Когда он открыл глаза, Ковальский сидел на камне, стаскивая комбинезон. Его куртка лежала рядом. Ковальский остался в одних трусах, подошел к воде и осторожно потрогал ее ногой.
- Прекрасная теплая вода, - сообщил он и побежал, расплескивая брызги.
- Стойте! - крикнул Греков. Он вдруг понял, что именно ему не нравится.
Ковальский повернул к нему удивленное лицо. Он засмеялся, зачерпнул ладонью воду и бросил в лицо Грекова. Вода была холодная, горько-соленая. Ковальский снова повернулся к морю.
- Вернитесь, - повторил Греков.
Ковальский недовольно поморщился, но вернулся и молча лег на песок. Он не смотрел на Грекова.
- Мы опять начинаем вести себя неосмотрительно, - начал Греков после минутной паузы. - Как на Альвионе.
Ковальский долго молчал.
- Альвион - другое дело, - проговорил он наконец.
- Почему?
- По-моему, это ясно, - сказал Ковальский. - Вы же сами видите, где мы находимся.
- Но почему вы так уверены в этом?
- Я совсем недавно начал работать в космосе, - помолчав, объяснил Ковальский. - Землю я ни с чем не перепутаю.
Греков пожал плечами.
- Бывают же похожие планеты.
- Ошибиться невозможно, - твердо сказал Ковальский. - Она неповторима.
- К сожалению, это только слова.
- Слова? - повторил Ковальский. Он приподнялся на локте, в упор глядя на Грекова. - А море, запахи, ветер? Вы просто забыли. Ошибка исключена.
- А вдруг это связано с сенсорным голоданием? - сказал Греков. - Мозг дополняет показания органов чувств. Иногда такое случается.
- А крабы? - помолчав, спросил Ковальский.
- Животные, похожие на крабов.
- Что я, не помню, как выглядит краб? - возмутился Ковальский. - А овод, который меня укусил?
- Животное, похожее на овода. Вы слышали когда-нибудь о конвергенции?
Ковальский не ответил. Греков продолжал:
- Теория конвергенции - фундамент сравнительной экзобиологии. Животные, обитающие в одинаковых условиях, должны походить друг на друга.
Ковальский молчал.
- Например, рыбы и дельфины, - продолжал Греков. - Никаких родственных отношений между ними нет, но условия жизни у них одинаковы, и они очень похожи по внешнему виду.
- Я думал, вы изобретете что-нибудь поновее, - сказал Ковальский. - Дельфина отличит каждый.
Греков продолжал:
- Глаз человека и глаз кальмара. Природа независимо конструировала эти органы. Но у них одинаковое назначение, и поэтому они очень похожи.
- Вы видели когда-нибудь живого кальмара? - поинтересовался Ковальский.
- Или сумчатые Австралии, - продолжал Греков. - Каждое из них имеет аналог среди высших млекопитающих. Я могу привести массу подобных примеров.
- Я тоже, - сказал Ковальский. - Один мой приятель был похож на гориллу. Но какое отношение он имеет к нам? Зачем вы все это говорите?
Греков не ответил. Он повернул голову и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли, - на пустынный берег, окутанный брызгами волн. Он вобрал в себя пьянящий воздух, потрогал мокрый песок, прислушался. Невероятно. Чтобы все органы чувств так дружно врали…
- Зачем вы меня пугаете? - сказал Ковальский. - Зачем вы затеяли этот разговор? Я не принадлежу к числу ваших роботов и поэтому не могу ошибиться.
- А вам не кажется странным, что мы еще не встретили ни одного человека? - спросил Греков. - Вас не удивляет, что на этом пляже никого нет? Вы недавно с Земли. Вы видели где-нибудь такие безлюдные места?
Ковальский молчал.
- Мы находимся здесь уже около двух часов, - продолжал Греков. - За это время над нами не пролетело ни одного реактивного самолета, в море мы не видели ни одного корабля. Посмотрите на берег. Никаких следов цивилизаций. Разве на Земле так бывает?..
- А вдруг мы находимся на острове? - несмело предположил Ковальский. - Есть же необитаемые острова.
- Только не на Земле, - твердо ответил Греков. - Там нет сейчас даже необитаемых пустынь.
- Но разве может другая планета так походить на Землю?
- Следовательно, может, - ответил Греков. - Когда вы летите куда-то на звездолете, вероятность встретить такую планету ничтожна. Другое дело - миры, соединенные Туннелем. Все они пригодны для жизни, имеют кислородные атмосферы. Все планеты, на которых мы побывали, чем-то напоминают Землю.
Ковальский встал на ноги и начал натягивать комбинезон.
- Напоминают. - В его голосе снова появилась уверенность. - А это Земля. Я не знаю ответов на ваши вопросы, но не могу ошибиться.
Он стоял над Грековым, уже полностью одетый.
- Пожалуй, поднимусь на-обрыв. Сверху лучше видно. Как бы то ни было, нам следует осмотреться.
- Я пойду с вами, - сказал Греков.
Вскоре они, срезав угол, вышли на берег ручья, покрытый ковром короткой травы. Ручей был чистый, прозрачный, быстрый. Его вода бежала по укатанным камешкам. Журчание ручья терялось в мерном рокоте моря.
