесь все из дому! Если сейчас же не послушаешься или вякнешь что-нибудь, я тебя самолично упырям скормлю! Уяснил?!
Староста, похоже, впечатлился, так как тут же бочком, бочком двинулся с места и юркнул в дверной проем. Только мы его и видели. Даже Герой так шустро в дом заскакивать не умеет.
Однако выходить обитатели дома не спешили… Устав ждать, Пройдоха озлобленно прошипел, поднимаясь на крыльцо:
– Ну все, он меня достал! Упырям я этого придурка, конечно, не скормлю, но есть ему отныне придется только разваренную кашу! По причине отсутствия большей части зубов!
– Уже идем, уже идем! – тут же донесся до нас испуганный возглас. И из дома вышла целая процессия под предводительством старосты. Трое стариков, куча детишек и четверо взрослых. И у всех с собой неимоверное количество вещей! Словно все-все в доме собрали и решили забрать с собой. Но шут с ними, с узлами-мешками, набитыми добром. Да и на сундуки плевать. Но появление двух подростков, которые тащили, пыхтя от натуги, буфет красного дерева, нас убило. Пройдоха даже дар речи потерял. Либо не нашел подходящего эпитета, чтобы охарактеризовать степень идиотизма главы этого семейства.
– Мебель, наверное, можно оставить дома, – осторожно заметил Герой, изумленно взирая на буфет.
– Пускай тащат! – перебил его Пройдоха и ухмыльнулся: – Пусть с ними Серый разбирается.
Точно накрыло его малость можжевеловкой, раз на проказы потянуло.
Однако вмешиваться я не стал. А то как пить дать – кучу времени потратим на споры с тупорылым старостой. Пусть действительно тьер Терон с ним разбирается. А нам еще один дом проверить надо и людей из него вытащить.
Сказать, что наши сотоварищи, прикрывающие Святого, узрев выбравшихся на площадь людей, были изумлены – это ничего не сказать. Навьюченный мешками, узлами и сундуками караван произвел настоящий фурор. А явление буфета повергло всех в ступор. Забавно было наблюдать за тем, как все вытаращили глаза.
– Лангбер, это что за цирк?! – придя в себя, разгневанно вопросил у Пройдохи тьер Терон. – Почему не объяснил людям, что нужно брать с собой лишь самое необходимое?!
– Вот ты, Серый, этому и объясни, – мотнул головой в сторону старосты Джейкоб. – А я не подряжался со всякими недоумками валандаться. Он же тупой, как пробка.
Морана это объяснение явно не удовлетворило. Не миновать бы Пройдохе хорошей головомойки, если бы не староста, неосторожно заметивший, что никакой он не полудурок, а самый что ни на есть разумный человек. И ему решать, что из дому выносить, а что нет. А наше дело – защитить его с семьей от упырей и не кочевряжиться, строя из себя невесть кого, иначе он своему господину на наше своеволие и дерзость пожалуется.
За время речи старосты Большой подобрался к нему поближе и похлопал его по плечу.
– А вот это ты зря, – осуждающе прогудел Герт. – Придется тебе кое-что втолковать… – Он поднес к левому глазу мужика кулачище, оценивающе прищурился, будто примеряясь, и обратился к деревенским: – Непорядок ведь это, когда люди пострадали, а начальный над ними человек никакого урона не понес… Как считаете?
– Верно говоришь! – поддержали его.
– Да как вы… – только и успел взвизгнуть староста, как пресловутый кулак впечатался ему в лицо.
Хорошенько приложился Большой – бородатый аж кубарем укатился. Да так неудачно, что врезался прямо в парней, держащих на руках буфет. Родитель-то ихний поставить мебель на грязную землю не дозволил. Ну и не удержали подростки эдакую хабазину… Грохнулся буфет прямо на растянувшегося на земле старосту… И кажется, что-то сломалось… То ли в буфете, то ли в старосте. Ибо что-то затрещало и захрустело…
Одной левой рукой приподняв и перевернув мебель, Большой схватил за шкварик охающего и стенающего мужика и, подняв его, поставил перед собой. После чего сурово поинтересовался:
– Ну что, достаточно для вразумления?
Староста, дрожащий как лист на ветру, меленько закивал. Удовлетворенно хмыкнув, Большой его отпустил, чуть оттолкнув от себя, отчего староста тут же упал на зад, не устояв на ногах.
А Серый в этот миг веско обронил:
– Препятствование деятельности особого имперского подразделения "Магнус" приравнивается к прямому и явному пособничеству врагу и карается на месте по законам военного времени.
– То есть петля на шею – и добро пожаловать на ближайший подходящий сук, – с ухмылкой пояснил для самых непонятливых Пройдоха.
Деревенские все замерли и затихли, как мыши при виде кота, когда тьер Терон внимательно оглядел их. Никто не нарушил повисшую на площади тишину, даже когда он негромко спросил:
– Вопросы есть?
– Вот так вот тяжко приходится с некоторыми порой, – поделился со мной подошедший Герт, несильно похлопав по плечу, ободряюще так. – Ну что, еще в одно местечко вам смотаться – и главная работа, считай, сделана?
