Кивком головы старшина указал на дерево, ствол которого лежал немного выходя на развилку. Затем несколькими ловкими ударами отточенной лопатки Дзюба срубил ветки закрывающие сектор обстрела: затем подняв пару из них и замаскировав ими получившуюся бойницу: Иван сделал тоже самое. С непривычки молодой человек провозился несколько дольше, отчего еле успел убрать следы своей деятельности и спрятаться.
На дороге показались два мотоциклиста. Достигнув развилки, они остановились, довернув свой транспорт так, чтоб каждый пулемётчик мог держать на прицеле свою сторону леса, а сами о чём-то заспорили: точнее в словесную перепалку вступили немцы, которые управляли этими тарахтелками. А пулемётчики, сидевшие в колясках, исправно водили стволами своих MG условно выцеливая вероятного врага.
Дзюба медленно повернул голову к Непомнящему и стал показывать некое подобие пантомимы: первым жестом было изображено что он стреляет из пулемёта; затем, указав на себя, он изобразил как его указующий перст, условно давит на спусковой крючок и тут же поднял его вверх, показывая один. После чего, этот палец уткнулся в Ивана и, последовало то же обозначение выстрела, но после этого небыли загнуты уже два пальца. Ваня понимающе кивнул головой. А нечего не подозревающие мотоциклисты с карабинами за спиной, уже отошли от своей техники к лесному перекрёстку. И тот ганц, у кого на треугольной нарукавной нашивке с двумя серебристыми полосами присутствовала звёздочка, вынув из своего планшета карту, что-то разгорячённо объяснял второму, у кого также были две нашивки, но только звезда на нашивке отсутствовала.
Выстрелы прозвучали дуплетом: пулемётчики откинулись в своих колясках, безвольно махнув головами. Немец со звёздочкой на рукаве весьма оперативно перехватил своё оружие и растянулся в дорожной пыли. Второй замешкался, и Ваня сразил его ещё до того, как тот, продолжая стоять истуканом, успел приготовить свой карабин к бою. Григорий Иванович также не оплошал: старший из немцев смог сделать только один - неприцельный выстрел и тоже уткнулся лицом в дородную пыль.
Здесь уже лейтенант снова взял командование в свои руки:
- Хватов, Сотник - отбуксировать мотоциклы в лес. Петренко, Розенблюм - подобрать трупы и туда же. Дзюба, Непомнящий - в охранение. Семченко - замести все следы.
Все кинулись исполнять приказ, и только старшина первым делом подбежал к немцу - чин которого он определил как штабс-ефрейтор: - 'Редчайшее среди немцев звание у подстреленного мной фрица". - хвастался он немного позднее. Ну а сейчас, он спешно подобрал винтовку которая как оказалась даже имела оптический прицел. А на вопрошающий взгляд Щеглова он ответил:
- Семён Семёнович, так это же 'Светочка", да ещё и в снайперском исполнении!
Глаза у Григория Ивановича светились от восторга: было заметно что он радуется своему трофею не меньше чем ребёнок, которому неожиданно подарили игрушку. Причём ту, которую он уже и не чаял получить. Он нежно гладил винтовку как живую и нёс её бережно: как маленького ребёнка.
- Товарищ старшина, что вы ей так обрадовались? - Недоумевая поинтересовался Марк, - взяв убитого Григорием Ивановичем штабс-ефрейтора за руки и потянув того в лес. - Ведь это СВТ-40 она капризна до безобразия: то ли дело безотказная трёхлинейка.
- Тебе Розенблюм, дай мосинку так и она в скором времени начнёт сбоить: ты то обойму не так вставишь, - так что патроны будут закраиной цепляться; или такой сад-огород в оружии разведёшь, что хоть грибы там сажай. А это 'Светочка". Она как прекрасная девушка: будешь с ней невнимателен, то не получится меж вас никакой любви. А окружишь её заботой и лаской, то и она тебе будет верна - как никто другой. Да и у твоей винтовки, в магазин всего пять патронов помещается. А у моей красавицы - все десять. Вот так-то, убитый мною немец явно был не дурак, и такой как он абы чего не подберёт. ...
- Старшина! - Прервал шутливую перепалку лейтенант. - Хватит зубоскалить, разошлись понимаешь, - прям как дети малые.
Тут с шелестом зашевелился придорожный кустарник. От этого Семченко бросил импровизированный веник и вскинул свой ППД - до этого покоившийся у него за спиной; Щеглов молниеносно упал на землю и взял кусты на прицел своего ТТ; точно также поступил Непомнящий - только изготовив к стрельбе свою винтовку; а Дзюба, умудрился занять самую выгодную позицию - за деревом.
- Не стреляйте товарищи - свои! - Послышался из-за кустов немного испуганный голос.
- Какие такие свои! - Уточнил лейтенант. - Отвечайте немедленно: иначе откроем огонь.
- Шестьсот семьдесят девятый стрелковый полк, сто тринадцатой дивизии. - Ответил тот же голос. - Нас всего трое: мы к своим пробираемся.
