Часть вторая: ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
Воскресенье, 1 сентября 1991 года
– Пришло время кукарекать, мужчина!
Приговор прозвучал, когда последняя карта заняла свое место. Увы, это была не взятка Семена. Он снова продул в "петушка" на желание и тяжко вздохнул.
Все взгляды были прикованы к нему. В глазах жены, по обыкновению, читалась откровенная насмешка. Длинный с нетерпением ждал исполнения любимого циркового номера и только Димка Самохин тихо и привычно ему сочувствовал, но кукарекать вместо него не собирался. Пауза между последним словом и предстоящим делом слишком затянулась.
Саньковский поднялся из-за стола. На его лице проступала подавленность несправедливостью происходящего. Ощущая напряженной спиной взгляды потенциальных бройлеров, он побрел к балкону импровизированного инкубатора, где звезды будут свидетелями его позора.
Прохлада летней ночи мазнула по лицу, разгоряченному напитками и горечью поражения. Сквозь виноградные лозы прорывались лучи света и звуки музыки из квартиры соседа. Людям там было так весело...
– Двенадцать раз, как куранты! – с хохотом напомнил в спину Длинный.
"Веселится Васька, а я здесь в окружении настоящих друзей... – горестно подумал Семен, принимая позу оперного певца. – А ведь все могло бы быть совсем не так! Эх, если бы я мог улететь с балкона, растаять в ночи невидимкой и витать среди братьев-облаков..."
– Эй! Публика в нетерпении!
Саньковский поежился от крика и посмотрел на звезды. Никто не предлагал ему обменять душу на исполнение желаний. Мефистофели перевелись, как мамонты, а сам он упустил шанс остаться осьминогом. Вот те точно не кукарекают, хотя и не без клюва...
– Не спи! Замерзнешь! – родил еще один совет Длинный.
Проклиная его нетерпение и собственное невезение, Семен набрал в грудь побольше воздуха и разразился воплем:
– Ку-ка-ре-ку!!!
– Громче!
Далекие миры были равнодушны к страданиям кукарекающего индивидуума. Саньковскому сделалось неуютно, как в нетопленной сауне.
***
Понедельник, 19 августа 1628 года до н.э.
Седой воин умирал. Жизнь уходила из могучего некогда тела вместе с солнечным светом. Он прожил славную жизнь и сейчас спокойно ждал, когда душа предстанет перед тем богом, который ее позовет...
Это – последний закат. Вокруг толпятся родственники и соплеменники. Ему плевать на лицемерные соболезнования. Сквозь них легко читается зависть, ведь свои раны он получил в битве, на которую у окружающих нет шансов. Они слишком трусливы, чтобы выйти один на один с медведем. За исключением, может быть, Бубела, но тот – безнадежный дурак...
Это была достойная драка. И он победил. Медвежьим жареным мясом и крепким вином будет отмечен его уход из племени. Никто не посмеет сказать, что вождь не позаботился о тех, кого оставлял.
– Пить... – адский огонь разожгли медвежьи лапы, распоров живот.
Мелькание рук, отблески костра на лоснящейся жиром коже. Они уже едят мясо. Нетерпеливые стервятники... Звезды. Яркие звезды поведут его душу...
Мысли вождя путались, но он еще успел заметить посланную за ним птицу, родившуюся из падающей звезды.
***
Воскресенье, 1 сентября 1991 года
Хорошее настроение, с которым проснулся, Василий Рында пронес через весь день. Душевный подъем не покидал его и сейчас, поздним вечером. Он находился в окружении ближайших друзей и их жен, которых собрал у себя, чтобы отметить событие.
Нет, сегодня был не день его рождения. Не было это воскресенье и днем его свадьбы, а уж, тем более, похорон. В свои тридцать два Василий был холост, здоров и счастлив, что и доказал лишний раз, взяв в руки бокал и воссияв улыбкою над столом. Свою историческую речь он начал приблизительно так:
– Мужики! И вы, – легкий поклон в сторону Иры и Лены. – Я пригласил вас всех, чтобы убедить в том, что наконец-то сбылась вековой давности мечта простого великобританского мужика!
Костя весело подмигнул жене, давая понять, что высокопарностью стиля Васька не уступает средневековым трубадурам. Впрочем, Лене, как и всем присутствующим, об этом было уже давно известно.
– Я имею в виду сказать, что мне удалось-таки создать Машину Времени!
– Ура! До дна! – отреагировал Мишка логическим завершением тоста. Он уже успел изрядно принять еще до того, как оказался в гостях.
Васькин попугай, которого величали Гилланом, перестал рассеянно щелкать семечки и поддержал гостя заздравной руладой. Птица не соображала, что от такой здравицы может скиснуть молоко в холодильнике.
Василию пришлось выпить, чтобы успокоить обоих. Остальные его поддержали. Зубы уже готовы были впиться в закуску, как Мишка снова подал голос:
– Между первой и второй – пуля не пролетает!
Гиллан повернулся к нему правым глазом и отчетливо произнес любимую фразу:
– Заткнись, плешивый!
