- Не отвлекай. - Гарин вдруг задумался. - А действительно, почему? - обратился он к Михаилу. - У них была возможность просканировать Добермана, и у нас она тоже была. Так почему именно сегодня?
- Спроси чего полегче, - вздохнул Столяров. - Что-то, видимо, изменилось. Когда мы дойдем до конца - а мы дойдем, у нас нет выбора, - многие вопросы отпадут сами собой. Или, во всяком случае, покажутся элементарными.
- Хотелось бы верить. Меня вот, например, такой вопрос гложет: я восемь часов пролежал на улице, как собака, а дружбан даже не полюбопытствовал, где я и что со мной.
- Я убежден, что лежал ты не на улице, а у кого-то в гостях. Когда ты уходил, я твердо знал две вещи. - Михаил загнул палец. - Тебя не убьют и не позволят тебе умереть. - Затем загнул второй. - Тебя не выпустят из Зоны.
- Эх, поговорить бы по душам с тем уродом…
- Он бы сам с тобой поговорил, если бы хотел. Если бы считал это нужным.
- Все, хорош трепаться! - заявил Олег.
Он снова сосредоточился, твердо решив, что не упустит ни одной возможности. Закончить дело побыстрее, чтобы полковник ни в чем не смог его упрекнуть, потом забрать хабар - не забыв, естественно, про обещанную премию, - и двинуть из Зоны вон. Теперь уж точно - навсегда, без всяких оговорок. Вернуться в спокойную жизнь с женой и сыном, с телевизором, с водопроводной водой. Чтобы все как у людей.
Доберман кашлянул и виновато посмотрел на Столярова:
- У нас шторы плотно задернуты? Я спиной сижу, мне не видно. А то вы загрузили меня насчет опасности…
- Ты сам загрузился, - ответил Михаил. - Сейчас поправлю.
- Да мне ближе. - Сталкер поднялся и протянул руку к занавеске.
"Снайпер!" - мелькнуло в голове у Гарина. Если кому-то нужно убрать Добермана, это можно сделать гораздо проще, не прибегая к пси-технологиям.
Олег вскочил вслед за Доберманом, намереваясь оттолкнуть его от окна, но в этот момент произошло то, чего он совсем не ждал. Сталкер в одно движение повернул ручки, распахнул вертикальную фрамугу и перевалился через подоконник. Он не подпрыгивал, не карабкался, а просто нырнул на улицу головой вперед. Гарин замер на месте. В мозгу повисла оцепенелая мысль про москитную сетку, которую он снял еще прошлым летом, да так и не удосужился вставить на место.
Михаил каким-то чудом оказался у окна раньше Олега и свесился вниз.
- Держи меня! - крикнул он Гарину. - И сними "венец"! Снимай его быстро!
Олег стряхнул со лба обруч и, когда тот упал на пол, откинул его ногой подальше. Одновременно он вцепился Столярову в ремень и заглянул через его плечо.
Полковник поймал Добермана за ботинок. Неизвестно, каких усилий ему это стоило, но он держал взрослого мужика одной рукой - хотя казалось, что ему и схватиться-то было не за что.
- Не дури! - стонал Михаил. - Мы тебя вытащим! Олег, неси веревку! Бегом!
Доберман висел вниз головой, и понять выражение его лица было невозможно.
- Сколько времени? - отстраненно спросил он.
- Без пятнадцати полночь! Не бойся, все будет хорошо!
Сталкер медленно согнул в колене ту ногу, за которую его держал Столяров.
- Во-от, молодчина! - прошептал полковник. - Только осторожно!
- "Перезарядив на ходу винтовку…" - процитировал по памяти Доберман. - "Спрыгнул в окно цокольного этажа…"
С этими словами он дотянулся до ботинка и дернул конец шнурка.
Когда Гарин подскочил к окну с мотком троса, Доберман уже был внизу. Он падал без воплей, без кувырканий - смиренно и беззвучно, как мертвая птица. Отдельно летела его книга, которую он умудрился незаметно взять со стола. Книга летела дольше: взмахивала обложкой, будто усталыми крыльями, трепетала пробитыми страницами. Они летели врозь, но упали рядом - чудной безобидный сталкер и книга, зачитанная насмерть.
- Ну вот… натворил делов… - пробормотал Михаил.
И, выбросив пустой ботинок, закрыл окно.
Глава четырнадцатая
Ночью Гарин спал плохо - можно сказать, не спал вовсе, а балансировал между болью и ужасом. Каждые полчаса Олег просыпался и раз за разом силился уразуметь, действительно ли он проснулся, или пробуждение ему только приснилось. К утру это бредовое состояние настолько его измотало, что он поднялся с постели и решил больше не ложиться - и через пять минут снова уснул, сидя на кухонной табуретке.
Когда в дверях появился Михаил, он все понял без слов. Полковник сел рядом, помолчал какое-то время и неожиданно сказал:
- Второго убивать намного легче. Хотя тоже тяжело. И третьего, и четвертого - тяжело, что бы там ни говорили. Но первого покойника не сравнить ни с чем. У тебя это случилось в Зоне, там совсем другое.
- Здесь, - хмуро поправил его Олег. - Зона - это не "там". Это здесь.