Но долгому выяснению кто есть кто, и куда идет, помешали следующие обстоятельства.
- Командир, - подал голос Дзюба, - срочно уходите с дороги. К нам кто-то едет - слышите, как надрывно шумят двигатели.
Хотя звук работающих машинных моторов был ещё еле уловим; однако дважды повторять не пришлось, и Щеглов подымаясь: при этом продолжая держать кусты под прицелом - скомандовал:
- Все уходим в лес. Вы трое, быстрее решайте, или идёте с нами, или меняете направление своего движения. Ясно?!
- Мы свами, товарищ лейтенант.
Сказано - сделано: ещё не успел отряд лейтенанта Щеглова скрыться с дороги, а к нему уже присоединились трое новых красноармейцев - к их чести, все они были при оружии и при полной амуниции. Правда, среди них не было не одного даже легкораненого человека: что немного насторожило Ивана. Неизвестно почему - точнее, что побудило так поступить, но он решил притаиться в подлеске, из которого прекрасно просматривался лесной тракт, который он только что пересёк вместе со своими товарищами. Его примеру последовал и Хватов - расположившись в пяти метрах правее. В тот момент Непомнящий ещё не знал, что немного позади него, заняли оборону и лейтенант с остальными бойцами.
Время шло как и положено - томительно медленно: первым показался неспешно ползущий немецкий бронетранспортёр. Его угловатая, наклонная броня, была поначалу еле различима, серея стальная коробка виднеющаяся меж стволов деревьев: однако по мере приближения стало возможным различить и обозначенный белой краской крест. Дальше Ваню ждало очередное открытие, - бронетранспортёр был на гусеничном ходу и только передние колёса, неестественно вынесенные вперёд, были автомобильными; вдоль его вытянутого корпуса возвышалась рамочная антенна, а над открытыми бортами виднелись несколько фуражек с орлами на тульях. Иван на физическом уровне чувствовал, как ему до зуда в руках хочется забросить туда гранату: однако разделяющее их расстояние, не позволяло это сделать со стопроцентным попаданием - да и вообще-то, самой гранаты в наличии попросту не было. Может быть в данный момент это было и к лучшему - не так сильно мучило искушение изобразить из себя заправского гренадёра метающего бомбу.
Метрах в трёх за бронемобилем неспешно плелись, покачиваясь на кочках, три тентованных грузовика. Вот в них как раз и можно было с первых же пулемётных очередей, основательно проредить личный состав этой колонны: прямо через брезент - да длинными ..., в несколько проходов. Но пулемётов не было: небольшое уточнение, пулемётчики ещё вряд ли успели разобраться с трофейным оружием, и полагаться на их огневую мощь было верхом легкомыслия.
Достигнув развилки, бронетранспортёр остановился: однако двигатель не заглушил - следом это же сделали и сопровождающие его автомобили. Потянулось ожидание - растягивающее секунды в мучительные минуты выворачивающее душу наизнанку, красноармейцы затаившиеся в лесу, уже не думали не о чём кроме как подороже взять с врага за свою гибель. В том, что если немцы навалятся на небольшой отряд - от него ничего не останется, никто из притаившихся мужчин не сомневался: но, и трусливо убегать никто из советских воинов не желал. А германские командиры всё никак не подавали команды на покидание машин. Изматывающее ожидание неизбежного боя окончилось тем, что бронеавтомобиль пару раз взревев двигателем, тронулся и поехал по дороге уходящей вправо: а за ним как нитка за иголкой последовала и вся вражья мини колонна.
Когда уже улеглась пыль поднятая колёсами чужеземных автомобилей: выждав ещё минут десять, Иван, даже не обратил внимания на то, как сильно промокла на спине его гимнастёрка, он молча поднялся и устало побрёл прямо через трещащий ветками кустарник, в котором он до этого лежал притаившись. Игнат Хватов, также встал и двинулся в направлении - куда были отбуксированы трофейные мотоциклы.
А там, уже по-хозяйски неспешно орудовали пулемётчики: Марк скрутил с мото-коляски MG и методом 'научного тыка" его осваивал. Савелий, держа в руках второй пулемет, внимательно наблюдал за действиями своего друга - иногда давая советы. Щеглов, завладев планшетом штабс-ефрейтора, изучал извлечённую карту - негромко бормоча себе пол нос:
- У этих паскудников, даже карты намного лучше и подробнее чем наши. Да. Эти сволочи основательно готовились к нападению на нас: все карты отпечатаны в типографии и я больше чем уверен, что наделали их в немалом количестве...
Разложив пару немецких палаток-накидок, Сотник сортировал извлекаемое на божий свет трофейное имущество, возимое убитыми немцами в мотоциклах; а трое новых членов команды с хмурым выражением лица, - мешая друг другу локтями, копали яму.
- Что командир, решил отправить их в штаб Духонина⁶? - Поинтересовался Игнат, кивнув в сторону копающих бойцов своим покрытым густой чёрной щетиной подбородком.