V
К. - Центру
Ну чего "что сказали на самоуправство"? Поворчали и всё. Просто я всегда любил кошек, Кэп. Милые они, добрые, ласковые, не то, что люди…
Центр - К.:
Даже не знаю, что тебе на это ответить
Решили?
К. - Центру
Да. Слушай…
Их больше никто не трогает. Только один раз Нга-Лог замечает, как справа в колючнике вспыхивают чьи-то глаза. Но пахнет знакомо: это Большой, и он осторожно крадётся следом. Наверное, услышал во сне зов шамана и пробудился, чтобы покинуть свое гнездо между корней и проводить путников до Горы. Мерные шаги и мягкость шкуры под щекой убаюкивают, как отвар из сон-цветка. Нга-Лог то дремлет, то думает.
Первое его копьё, которое он, прошедший посвящение, сделал, любовно вытесав древко из ветви молодого гриб-дерева, забирает Нга-Лор, потому что накануне сломал своё, когда учил Нга-Эу послушанию.
- Да, бил. Но ей не нужно было так смотреть на того нга с мены. Это непочтительно.
Нга-Аи тоже смотрела, потому что чужак, менявшийся костяными ножами и бусами из орехов, был и вправду из таких нга, на которых женщины всегда глядят, затаив дыхание. Крепкий и сильный, с пепельной гривой волос, он был ростом с брата, а в плечах - ещё шире. Копьё у него было длинным и сплошь изукрашенным, шкуры - красиво подпоясанными искусно плетёным шнуром, и даже был ручной лесь, который смирно стоял рядом с хозяином, навьюченный свертками и корзинами, держа на склонённых рогах связки бус. Нга-Аи ещё и осмелилась с восторгом погладить леся и сказать чужому нга, что ему следовало бы быть великим вожаком. Нга-Лор, услышав, нахмурился и отошёл, а потом с Нга-Эу случилось то, что случилось. Но Нга-Лог знал, что никогда не ударит Нга-Аи. Он лучше пойдёт в бор, чтобы добыть красивые шкуры, и так же приручит леся, а то и несколько - лучше сам станет приятней для глаз, чем будет кому-то завидовать.
Нга-Лор ворчит в ответ на упрёк младшего брата.
- Женщины жадны, как голодные обороты. Ты ещё это узнаешь… Если жён не учить, они начинают дерзить, а дерзкая женщина - большой позор для мужа. И знак, что он слаб. Что не годится быть охотником и воином. Вожаком тем более. Понятно?
Старшему виднее, но Нга-Лог кладёт руку на гладкое древко копья:
- Мое копьё хорошо для охоты. Не бей им жену. Я старался, когда его делал.
Нга-Лор ухмыляется: той вполне хватило. Нга-Эу не встаёт третий день.
"Старшая сестра" - зовёт её Нга-Лог, а Нга-Аи называет младшей, потому что она пока не жена ему, а просто друг. Для своих сестёр он часто приносит из бора ягоды и плоды, сорванные мимоходом после охоты или прогулки и оттого не выглядящие в глазах строгого до правил вожака как выполнение женской работы; и оттого не запрещённые. Веточки чернецовых кустов, горсть болотного кисляка, огненную, сладкую, как мёд, морошь. Нга-Логу нравится, как женщины радуются его подаркам. Его сердце всякий раз радуется в ответ.
- Если хочешь, тоже поймаю тебе леся, - предлагает он как-то Нга-Аи. - Приручишь и будешь возить на нём воду и хворост.
В этом предложении нет ничего от свадебного, когда мужчина приносит женщине шкуры. Скорее, так спрашивают у маленького, какую игрушку ему вытачить и из какого дерева. Нга-Аи смеётся.
- Поймай себя, чтобы вернуться пораньше. Я буду ждать.
Это - их тайное, никогда не переступающее за полунамеки и оттого не запрещённое тоже. Пока Нга-Лором не разгаданное. Это и улыбка, и короткий взгляд из-под ресниц, и движение ушей, и смех. Это - обещание. Вот только пройдет печаль Нга-Аи по родителю и не надо будет Нга-Логу так часто пропадать в бору, добывая еду. Вот только…
Нга-Лор ходит на охоту редко - он теперь хранитель Светоча. Поэтому Нга-Лог старается за него и себя, терпеливо ждёт, когда наполнится припасами яма-хранилище. Ждёт, когда можно будет пойти в бор за мягкими шкурами, не за мясом. Ждёт, когда подарит их при всех Нга-Аи.
А Нга-Лор караулит небесный огонь. С того цикла, как старший брат стал вожаком, огонь капал лишь единожды. По правилам, рассказанным родителем, его полагается ловить через сточённую макушку хижины, чтобы небесный огонь касался огня в очаге. Так-то можно было бы выйти наружу - к делянкам, в бор, к балке, потому что на открытом пространстве небесный огонь поймать проще. Можно было бы, но строго запрещается. Это знали ещё до Нга-Лота, и он сам повторял не единожды:
- Небесный огонь грязнится, проходя через небесный дым. Его нужно чистить пламенем очага. Горе, если вынесете Светоч на простор. Он станет замутнён и осквернён. Держать можно только вожаку. В другие руки не давать. Никогда.