– Так и есть, – оживился обретавшийся поблизости Пройдоха и с намеком посмотрел на Большого: – Может, в честь этого дела сделаем по глоточку из твоей баклажки?.. Чтобы уж наверняка не оплошать.
– Обойдешься, – отмахнулся от него Большой. Внимательно поглядев на меня и на Джека, он довольно заключил: – Ну я смотрю, вы крепко держитесь. Вот и хорошо. Выдюжите, значит, еще одну ходку.
Приободрили нас таким образом и вновь отправили на край деревни. Грела душу мысль, что этот раз и в самом деле последний. А торопливые слова ободрения, высказанные напоследок сотоварищами, быстро забылись…
– Только не расслабляйтесь, – предупредил Пройдоха, когда наша группа добралась до нужного подворья. – Это для нас последняя ходка, а для прячущихся здесь тварей, может статься, – первая.
Я кивнул. Верно Джейкоб говорит, не стоит утрачивать бдительность. Это не конец обычной смены городского стражника, когда можно и о кружечке холодненького пива помечтать. Здесь такая беззаботность безнаказанно не пройдет.
– Лучше бы здесь вообще не оказалось упырей, а выжившие сами вышли нам навстречу! – поделился своими чаяниями Джек.
– Это, само собой, лучше, – ухмыльнулся Пройдоха и задумчиво протянул, глядя то на раскрытую настежь калитку, то на поваленную секцию забора подле нее: – Но я бы на это не рассчитывал.
Сия картина заставила призадуматься и меня. Хотелось бы знать, кто тут порезвился… Упырям-то нет никакого резона заборы валять – они бы просто перескочили или через открытую калитку проникли во двор. И на хозяев дома, ломящихся прочь не разбирая дороги, не подумаешь… Забор-то упал внутрь подворья, а не наружу. Неужели в деревню проникли и иные твари, помимо упырей?..
– Ну что, входим? – не выдержал переминающийся с ноги на ногу Герой.
– Не нравится мне все это… – едва слышно пробормотал Джейкоб. Встряхнувшись, он решительно скомандовал: – Вперед!
Громко хрустнула доска, треснув под ногами бестолкового Джека, ступившего на упавший забор, что заставило меня и Джейкоба замереть на месте и сквозь зубы выругаться. Вот же осел! Даже под ноги не смотрит! А теперь если и есть на подворье какие-нибудь твари, то они уведомлены о нашем появлении!
С предчувствием неприятностей у Джека все же полный порядок. Ему даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять: грозит нешуточная опасность получить изрядного тумака, – и он скакнул вперед, уходя за пределы досягаемости наших рук, одновременно поднявшихся, чтобы стукнуть остолопа по башке.
– Идем, – проворчал Пройдоха. – Позже отлупим этого осла.
С трудом переборов желание немедленно навалять Джеку, пока он не учудил еще чего-нибудь, чреватого для нас неприятными последствиями, я ступил за высокий забор. Кто-то шибко умный без единой щелочки его сколотил. Отличная из-за этого вышла тень, аж на полдвора, где сумрака и без того хватает.
Повинуясь вбитому на полигоне инстинкту, мы, не рассусоливая, двинулись вдоль ограды в обход подворья. Конюшня… Вроде как пустая. Хлев… Темный и безмолвный. Сенник… Набитый доверху, а рядом еще копна соломы. Сараюшка какая-то… Заперта. Ну и наконец дом. Деревянный, крытый дранкой, довольно старый, без явных следов проникновения в него. Целы ставни, крыша, дверь.
– Герой, бей! – распорядился Пройдоха, кивая на входную дверь.
Джек охотно выполнил этот приказ, разрядив стреломет в дверь. Только щепки в стороны хлестнули.
– Помоги… Помогите! – внезапно истерично взвыл кто-то.
– В темпе! – заорал Джейкоб растерявшемуся Герою и бросил в сени светляка.
– Стреляй, баран! – не выдержал и я, видя, что Джек никак не поймет, что от него требуется, а меж тем в данный момент только его стреломет снаряжен стрелками, несущими в своих наконечниках "Молот Воздуха". Забыл, похоже, что у меня и у Пройдохи в обоймах разрывные стрелки, коими не вышибить даже тонкую вторую дверь, разделяющую сени и внутренние помещения дома. А времени перезаряжаться нет. Раз так голосят – значит, дело худо, счет на мгновения идет. Это мы в броне с упырями можем побарахтаться, а бездоспешного человека эти твари распустят на лоскуты буквально вмиг!
Новый вопль, на этот раз нечленораздельный, – и преграждающая нам дорогу дверь наконец разбита "Молотом Воздуха". Два светляка летят внутрь помещения, а следом за ними врываемся и мы со стрелометами на изготовку. Джек первый, мы за ним.
Кругом разгром. Все перевернуто и перебито. Но взгляд цепляется не за царящую здесь разруху, а натыкается на истекающее кровью тело, что валяется на полу в дальнем углу.