- Стрекозы, - тихо сказал Ковальский.
Близко к устью от ручья отделялась глубокая заводь. Над водой в характерном танце кружились грациозные насекомые.
Греков ничего не сказал. Из-под его ноги кто-то бросился в воду. Вскоре по поверхности заводи поплыли осторожные круги, и на него глянули два больших лягушачьих глаза.
Люди в молчании обогнули заводь и, пройдя еще немного вдоль ручья, начали подниматься по склону. Гул моря был еще слышен, но не заглушал остальных звуков. Под ногами в сухой траве раздавалось громкое стрекотание, там прыгали крупные насекомые, с треском расправляя разноцветные крылья.
- Кузнечики, бабочки, - перечислял Ковальский.
Греков молчал, шагая по жесткой траве. Они вступили в полосу густого кустарника. Колючие ветки царапали лицо, из зарослей неслось оживленное чирикание.
- Но почему? - крикнул Ковальский. - Почему это невозможно? Ведь они были похожи на нас. Они могли соединить все пригодные для жизни планеты. В Галактике таких мало, но ведь Земля тоже находится в их числе!..
Греков не отвечал. Ужасно хочется верить, думал он, пока они поднимались по склону, шурша ногами по жесткой траве. Очень хочется верить, думал он, отводя от лица колючки, прислушиваясь к пению птиц. Возврата на Гамму нет. А если это Земля… Но эта планета не может быть Землей. Она слишком чиста и нетронута.
- Смотрите, - сказал Ковальский.
Греков остановился. Подниматься дальше было некуда. Они стояли на краю обрыва. Горизонт раздвинулся, открыв бесконечную морскую пустыню. Линия, где вода смыкалась с небом, была почти неразличима и проходила неожиданно высоко. И она окружала их со всех сторон.
Они действительно находились на острове, вернее, на крошечном островке размером в несколько километров. Он был слегка удлиненной формы и лежал перед ними как на ладони. Ясно было, что он необитаем.
Некоторое время люди молча смотрели на окружавшее их водяное кольцо. В небосводе над западным горизонтом проступали багровые полосы.
Близилась ночь.
- Вы умеете добывать огонь? - спросил Греков.
- Собирайте дрова, - отозвался Ковальский.
Они разделились и углубились в колючие заросли. Вскоре Греков вернулся, согнувшись под грудой хвороста. Он сбросил его рядом с Ковальским, уже хлопотавшим над кучкой тоненьких веток.
- Смотрите, какая красота, - сказал Ковальский.
Солнце вынырнуло из-за туч над краем горизонта и окунулось в море. Между тучами и горизонтом пролегала узкая голубая лента. Багровые полосы стали ярче, слились в сплошное неровное поле. Полнеба пылало.
Греков пожал плечами.
- Закаты везде красивы.
Несколько минут он молча смотрел, как Ковальский ломает сухие ветки, укладывая их в аккуратную стопку. Греков с любопытством ждал, что последует дальше.
Ковальский извлек что-то из кармана куртки и поднес тонкий голубой язычок к кучке хвороста. Потом спрятал зажигалку.
- Я думал, вы будете добывать огонь трением, как полагается Робинзону, - разочарованно сказал Греков.
- Всегда ношу при себе зажигалку, - пояснил Ковальский. - К сожалению, ее заряд не вечен.
Он осторожно подкладывал ветки в костер. Сначала слабый, огонь разгорелся, и уже длинные языки пламени лизали потемневший воздух. Хворост трещал. Ковальский растянулся на боку, подперев рукой голову. Греков последовал его примеру.
- Хорошо, - неторопливо сказал Ковальский. - Давно не лежал у костра.
- Я видел костры только в кино, - признался Греков. - Действительно очень хорошо…
Вокруг быстро темнело. Они лежали неподвижно, глядя на пляшущее пламя, расслабив мускулы, отдыхая. Потом Греков откинулся на спину и стал смотреть вверх. Вскоре он нашел то, что искал. Над ним слабо мерцала светлая точка. Он долго глядел на нее.
- Звезда, - услышал он голос Ковальского. - Тучи расходятся.
- Да, - откликнулся Греков. Он смотрел на светящуюся точку. Рядом с ней зажглось еще несколько. - Скоро мы все узнаем.
- Понимаю, - отозвался Ковальский. - Но теперь это не имеет значения. Путь назад закрыт. Вероятность добраться до Гаммы ничтожна. Мне надоели бунтующие роботы, ледяное безмолвие, трава, которая норовит укусить. Пусть окажется по-вашему, и это просто похожая на Землю планета. Я остаюсь здесь. Я устал от бессмысленных блужданий.
Греков смотрел вверх, слушая, как в тишине потрескивает пламя костра и как шуршат ветки, которые подкладывает в огонь Ковальский.
- Сходите еще за дровами. Если вам нетрудно.
Греков послушно встал и полез в кусты в том направлении, где заметил в прошлую вылазку скопление сушняка. Он подцепил хворост и осторожно двинулся назад, следя, чтобы не напороться лицом на колючие ветви кустов.