Женщины прыснули, а Рында разлил вино и продолжил речь:
– Вот она! – он указал на странное сооружение из кресла и металлического ящика величиной с телевизор, которое стояло в углу единственной комнаты. Его внешний вид ничем не выдавал того, что оно стоило Василию трех лет напряженной работы. – Вы будете единственными свидетелями прыжка во времени и...
– Что ты там плетешь? – перебил хозяина Мишка, обиженно косясь на заморскую птицу и приглаживая волосы. – Давай не будем отвлекаться и примем на грудь ударную дозу, чтобы...
– Остаться крепкими в пространстве и времени! – продолжал упрямо гнуть свое Василий.
– Так ты, значит, в самом деле куда-то собрался? – нетрезвый гость был сильно удивлен окончанием тоста. – А мы?
– Если все получится, то клянусь, что исполню все ваши желания! – великодушно предложил гений-самоучка. – Загадывайте!
Тут даже Костя посмотрел на него растерянно. Он был реалистом и поэтому, сосредоточившись на бокале, принялся ждать команды, чтобы его опустошить. Фантастики, которой отдавали Васькины слова, его друг не уважал, а в исполнение желаний и вовсе не верил. Остальные тоже не слишком поняли, о чем идет речь. Впрочем, молчание длилось недолго. Женщины, как самые сообразительные, быстро закусили, повернулись друг к другу и заговорили о косметике, ценах и тому подобной чепухе. Мишка с тоской посмотрел на портвейн в бокале и брякнул:
– Бургундского хочу!
– И все? – разочаровался Рында, словно рассчитывал, что приятелю понадобится шапка Мономаха, как минимум.
– Побольше! – уточнил гурман.
– А что, больше никому ничего?..
На него никто не обратил внимания, и эйфория в глазах изобретателя начала линять. Он не оказался исключением из правила и не избежал удела гениев быть непонятыми.
– Слышишь, Васька, мне долго ждать? Ты ведь сам предложил... А где мое бургундское? – бормотал Мишка. – Нету...
Гиллан безучастно грыз семечки. Если и были у него заветные желания, то он их тщательно скрывал. Василий с грустью посмотрел на птицу своего счастья и поплелся к Машине Времени. Усевшись в кресло, Рында принялся колдовать над панелью управления. Легонько касаясь пальцами сенсоров, он задал программу вмонтированному в недра компьютеру.
– Готово! – торжественно произнес Василий, когда осталось только нажать кнопку запуска.
Как и вся панель, та была расположена на горизонтальной поверхности ящика в непосредственной близости от индикаторов. На них красными огоньками пылал год, когда, по его расчетам, бургундского было завались. Слезы обиды туманили глаза хронопервопроходца, и он не заметил небольшой неточности в показаниях.
Люди, которым не дано было его понять, на крик души даже не обернулись, и лишь Мишка что-то проблеял, разводя перед собой руками. Ира и Лена, затронули актуальную тему осенней моды и зациклились на ней, перебивая друг друга. Костя, уже с пустым бокалом, склонил голову к завывающему магнитофону и погружался в нирвану вместе с одноименной группой, созерцая плавные движения золотых рыбок в зеленоватой воде аквариума. Один его глаз, впрочем, зорко следил за тем, чтобы никто без ведома не лез к бутылке.
Тоскливая и отвратная картина должна была остаться в памяти путешественника во времени. Палец неуверенно завис над кнопкой и тут за окном раздалось истошное кукареканье. Оно Рынду добило окончательно.
– Прощайте, уроды! – патетически выкрикнул Василий и вдавил красную кнопку.
Моментально перед глазами полыхнул ослепительно-белый шар. Так как в целях экономии энергии аккумуляторов Машина Времени была подключена к городской сети, то сразу же за вспышкой последовала темнота и тишина. Огненные спирали еще несколько секунд поддерживали у Рынды уверенность в том, что он продвигается сквозь пространственно-временной континуум. Когда же они начали блекнуть, в окружающей его тьме раздался душераздирающий вопль.
***
Понедельник, 19 августа 1628 года до н.э.
Расталкивая толпу, к смертному одру вождя протолкался Бубел, наделенный недюжинной силой. Невнятно бормоча и пузырясь слюнями, он схватил кувшин вина, стоящий у ног умирающего, и сделал несколько жадных глотков. Красные капли покатились по неопрятной бороде, придав лицу кровожадное выражение. Удовлетворив жажду, юродивый наклонился над вождем и зашлепал губами.
– Он умер! – дурак обернулся к толпе и потряс кувшином, разбрызгивая вино. – Слышите! Он мертвый и его душа передаст желание Бубела на небо, ха-ха! Бойтесь Бубела!
Словно в ответ на вопль, по телу вождя пробежала судорога, и в то же мгновение нечто огромное тяжело шмякнулось на него сверху. Дурак увидел выражение благоговейного ужаса на лицах соплеменников. Победно заржав, он снова обернулся к покойнику.