– Бой, похоже, закончился, – ответила она, шагая рядом, но смотрела на безвольно висевшее тело Хиракро. Она приспособилась к темпу Архама и протянула руку, отведя в сторону волосы потерявшего сознание человека, чтобы увидеть лицо. – Привет, ниточка, – промурлыкала она. – Посмотрим, куда ты приведёшь.
Пять
Линкор "Лев Последнего Королевства"
орбита Юпитера
Тишина помещения была для Армины Фел всё равно, что рёв. Без глаз её разум видел волнение случайных мыслей и чувств. Добрая половина старших командиров Третьей сферы обороны Терры стояла перед ней под знамёнами мёртвых и внимательными взглядами каменных воинов. Призрачные мысли собравшихся военачальников захлестнули её: офицеры Солярной ауксилии, юпитерские князья-коммодоры, техножрецы, каперы Призрачной отмели и генералы каллистанского ополчения – все ждали, думали, волновались.
Армина Фел кожей чувствовала опасения собравшихся воинов. Вопросы, сомнения и страхи превратились в её мысленном взоре в цветные брызги. Среди всеобщего волнения выделялись техножрецы, чьи разумы оставались статичными геометрическими фигурами. Лорд-кастелян Эффрид и его свита стояли справа от неё, их разумы представляли собой звёзды контроля. Но неважно кем они были, каждый разум сосредоточился на пылающем присутствии Рогала Дорна.
Армина Фел стояла в трёх шагах позади него под охраной чёрных стражей. На таком расстоянии присутствие примарха напоминало полуденное солнце над пустыней. Она чувствовала, как оно затягивает её, омывает силой, сжигает сомнения.
– За Императора, – произнёс Дорн, и прижал руку к груди в старом приветствии единства. Зал отозвался эхом, когда сотни рук повторили движение и слова. Ростки неуверенности исчезли. – Ваш долг перед Империумом изменится. – Слова прорубили толпу, как брошенный валун. Дорн подождал секунду и продолжил. – Вы были командующими Третьей сферы обороны, вы построили её и поддерживали, вы стали глазами на её стенах и руками на её оружии. Вы заметили, что многих ваших товарищей по оружию нет здесь. Это вызвано тем, что они продолжат исполнять ваш долг. У Императора для вас другое задание.
Удивление, холодное и острое, распространилось по рядам. Армина Фел почувствовала едкий привкус страха в каждом разуме, кроме техножрецов и Имперских Кулаков. Если в дисциплинированных умах страх оказался всего лишь импульсом на краю контроля, то для других он стал чёрным облаком, просочившимся сквозь поверхностные мысли. Все они слышали о подразделениях, которые возвращались на Терру или на Марс. Многих больше никогда не видели, некоторые, похоже, просто перестали существовать. Теперь их ждёт та же судьба?
– Лорд-кастелян Эффрид и его капитаны проинформируют всех вас в течение следующих двадцати четырёх часов, но к этому времени вы подготовите вверенные вам войска для сражения и варп-перехода.
На этот раз каждый разум в зале запульсировал потрясением. Даже Имперские Кулаки на секунду не справились с удивлением. Варп-переход означал путешествие за пределы Солнечной системы и оставление защиты Терры.
Дорн снова замолчал, и Армина Фел покачнулась, когда исходящий от него контроль вырос. Тишина, казалось, стала ещё глубже.
– Наша цель – защита Терры, но ждать пока придёт враг – значит навлечь на себя поражение. Враг приближается. Они окружают нас, выжидают и копят силы, выбирая, как и когда нападут. Мы не дадим им эту роскошь. Терра выстоит.
На миг наступила тишина, пока кружила эмоция, и затем сотни голосов заполнили воздух:
– Терра выстоит!
Гордость и агрессия ворвались в чувства Армины. Она ощутила, как они тянут и кружат её собственные эмоции снова и снова, как камни пляжа, пойманные океанской волной.
Дорн на секунду опустил голову и вышел из зала. Армина Фел последовала за ним в сопровождении чёрных стражей и лорда-кастеляна Эффрида. Они молча шли по кораблю, и противовзрывные двери открывались перед ними. Хускарлы впереди проверяли каждый метр. Наблюдая за ними, она подумала об Архаме. Отсутствие старого военного архитектора внезапно показалось очень заметным: дырой, пробитой в текущей ситуации, столбом, убранным из-под арки. Почему Дорн отослал его?
Они шли всё дальше и дальше по полу из гладкого камня, минуя стены покрытые медью и бронзой. Наконец они пришли в зал, освещённый только множеством ярких ламп, висевших над гранитными столами. Дорн кивнул хускарлам, и они отступили, встав около двери и в коридоре снаружи. Чёрные стражи Армины остановились возле Имперских Кулаков в плащах, а она последовала за Дорном и Эффридом.
Двери зашипели, закрываясь.
