Кухня у шамана самая обычная - несколько белых тумб, в которые встроены посудомоечная машинка и выдвижной куб ящика для мусора ("Мусор утрамбовывается, и я его сжигаю - на заднем дворе есть специальная печь. Поэтому все продукты поступают сюда в органически безвредных упаковках - картон или бумага, а пластиковые бутылки из-под лимонада я потом рыжей отдам, отнесёшь ведь обратно, рыжая?"), холодильник, отдельно - морозильная камера размером с него же, раковина, кофеварка, небольшой блендер, плита. На таких же белых стенах висят фотографии в застеклённых рамках. Сколько бы Роман ни приглядывался, он не увидел ни одного хоть отдалённо знакомого пейзажа: сплошь красные странные горы под фиолетовым небом без звёзд, деревья, похожие на растущие из жёлтой земли кувшины и вазы, какие-то величественные полупрозрачные развалины. Одна фотография ему особенно понравилась - гигантские валы замёрзшего во время шторма моря.
Шаман, заметивший интерес, говорит:
- Там ещё корабль. Корабль в этих волнах. Именно "в", а не "на", потому что он вмёрз одним боком. Присмотритесь.
- А экипаж? - Роман глуповато разглядывает только сейчас замеченный сквозь зеленоватую ледяную толщу волны абсолютно обычный силуэт кораблика, выглядящего, как рыболовецкий траулер.
- Наверное, там же. Понимаете, в том мире случилась катастрофа, вызвавшая мгновенное понижение температуры, колоссальное понижение, а этот кораблик, видимо, ещё и в шторм попал, черпнул воду кормой… и вот. На всей планете больше ничего живого. Заледеневшие деревья, хрупкие, словно подверглись действию жидкого азота - по такому щёлкни пальцем, оно и рассыплется. Остановившиеся на полпути поезда и автомобили на трассах. Мёртвые города. И кораблик в волнах. Наша дверь… прореха… проход в этот мир открылась как раз на побережье. Понятия не имею, кому пришло в голову бродить по замёрзшему морю. Но кто-то из наших бродил и нашёл такой кадр…
- Посмотри, что ты сделал с нашим гостем, - неодобрительно произносит маркиза. - Он же весь белый, как эти обои! Я люблю белый цвет, но… не на человеческих лицах. Роман…
Она звенит чем-то, приоткрыв полку над одной из кухонных тумб, и достаёт бутылку с темно-красной жидкостью внутри.
- Это лучше водки, - говорит рыжеволосая. - Хотя бы потому, что сочетается с чаем. Курт, а ты уже половину выцедил, смотри-ка…
- Да я для готовки! - забавно вскидывается шаман. - Я делал ромовый торт!
- Ну-ну, - насмешливо тянет маркиза. - Кулинар ты наш… Но ведь и вправду кулинар. Роман, знаете, он очень любит готовить. А в чай я вам всё же добавлю.
Роман больше не решается рассматривать стены - он пьёт чай, ставший от рома пряным и чуть горчащим, и постепенно успокаивается, слушая, как весело, громко и нервно, должно быть, специально переигрывая, чтобы отвлечь гостя от тяжелых мыслей, отнекивается шаман, обвинённый маркизой в скрытом алкоголизме. Рыжеволосая наконец вздыхает, делая вид, что сдалась, ищет сигареты в кармане, извиняется и выходит во двор. Где-то там сидят и хвостатые, беседующие о чём-то своём, - им комары, похоже, не страшны. Мужчины смотрят ей вслед. Роман делает глоток и откашливается.
- Да? - шаман поворачивается к нему. - О, вы уже не такой бледный…
- Я узнал то, что знать не должен был, - говорит Роман. - Проще говоря, сунул нос в секрет, тайну. Что со мной сделают, когда я вернусь? Ну, те, кто отправил вас сюда, ваше начальство? Сотрут память, как сказала Четвёртая?
Шаман осторожно касается его плеча.
- Сначала допросят на предмет того, как вы сюда попали. А потом - не знаю. Мне не хочется пугать вас неизвестностью, но я и правда не знаю.
- Попал просто: пошёл за ней… Я и понятия не имел, где окажусь и что здесь увижу. Я вообще об этом не думал. Знаете, как будто что-то стукнуло…
Курт пододвигает к нему ещё один бутерброд - с сёмгой.
- Это наша, земная рыбка. В здешних ручьях водятся уроды, больше похожие на крокодилов, и я на них даже глядеть боюсь, не то, что пробовать на зуб - в отличие от черники, к примеру, она тут ягода как ягода. Вы ешьте, ешьте… Рыжая приходила меня навестить. А то я тут сижу один, как сыч, даже поболтать не с кем - так, чтобы по-человечески, по-дружески. Центр наш на болтовню скуп - разговоры только по делу и кратко. Мы допили последнюю бутылку лимонада, а потом центр отказался присылать ещё, сподобившись по жестокости своей лишь на молоко, которое я не переношу, а она узнала и посигналила, что принесёт… Друг. Дверь - ну, тот проход - была контрафактная. Открытая без согласования, значит. Кого бы другого, узнав, выгнали бы со скандалом прочь, но у рыжей дядя - наш самый главный босс, он её любит и всё с рук спускает… А вы, значит, прокрались вслед. Зачем?
