Возле одинокого надувного матраца, качающегося на слабых волнах, огляделся. Мальчика не видать, зато явственно ощущалось уже знакомое зловоние. Я набрал воздуха в грудь и нырнул.
Под водой было тихо и на первый взгляд пусто. Все те же колючие бурые водоросли, обросшие ракушками валуны. Мальчика не было и под водой. Я вернулся на поверхность.
Где он может быть? Возле пляжа – вряд ли. Там неглубоко и много купающихся. Унесло в море? Маловероятно…. Почему-то мне казалось, что искать надо возле скал.
Я снова нырнул и по-лягушачьи поплыл вдоль гигантских камней, образующих берег. Глубина здесь небольшая, три-четыре метра. Часто поднимая голову, чтобы глотнуть воздуха, я поймал себя на мысли, что надо было забрать у подростка и трубку.
И ласты бы не помешали.
Что-то белое мелькнуло впереди в серо-зеленой мгле. Кажется, детская нога…
Я поднял голову и, глубоко вдохнув, погрузился метра на три.
Сквозь запотевшую маску открылось нечто большее. Побелевшее неподвижное тело плыло со скоростью, примерно равной моей. Что-то несло мальчика. Оно было чуть темнее воды, такого же темно-зеленого цвета, и довольно крупных размеров. Трудно сказать, за счет чего оно двигалось, но делало это весьма проворно.
Воздух закончился быстро, и мне пришлось быстро вынырнуть. Когда я вновь очутился под водой – ни существа, ни мальчика там уже не было.
После я долго нырял возле скал; порядком нахлебался, в уши набилась вода. Так ничего и не нашел. Более того, я потерял место, где видел мальчика и существо.
Подплыли еще трое в масках и ластах. Мы разделились: двое отправились за камни, а я и еще один полный украинец стали нырять возле скал.
– Шо вы увидели? – спросил он меня после очередного погружения, выплюнув загубник трубки.
– Не знаю. Что-то тащило мальчика.
– Он был невредим?
Чернявый лейтенант милиции смотрел исподлобья. Я сидел на лавочке летнего кинотеатра, тупо уставившись в одну точку и беспрерывно куря. Впервые за восемь дней моего пребывания в "Батилимане" вечером не показывали фильм. Солнце уже село. Вокруг, по одному, стали зажигаться тусклые фонари, искусно заправленные в резные стволы деревьев.
– Вы видели какие-нибудь раны, укусы на теле?
– Да нет, ничего такого не заметил.
Вокруг нас собралось человек двадцать любопытствующих. Все смотрели на меня. Я не мог быть центром внимания у такого количества людей, я смущался, мне было стыдно, что я не успел спасти мальчика и, к тому же, рассказывал историю, которой никто не верил и в которой каждое слово звучало, как ложь.
– И большое было существо? – Может, мне показалось, но в голосе милиционера слышался сарказм.
– Не знаю. Не разглядел. У меня запотела маска… Но оно было больше человека.
– Может, это была рыба?
– Вы знаете в Черном море такую большую рыбу?
– Но, похоже, вы ее знаете!
– Може, це был дельфин? – спросил меня полный украинец, с которым мы вместе искали мальчика.
– Чушь! – фыркнул лейтенант. – Все это чушь.
– Это не чушь, молодой человек, – раздался из задних рядов звучный голос.
Люди стали оглядываться. Толпа расступилась. Я поднял голову и увидел старика в водолазном костюме, с аквалангом и ластами в руках. Его бронзовое от многолетнего загара лицо прорезали глубокие морщины. Волосы были белыми и сырыми.
– Это не чушь, – повторил он. Люди едва заметно попятились от него. – Еще со времен киммерийцев здесь обитает морской дьявол. Он живет в подводной пещере, где-то под нами. И лакомится купальщиками, такими вот, как вы!
Повисло молчание.
– Что, Леонидыч, не нашел мальчика? – задиристо, показывая свою власть, спросил лейтенант. Наша горничная говорила, что он здесь первый год.
– Мальчик был жив до заката.
– Чего? – сказал милиционер.
– Дьявол хватает людей за ноги. – При этих словах у меня по спине пробежал холодок. – Утаскивает их на глубину, в свою пещеру, и пожирает на закате. Пока не зашло солнце, мальчик был жив. Я искал пещеру, сколько мог. Я все время ищу ее, но она имеет секрет…
– Ладно, – озадаченно произнес молодой лейтенант, – иди, Леонидыч, ты сегодня устал.
Леонидыч тяжело посмотрел на лейтенанта, повернулся и медленно побрел к маленькому домику за столовой. Я запомнил этот дом.
– Больше я ничего не могу сделать, – сказал милиционер кому-то. -Завтра с утра приедет следственная бригада, они разберутся.
– Ему нравится человечина! – громко произнес Леонидыч, обернувшись. – Морскому дьяволу, мать его!
– Это наш инструктор, – прокомментировала дородная женщина-директор.– У него бывает.
– А вы никуда не уезжайте, – сурово сказал милиционер. Через секунду я понял, что он обратился ко мне. – Завтра приедет бригада, они захотят с вами поговорить.