- Да… Зона - она как война. А бывает, что и хуже. Не разберешь, где свои, а где чужие. Это самое пакостное. Но еще паршивей, когда ты даже не понимаешь, по каким критериям делить людей на друзей и врагов.
Могло сложиться впечатление, что Столярову необходимо выговориться, и в этой ситуации перебивать его было бы жестоко. Но Гарин слишком хорошо знал Михаила и сразу догадался, что это не исповедь разведчика, а попытка домашней психотерапии.
- Завязывай песни петь, - хмуро сказал Олег. - Твоя болтовня мне не поможет. Само все пройдет. Как всегда. Но не сразу, не сразу…
- Какова вероятность того, что это действительно был суицид? - Михаил перешел к делу еще быстрее, чем Гарин ожидал.
- Вероятность нулевая. Доберман боялся смерти, в этом смысле он был человек абсолютно нормальный. Из окна он выбросился под влиянием чужой воли.
- Ты что-нибудь при этом почувствовал? Кого-нибудь засек?
- Нет! - выпалил Олег и плотно сжал губы.
Столяров вздохнул, потер шершавыми ладонями колени и, поднявшись с табуретки, начал готовить завтрак.
Гарин просидел неподвижно несколько долгих минут - глядя в стену и слушая надсадное шипение примуса. Михаил за спиной открывал консервы, что-то куда-то сыпал и позвякивал посудой. Закрыв глаза, Олег представил, что находится не в спальном районе Москвы, а на скудном, но душевном пикнике. Ему хотелось на мгновение отдохнуть и избавиться от ощущения Зоны, которое пронизывало каждый глоток воздуха. Выгнать из головы пси-войну, подумать о чем-то простом и хорошем, как спелое яблоко.
Не получилось. Вместо этого Гарин почему-то вспомнил свою первую операцию в Зоне, тогда еще не здесь, не в Москве. Незавершенное дело отозвалось ударом по самому дорогому - по семье. Все в жизни нужно доводить до конца, иначе проблема будет тянуться тяжелым хвостом, который однажды напомнит о себе и момент для этого выберет самый неподходящий.
Неожиданно для себя Олег понял, почему он сидит на этой кухне в пустом доме на краю покинутого людьми города. Он действительно вернулся в Зону, чтобы помочь своей семье, но смысл этой помощи был совершенно в другом.
Гарин почувствовал себя так, словно очутился на тонущем корабле без шлюпок: хочешь спасти себя и близких - спасай все судно. Когда несколько лет назад Олег впервые надел "венец" и включил пси-артефакт, он, сам того не зная, ступил на палубу этого общего корабля - и до сих пор не сошел с него на берег. Капитанская рубка оказалась пуста, кроме Гарина, взяться за штурвал было некому. Так сложилось. Менять что-либо давно уже было поздно, а главное - меняться местами по-прежнему было не с кем. Олег не рвался за штурвал, он хотел другой судьбы, но все, что ему сейчас оставалось, это попытаться вырулить. Спасти людей. Покончить с новым Пси-Мастером и закрыть эту тему навсегда.
- Обидно, смертельно обидно… - сказал Гарин как бы для себя, но достаточно громко, чтобы Михаил его услышал.
- О чем ты?
- Все эти дни у нас под носом был источник информации. Судя по всему, очень ценный. Мы пинали его, как злые дети, насмехались над его "хлопушками", ели с ним из одной тарелки… И нам даже не пришло в голову пощупать его поглубже.
- Убедились, что он не крыса, и остались довольны, - подхватил Столяров. - А ведь Доберман жил в Припяти, он видел "венец".
- Он мог знать что-то важное. Скорее всего так и было, раз нам не позволили его просканировать. Проворонили, мы все проморгали…
- Ну, насчет всего - это ты погорячился. Давай позавтракаем и обсудим план на сегодня. Есть одна идея. - Михаил перенес к столу большую сковородку - он по привычке приготовил на троих.
Взяв вилку, Столяров хищно нацелился на еду, но вдруг замер и обернулся к прихожей. Он как будто почувствовал чье-то присутствие. Через мгновение в дверь гулко ухнули кулаком.
Гарин и Михаил переглянулись.
- Это Геша, и он пришел один, - сообщил Олег.
- Серьезно? - Столяров не знал, чему больше радоваться: тому, что бандит явился без подручных, или долгожданному прозрению Гарина.
- Может, ты давно уже восстановился, - полковник звонко постучал себя вилкой по лбу, - просто стесняешься или в силы свои не веришь?
В дверь снова заколотили, при этом Геша что-то проорал, но толстая обивка превратила его голос в глухое гудение.
- "Хватит дрыхнуть, черти", - перевел Олег.
Михаил с сожалением отложил вилку. Нужно было пойти открыть, но ему не хотелось терять этот долгожданный момент, когда у друга что-то стало получаться и без "венца".
- Попробуй еще, - предложил Столяров. - Что-нибудь несложное хотя бы. Зачем он приперся?
- Я не вижу, - честно ответил Гарин.
- Ну хоть что-нибудь, - взмолился Михаил.
В дверь опять постучали, и после третьего раза он пошел открывать.
- Этот Геша - конченая гнида, - сказал ему в спину Олег.
- Геша сам о себе так думает? - спросил Столяров.