– Упреждающий удар, повелитель? – спросил Эффрид, когда двери закрылись с пневматическим стуком. Армина тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание после прогулки, пока разум сосредоточился на Эффриде. Теперь они находились вдали от сотен одновременно кричавших умов, и она увидела тонкие морщины в ауре лорда-кастеляна.
– Он необходим, – ответил Дорн.
– И вы собираетесь возглавить его?
– Я не привык перекладывать ответственность на других.
Эффрид вздохнул, и Армина услышала, как его пальцы касаются бороды, когда он почесал подбородок. Она могла сказать, что он сомневался и хотел понять, что и как заставило его генетического отца принять решение увести войска от Терры.
– Ваша воля – моя воля, – произнёс он, голос прозвучал, как гравий по камню. Армина видела, как контроль и инстинкт доверять и повиноваться сдержали волновавшие его вопросы.
– Это не то решение, которое я принял без достаточных оснований, – сказал Дорн.
– Повелитель, я никогда не стал бы…
– Твои опасения не лишены оснований, – продолжил Дорн. Армина почувствовала, как твёрдые края его присутствия размылись, смягчились и изменились. – Ты удивлён, почему я ослабляю наши защиты и бросаю во тьму? Раз у тебя есть такие сомнения, то будут и у других. Ты должен знать, что ответить им. Ты должен понять причину.
Дорн повернулся и посмотрел на Армину Фел. Она не видела движения примарха, но средоточие его намерения напоминало жар из открытой заслонки в печи.
– Госпожа, – произнёс он, его голос был спокойным и контролируемым. – Могу я попросить вас поделиться сообщением из системы Эстебан?
Она быстро кивнула и начала готовиться к воспоминанию. Она поместила первый сустав указательного пальца левой руки напротив большого пальца и резко выдохнула точно с ударом сердца. Краеугольное воспоминание об аромате дыма с кухни отца заполнило её чувства…
Разум успокоился. Мысли уходили одна за другой. Начал проступать образ астропатического сообщения. Оно потрескивало в мысленном взоре – столб из разбитых осколков, скреплённых туманом. Она позволила его смыслу наполнить себя.
Способы, благодаря которым она и её коллеги-астропаты бросали вызов физическим средствам связи, было просто описать, но почти невозможно понять. Астропаты отправляли сообщения при помощи телепатических способностей, дополненных даром, полученным ими, когда они связывали души с Императором, бросая значения вовне. Для получения сообщений они обращали разумы в варп и ловили его в эфире, словно тащили рыбу из моря в сетях. На тысячах миров, кораблей и космических станций хоры людей распространяли информацию об Империуме и гражданской войне. Вот что большинство знали об астропатах – и они ошибались.
Сны и метафоры, завёрнутые в кричащие души горевших изнутри людей, брошенные и падавшие сквозь шторм кошмаров и парадоксов, чтобы их услышали разумы, блуждавшие по призрачным царствам мыслей среди обрывков ощущений, зрения и эмоций. Такую картину своего ремесла она когда-то нарисовала для простого человека, захотевшего узнать правду. И даже это было ложью.
Правду нельзя было выразить словами для тех, кто не мог ходить по этим тёмным местам. Поэтому, когда она вернула свой разум к точному воспоминанию, она не вспомнила слов – её поглотила вселенная ощущений, умозаключений и символов. Она стала пламенем значения и холодные слова, доносившиеся из её рта, являлись тенью скрытого огненного ада, отбрасываемой сквозь крошечное отверстие.
– Внешние системы защиты пали, – произнесла она в тишине, усилием воли сдерживая давление, которое пыталось вырваться из неё. – Корабли из тьмы. Они здесь. Они пришли. Мы будем стоять до конца.
Слова закончились. Пламя значения вернулось в память, и она стала тем, кем и прежде – согнутой временем старухой, дрожащей, словно её облили ледяной водой.
Рогал Дорн протянул руку и положил ей на плечо.
– Спасибо, госпожа, – сказал он, и она почувствовала, как дрожь в мышцах уменьшилась. Она выпрямилась.
– Хотите, чтобы я вспомнила остальные, повелитель?
– Нет, этого достаточно.
Она почувствовала маленькую печальную улыбку, хотя и не видела его лица.
– Как пожелаете, повелитель.
Примарх повернулся к Эффриду.
– Это сообщение получено два дня назад, – произнёс он. – Время отправки неизвестно. Оно могло быть отправлено в тот же день, как мы получили его или неделями раньше. Мы не знаем. Но его смысл предельно ясен.
– Эстебан пал или скоро падёт, – сказал Эффрид.
Дорн, по-видимому, кивнул, но в разуме Армины форма его ауры не изменилась.
– Есть и другие сообщения, – продолжил Дорн. – Большинство обрывочны – эхо криков о помощи или предупреждения. Нисос, Горы Галита, Гентарон. Но сообщения говорят меньше, чем молчание. Количество миров, с которых нет никаких известий, растёт.
– Фаэтон… – сказал Эффрид, произнеся имя большого мира-кузни, который лежал в пределах доминиона Терры.