Роман откусывает кусочек и жуёт, хоть уже сыт - монотонность и привычность действия тоже успокаивают.
- Я увидел рыжеволосую женщину на портрете в галерее искусств. "Маркиза Дрю". Полотно неизвестного художника, семнадцатый век. Увидел - и забыл бы, если бы тем же вечером не встретил живую маркизу в кафе "Под клёнами". Думал, галлюцинация. Она разговаривала с барменом, и я подслушал… не сознательно, случайно! Просто она сидела очень близко… И после решил проследить. И вот… Я, как вы уже знаете, журналист. А журналист не мог упустить сенсацию.
Шаман необидно хмыкает.
- Из вас чуть не сделали жаркое на вертеле, Роман.
- Увы, - тот качает головой. - Наша профессия имеет определенные риски. Пусть я и… гм… просто работаю в одном дурацком журнале. А они, эти дикари… правда едят людей?
- Ага. Особенно любят сердце и печень. И мозг.
- Ну, как и думал. Кошмарное местечко…
- Я тоже считаю, что вкусы у них специфичны, - дипломатично отвечает шаман. - Но, во-первых, среди них есть вегетарианцы, - наша золотоволосая гостья, к примеру - а, во-вторых, едят не всех подряд, а врагов. Равных по силе. При этом врага надо обязательно победить самому. Получается… как бы сказать… несмотря на ужасающий нас, как знающих об основах цивилизованного общественного устройства и аспектах морали, объективный каннибализм… справедливо, что ли. Честно. Или он тебя, или ты его. Это не бойня. Да не буду я сам бит за такие высказывания…
- Они - суровый народ.
- Эпоха обязывает. Нга - ещё первобытное общество.
- Это их название, "нга"?
- Самоназвание. Ну, насколько мы расшифровали. Одним словом они обозначают и племя, - единый организм из многих звеньев, связанных телепатически, - и отдельного его представителя. Вот, о телепатии. Третий глаз у них на лбу видели?
- Видел. Жутко.
- Он глядит не наружу - внутрь. Это не столько глаз в прямом смысле слова, сколько область телепатического восприятия. Особый участок лобной доли мозга, у человека отсутствующий. Некоего рода канал. Так, через него дикари общаются, а вовсе не звуками, хотя прекрасно понимают, когда я на них ору. Понимают и трусят, жмутся. Арр-рра-рра-ра-а-а! Я хорошо умею играть злого служителя культа, поверьте…
- А я-то подумал - немые.
- В какой-то мере да. Речевой аппарат у них полностью атрофирован. Или, возможно, ещё попросту не развит. Только мурлыкать и могут, когда чем-то довольны или пытаются залечить боль - ну, коты как коты… А как было бы легко, если бы они говорили - легко общаться и понимать, ведь такие, как мы с рыжей, как все те, кто сделал эти вот фотографии… в общем, для нас нет языковых барьеров и непонятных наречий. Поэтому с шаманом, со мной, они разговаривают знаками и рисунками, которые чертят на песке под Горой. По легенде, обосновывающей появление шамана и его телепатическую "немоту", он держит третий глаз закрытым до сошествия Светоча. Вы спрашивали про ядро, кажется.
- Да.
- Ядро - это бог. Если полней и точнее - или один бог, или пантеон богов, или основные верования, или же коллективная объединяющая идея не обязательно религиозного свойства. Фундамент, на которой стоит мир племени - а в миниатюре, вся здешняя недоцивилизация. Так мы классифицируем миры - находя обозначенный самими мирами их смысл существования. Моральный центр. Нашли этот и, чтобы окончательно закрепить его в реестре как обитаемый и развивающийся, ищем теперь местного бога. Так как мир дикий, начально-разумной, как у нас говорится, стадии, достаточно пока локального ядра. Уже знаем, что его именуют "Светоч" - расшифровали знаки, которые они нам рисовали, но вот ни разу не видели ни тотемов, ни идолов, ни собственно его самого, если это предмет. В плане нахождения ядра этот мир оказался не очень простым. В первобытном обществе ведь как, Роман, - что вижу, тому и молюсь. Вспомните древнюю историю нашего с вами дома. А видит каждое первобытное создание в первую очередь землю и небо - и небо выше, ярче, недоступней и загадочней, там звезды, солнце и спутники, там разные грозные вещи наподобие молний и дождя, а, значит, и разные мифологические существа. Главные из них, во всяком случае, потому как небо со всём в нём происходящим - самая благодатная почва для фантазий дикого и не очень ума… Здесь же по-другому. Я утром покажу вам здешнее небо. Вы, конечно, и сами видели, но я покажу и объясню.
- Я видел, что оно было в какой-то дымке… мареве… сплошь в облаках.
- Да. Именно. Но я вам сначала дорасскажу про наших хвостатых. Хвостатых-полосатых, но совсем не усатых… вы заметили, кстати, что у них нет усов?
Роман улыбается.
- А девушкам и не надо усов. Прочих я не разглядывал.
- Хе-хе…
Шаман оставляет опустевший стакан и устраивает подбородок на скрещённых пальцах. Глаза у него мягкие, зелёные, очень дружелюбные и весёлые.