– Но зачем мне все это? – Я вскочил на ноги. Справа был обрыв, оканчивающийся кривыми стволами можжевельника. – Я уезжаю послезавтра, на кой мне сдались ваши дикие истории?
– Не я к тебе пришел, – сказал Леонидыч, наливаясь гневом. – Если тебе ничего не нужно, если тебя ничто не касается – зачем ты явился?!!
Последнюю фразу он прокричал. Я бросился от него бегом по тропинке. Где-то на середине спуска нога зацепилась за корень, и я кубарем покатился вниз.
Если бы не ствол южного дуба, в который я врезался грудью, падение могло закончиться очень плачевно. С кряхтением поднявшись на ноги, я продолжил путь к огням санатория, прихрамывая.
Когда я вернулся в номер, Марина по-прежнему спала. Моего отсутствия она не заметила. Я разделся и тихо прильнул к ней. Лицо, исхлестанное ветвями, саднило, ребра болели, правая кисть, которую я ушиб при падении, распухла.
"Проклятый старикан!" – подумал я.
Утреннее солнце будило ласково, словно любящая мама, которая шепчет "пора вставать" и нежно поглаживает по волосам. Лучи сначала согрели щеку, заставив улыбнуться, затем настойчиво посветили в глаза.
Разлепив веки, я почувствовал себя заново родившимся. Из приоткрытой балконной двери в ноги дул легкий ветерок. Небо за окном было пронзительно ясным, море бирюзовым и теплым. Хороший денек. Мои ночные похождения отступили на второй план и казались нереальными, о них напоминала лишь тупая боль в выбитом запястье.
Солнце светило уже нагловато, и я закрылся от него ладонью.
Марины рядом не было.
Осталось полтора дня отдыха в "Батилимане". Срок путевки заканчивался, и нам предстояло вернуться домой, в наш холодный северный край. Предстоит утомительный путь в плацкартном вагоне, но думать о нем пока не хотелось. Как не хотелось думать о тех, кто пропал в заливе.
Куда подевалась Марина? Сегодня надо, наконец, подняться на гору Кушкайя. Мы собирались это сделать еще во второй день заезда, но тогда возникли какие-то важные дела, и мы отложили восхождение сначала на сутки, затем на двое… А еще нам рассказывали о местечке "затерянный мир". Это участок берега, окруженный с трех сторон скалами. Пробраться туда можно только вплавь. Говорят, именно там Говорухин снимал легендарных "Пиратов двадцатого века".
Я потянулся к тумбочке за сигаретами. Марина не разрешала курить в номере, но пока ее не было, можно потихонечку нарушить запрет… Вместо сигарет в руку попала бумажка. Я поднес ее к глазам.
То, что на ней было, заставило меня подскочить на кровати. По спине пробежал колючий озноб.
В записке было всего два слова:
"Ушла купаться".
Я бросился на балкон, с которого открывался вид на пляж. Марина была там. Стоя неподалеку от линии прибоя, она стягивала свой ярко-зеленый сарафан. Только у нее был такой, это могла быть только она.
Она каждый день купалась по утрам.
– Марина!! – заорал я что есть силы.
С такого расстояния она не могла услышать мой крик, к тому же ветер дул в мою сторону. Так и есть, она скинула сарафан и направилась к воде.
– Марина!!
– Хватит орать! – раздался заспанный голос с нижнего этажа.
– Напьются с вечера и орут! – недовольно рассудил голос с другой стороны.
Мои вопли – пустая трата времени. Пока я кричал, она уже вошла в воду.
Я спешно покинул балкон и, подскочив к тумбочке, вытащил из нее охотничий нож с широким лезвием. Мы использовали его для разделки мяса на шашлыки. Сейчас он может мне понадобиться для иных целей.
Я выскочил на улицу и понесся вниз по бетонной дорожке. Тапки свалились, и я бежал босиком. Пробегая мимо столовой, мимоходом отметил, как удивленно вытаращились на меня поварихи и официантки. Сейчас не до них…
Затормозил я на самом верху змеящейся меж огромных валунов лестницы на пляж.
– Марина!
На этот раз она услышала. Повернула голову.
– Плыви к берегу! Быстрее!
Она не поняла и, качаясь на волнах, радостно помахала рукой.
– Быстрее! К берегу!!
Я стал спускаться вниз, не теряя ее из виду. Она поняла, что мне от нее что-то нужно, и нерешительно поплыла назад.
Деревянные ступеньки мелькали под ногами, лестница казалась бесконечной. В какой-то момент море загородили деревья, непонятно как устроившиеся на этих скалах. Я быстро пролетел мимо них и почти скатился по оставшемуся маршу на пляж.
Марина находилась метрах в пятнадцати – одна голова над водой. Волосы собраны на затылке в пучок.
– Мариночка, милая, плыви сюда!
– Это зачем?
– Пожалуйста. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Я с облегчением увидел, как она встала на дно и, преодолевая сопротивление волн, начала приближаться к берегу. Я зашел по щиколотки, встречая ее.
– У тебя такой взволнованный вид, – сказала она, щурясь от солнца. – А нож тебе зачем?