Горит, горит Светоч в тёмных руках Нга-Лора. Узкий поток небесного огня сочится в круглую дыру в макушке хижины. Горят и глаза нга - благоговением, восторгом от великой снизошедшей тайны. После бдения и молитв снаружи, на усеянном потоками небесного огня просторе перед хижиной, Нга-Аи ловит тёплые его ручьи в ладони.
"Иди сюда, Нга-Лог. Иди, встань рядом со мной и вытяни руку. Чувствуешь - там, за небесным дымом, высшая благодать…"
Светоч! Нга-Лог вздрагивает. Шаман несёт его на спине, поднимаясь в Гору. Большой, дойдя до границы, остаётся. Сможет ли Нга-Лог набраться смелости и спросить?
- Потерпи, хвостатый. Мы почти пришли.
Шаман снова что-то говорит на Громкой речи. Нга-Лог на всякий случай кивает, зарываясь носом в шерсть шкуры.
- Ну, вот и славно.
Тропа закутана небесным дымом. Нга-Лог смотрит, как из него проступают деревья, и ощущает то же, что чувствовал перед спуском в Яму: тревогу, волнение, предвкушение. Он никогда ещё не был так высоко и не видел становища на Горе.
- Ты, к слову, совсем ничего не весишь. Легкий, как пушинка. Охотник… Ветром тебя, что ли, сдуло в тот овраг? Не удивлюсь, если так. Тебе надо бы что-нибудь сделать со своим рационом. Больше кушать, проще говоря.
Нга-Лог дёргает ухом.
- Но руки у тебя сильные. Думаю, в схватке с одним волком даже без копья у тебя был бы шанс победить. А для нас, наблюдателей, была бы огромная польза: посмотрели бы, как поменялась или не поменялась бы иерархия в вашем племени, если бы ты приволок тушу убитого волка и бросил её к ногам вожака. Или к ногам прекрасной дамы? О, она сразу бы, наплевав на приличия, повисла бы у тебя на шее, поверь. А ваш занудный и неприятный вожак от зависти пошёл бы и утопился в болоте. Ха-ха…
Шаман смеётся, но не над Нга-Логом, а над чем-то сторонним. Внезапно - они, должно быть, переходят ещё одну границу - по бокам тропы вспыхивают круглые жёлтые огни. Они венчают собой длинные, похожие на воткнутые в землю копья палки. Колдовство шамана, понимает Нга-Лог. И ещё думает, что это очень красиво.
- Я был бы рад, но не могу, - говорит шаман, шагая по опавшей хвое. Под ногами у него колеблется их сдвоенная тень: причудливое существо с горбом. - Показать тебе то, что за дверью. За дверью отсюда туда, то есть к нам. Как бы отреагировал обитатель дикого леса на наши каменные дома, автомобили, дороги? Я полагаю, что недружелюбно. И вот в чём вся соль: это ведь ваше, хвостатые, прошлое. Или некое подобие его. Но что должно было здесь когда-то случиться, чтобы вы теперь вот так, в мохнатых шкурах и с копьями наперевес, крались в сыром лесу, охотились, дрались и умирали… Я только не знаю, потеряли ли вы или приобрели. А ты?
Нга-Лог кивает. Шаман снова треплет его по плечу.
- Вежливый.
Среди деревьев впереди теперь светлеет что-то, похожее на небесный дым, только более плотный и чёткий. Или на стену огромной хижины? Нга-Лог всматривается, недоумевая, с кого сняли такую странную шкуру и на какой толщины прутья - стволы - её натянули. Шаман, должно быть, ощущает его удивление.
- Таких высоких странных стен ты ведь ещё не видел, верно? Это мобильные бетонные блоки. Ограда, забор. Защита. А то бегают по лесу твари наподобие тех, от кого я тебя отбил - поневоле нужна крепость.
Тропа ведёт прямо к тому, что Нга-Лог назвал бы пологом, скрывающим вход в хижину. Более тёмный по цвету, он расходится сам по себе, словно бы отползая вбок, когда шаман проводит рукой перед маленьким углублением в серой стене. Нга-Лог благоговейно смотрит.
- Ворота. Автоматические, каждый новый смотрящий настраивает компьютер на считывание рисунка своей ладони… вернее, обеих ладоней: вдруг, хе-хе, одну руку кто-нибудь отгрызёт. А ещё можно дополнительно настроить на сетчатку глаз - вернее, нужно, но мне было лень. Никому не говори, ладно? А наверху, по углам от ворот - камеры. Если хочешь, помаши лапой. Там - бездельники из Центра, они будут рады.
Шаман проходит внутрь, и полог опускается, отсекая бор и его обитателей. Здесь пахнет уже по-другому: теплом, едой, безопасностью, чем-то незнакомым, шаманским - словно бы горелым колючником, тонкой сладостью, мокрым камнем. На палках всюду так же горят жёлтые огни. Под навесами - нга делают похожие, когда приходят дожди, чтобы те не заливали припасы - лежат груды смутного и бесформенного. Утоптанная тропинка ведет дальше, к хижине. Нга-Лог оглядывается. Это серое, непонятное оказалось чем-то вроде изгороди.
- Милости прошу к моему шалашу. Скромное жилище, знаю…