– Не волнуйтесь, – ответил я, слыша свой голос издалека. – Мой поезд отбывает из Севастополя лишь послезавтра.
Позже, когда Марина уснула, я тайком выбрался из номера. Едва я оказался на улице, как на меня накатилась волна запахов зелени и свежего воздуха с моря. Тьма стояла непроглядная. Я стал спускаться по бетонной дорожке, ведущей к столовой, за которой находился домик Леонидыча.
Над порогом горел тусклый фонарь. На мой стук дверь открыл хозяин.
– Добрый вечер! Я…
– Заходи.
Я молча вошел и закрыл за собой дверь.
Леонидыч жил один. В двух тесных комнатах все было прибрано, все стояло на своих местах. Но в этом порядке угадывалась рука не женщины, а опытного холостяка.
– Выпьешь, парень? – спросил он. – Тебе надо бы.
Я помотал головой.
– Всю жизнь здесь работаю, но не могу привыкнуть к этим смертям. – Он сел. – Каждый раз это бьет по моему сердцу… А они замалчивают, не верят.
– Я тоже не верю, – тихо сказал я.
– Ты уже веришь. – Он глянул на меня искоса. – Иначе бы не пришел. Он ведь дотронулся до тебя, так?
– Мне казалось, что это была рыба.
– Нет, это был он, морской дьявол! Меня он не касался, но я слышал об этом от других людей. В летнем ресторане, за бутылочкой Массандровского вина они рассказывали, как им было страшно в тот момент, как кровь стыла в жилах. Они представляли жуткое чудище, которое хватает их за ноги и тащит на глубину. Они веселились над своими страхами… А сами не догадывались, что были на волосок от гибели.
– Оно пахнет протухшей рыбой?
– Да, и оставляет после себя слизь. Я искал пещеру на протяжении многих лет, но все напрасно. Вход находится под водой и закрыт валуном, который открывается ключом.
– Откуда вы знаете, что это… морской дьявол?
Он встал.
– Пошли.
Мы вышли из домика и нырнули в непроглядную ночь.
Фонари санатория остались где-то в стороне. Мы поднимались куда-то в гору по неизвестной тропе. То ли случайно, то ли нарочно Леонидыч не захватил с собой фонарь. Он шагал быстро, прекрасно ориентируясь в темноте, словно имел на глазах прибор ночного видения. Я же несколько раз запинался о камни и корни, а однажды получил по глазам веткой.
Наш путь завершился на огромном валуне, покоящимся над обрывом. С него открывался вид на побережье и море. Ночная красота этой древней, но в то же время вечно юной стихии поразила меня. Бесконечная плоскость воды показалось мне черной бездной. Луны не было. Я отчетливо слышал далекий шелест прибоя, видел ясные южные звезды, но луна, единственная на ночном небосводе, которая могла бы рассеять этот мрак, отсутствовала.
– Впечатляет? – спросил Леонидыч. Я различал только белки его глаз.
– Зачем мы пришли сюда?
– Встань на колени.
Я пожал плечами и последовал указанию. Камень был ровным и гладким, как шлифованный мрамор.
– Положи на него ладони.
Когда я сделал это, то понял, что ошибался. Поверхность камня была испещрена мелкими выбоинами, которые прощупывались лишь кончиками пальцев. Они располагались строгими рядами и простирались во все стороны, насколько хватало моих рук. Я не нашел ни единой помарки. Это был огромный непрерывающийся текст. Текст с очень мелкими буквами и тысячами строк. Когда я нащупал край валуна, то обнаружил, что надписи уходят вниз, под него.
– Текст опутывает весь камень?
– Опутывал. Рабочие скололи часть камня, когда прокладывали к санаторию водопровод.
Я ничего не понимал.
– Что это?
– Это заклятие. Камень заклятия. Он положен скифскими колдунами на склоне Кушкайя, как говорят, за много веков до нашей эры. Всю его поверхность покрывал текст заклинания. Тут рядом на скале есть послание, которое повествует об этом. Перевести его мне помог друг из МГУ… Он тоже исчез в море.
В темноте его слова прозвучали зловеще.
Я зажег спичку. Трепещущий огонек осветил участок валуна вокруг моих коленей: мелкие строчки, составленные из крохотных букв, похожих на перекрещенные сабли.
– Этим заклятием скифы удерживали морского дьявола под землей, – продолжал Леонидыч. – Оно было написано кругом, то есть, повторялось бесконечно. Пока камень был цел, морской дьявол оставался в заточении. Помню, здесь всегда стоял такой гул, как шепот тысячи голосов. В шестьдесят девятом при прокладке трубы кусок камня откололи, и гул исчез. В шестьдесят девятом и начались пропажи людей.
– Бред какой-то.
– Нет, не бред. Ты видел дьявола…
– Какой дьявол, о чем вы?
Леонидыч посмотрел на меня с досадой.
– Но камень, текст…
– Ну и что. Я ничего в этом тексте не понимаю. Он может быть чем угодно!
– А те, кто исчез в море?