– Потом расскажу. – Я взял ее за руку.
Марина вскрикнула. Уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
– Ты чего, Марин?..
И тут она упала. Лицом в воду.
Ее щиколотку стиснула темная рука. В тот же миг я ощутил запах. Тот самый.
Я крепко ухватил Маринкино запястье и попытался вытащить ее на берег. В ответ последовал сильный рывок, который бросил меня в воду. Я выпустил руку. Тело Марины скользнуло под пленкой воды и ушло на глубину.
Со страшным криком я бросился в море, ожесточенно разгребая воду зажатым в руке ножом. С поверхности разобрать что-либо было невозможно. И я нырнул.
В первый момент соленая вода обожгла роговицы, но все-таки сквозь мутноватую пелену я увидел темный силуэт, который тащил Марину. Чудище плыло очень быстро. Мне пришлось вынырнуть, чтобы разобраться, куда оно держит путь. Кажется, к мрачному массиву застывшей лавы, над которым расположился летний ресторанчик санатория. Я быстро погреб туда.
Метрах в десяти от скал нырнул. И увидел морского дьявола воочию.
Он был огромным, раза в полтора больше человека. Зеленые мускулистые руки обхватили Маринку вокруг талии. Расплющенные ступни напоминали плавники и непрерывно двигались. Тело было горбатым, а широкую голову опутывали похожие на водоросли волосы. Из-под верхней губы торчали два грозных клыка.
В скале за его спиной чернел проем.
Дьявол повернулся и посмотрел на меня. Взгляд узких, неожиданно голубых глаз пронзил насквозь. Страх сковал мои члены. Я чувствовал, что вот-вот камнем пойду на дно.
Издав глухой рык, двинувший по ушам, чудище скрылось под скалами вместе с моей женой.
Грудь заломило, и я вынырнул на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Меня трясло. Когда я вновь вернулся под воду, проема уже не было. Опустившаяся скальная плита плотно закрыла его. Я попытался ее сдвинуть, вонзить нож в щель по краю, но результат оказался нулевым.
Леонидыч говорил о секрете пещеры. Вход открывается при помощи ключа. При следующем погружении я лихорадочно ощупал плиту, но не нашел ни единого отверстия.
"Мальчик был жив до заката", – вспомнились слова старого водолаза. Значит у меня есть время. Нужны домкраты, чтобы сдвинуть плиту. Нужен акваланг – без него много не сделаешь. Не обойтись и без помощи самого Леонидыча.
Я вылез на берег возле темной скалы и вскарабкался на площадку ресторана. Ресторан был пуст, виниловые стулья ночевали на столах. Когда я бежал от него к домикам возле столовой, то попадавшиеся навстречу пожилые пары шарахались от меня.
У домика Леонидыча я столкнулся с молодым лейтенантом. Мне не хотелось тратить время на разговоры, но он схватил меня за руку.
– Куда торопишься? – улыбаясь, спросил он.
– Извините, я спешу.
– Да погоди, успеешь. – Он опустил глаза. – Какой нож! Можно взглянуть?
– Мою жену схватил морской дьявол.
Он не прореагировал на эти слова и вытащил нож из моих пальцев. В ту же секунду я почувствовал, как кто-то заломил мне руки за спину и пригнул к земле.
– Каков подонок, – произнес молодой женский голос. Я понял, что это относится ко мне. Сзади послышался щелчок, и мои руки оказались скованы. – А вы молодец, Филипп!
– Я в десанте служил, – с гордостью ответил лейтенант.
Рядом с ним появилась женщина в милицейской форме с капитанскими погонами на плечах.
– Что вы делаете? – выдавил я сквозь боль заломленных суставов.
– Виктор Кормильцын. Вы подозреваетесь в убийстве Веры Николаевны Серогородской, двенадцатилетнего Александра Хлопко и… в убийстве своей жены, которое совершили только что на пляже.
– Вы с ума сошли?
– Неужели вы будете отрицать последнее? Этот чудовищный акт наблюдало не меньше двух десятков свидетелей. Вам не отвертеться.
– Но послушайте… Я никого не убивал! Клянусь! Я…
– Не клянись зазря! – перебил громадный сержант, который скрутил мне руки.
– Запишите, – сказала капитан кому-то, – у подозреваемого на момент задержания был обнаружен нож длиной… тридцать сантиметров. Нож на экспертизу… А теперь уведите его.
Сержант грубо толкнул меня, и я, не удержавшись на ногах, упал на бетон. Меня тут же подняли.
– Где тело? – спросил напоследок молодой Филипп.
– Дьявол утащил его в подводную пещеру под рестораном!
– Под рестораном нет никакой пещеры, – презрительно произнес лейтенант.
– Придется искать тело самим, – вздохнула женщина-капитан. – Или все-таки скажешь правду?
У меня не нашлось слов, чтобы ей ответить.
Сержант сказал, что как только найдут тело, меня отправят в Севастополь. Комната, в которой меня заперли, была без мебели. Небольшое окно закрыто решеткой, проникающий сквозь него солнечный свет образовывал на полу матрицу из квадратов.