До него здесь уже были. Кривые царапины на стенах, будто кто-то хватался пальцами (когтями?), пытаясь взобраться вверх по скользкой глинистой земле, утоптанный бесцельным брождением пол, стойкий запах страха, грязи и мочи - тюремная яма как она есть, мрачная, сырая, промозглая, с тёмной густотой теней и вяжущей атмосферой отчаяния. Кого эти остроухие мариновали тут - врагов, будущих рабов? Или всё-таки еду… Но такой, как он, в яме вряд ли сидел раньше. Чем не повод для гордости. Только, наверное, всё-таки не своей - их.
Человек нашёл под ногами ветку и выскреб на стене инициалы: "Р.Р."
"Это всё, что останется от меня, если…"
Хорошенькое наследство!
Рыжая хмарь плясала перед глазами. Чёртово наваждение. Что с ним теперь станет?
Подперев подбородок рукой, Капитан смотрел на еловые лапы, простёртые над тёмным прямоугольником вырытого в земле углубления ямы-тюрьмы. Уютно заворчал вновь поставленный электрический чайник. На всю дежурку тонко, приятно и ненавязчиво пахло имбирным вареньем и терпкой густотой чёрного чая. Один из координаторов спросил Капитана, что он об этом думает.
- Отличное чаепитие, - произнёс Капитан. - И варенье вкусное. Надо мне почаще заходить.
Координатор коротко хохотнул и кивнул на экран - я, мол, про дурика в яме.
- Ну, что тут можно сказать. Кому-то немного не повезло.
- Да он вообще счастливчик! Через такой лес прошёл, и ни один местный хищник даже за пятку не цапнул. Даже не учуял. Зато теперь сожрут хвостатые. Но это не так обидно - стать ужином почти себе подобному.
- Почти подобному, - иронично повторил Капитан. - Вот именно - почти. И почему не обидно? Не вижу в подобном варианте съедения ни малейших плюсов.
- Потому что эти дикари, имеющие, впрочем, вполне благородные души, ни за что не заставят себе подобного мучиться, растаскивая по кусочкам наживую. Они сперва его оглушат, а потом аккуратно перережут горло. И миску подставят, чтобы никого не забрызгало.
- Обычаи у них такие. Правила, - вставил второй координатор. - А из крови, натёкшей с горла, они варят похлёбку.
- Молодцы, - сказал Капитан.
- Не испугался, смотри-ка, - огорченно произнёс первый координатор. - И даже бровью не дёрнул. Ты и правда такой закалённый, как все говорят… или тебе просто до лампочки, а, Капитан?
- Я просто знаю, что до кровавого супа дело здесь не дойдёт. Там ведь на Горе наш шаман.
Они, все трое, уставились на нависшие над ямой ветви.
За ямой был лес, а за лесом, его буреломом, наполненными жижей оврагами и звериными тропами, за гнездовищами странных тварей, полянами с ловящими птиц цветами-хищниками и почти сравнявшимися с землей развалинами лежала, точней, возвышалась Гора - сухой, заросший соснами холм. На Горе Курт ждал команды контактной группы, которая как раз сейчас проводила экстренное совещание.
- Бедняга попавший, - сказал Капитан. - Такие нервы.
Первый координатор пожал плечами.
- Он держался вполне достойно. Правильно. Вел себя спокойно и никого не провоцируя. Но это, наверное, поначалу - скоро познает все прелести постшокового синдрома, и вот тогда будут нервы, да ещё какие… Если пустится в анализ, - если вообще сможет рассуждать, потому что для этого дела нужен холодный разум, а не истерия и паника - то додумается до правительственного эксперимента или чего похуже. В девяти из десяти случаев такие бросаются на спасательную службу с кулаками и вопят о гражданских свободах.
- А в одном оставшемся? - полюбопытствовал Капитан.
- Благодарят, валяясь в ногах.
Координатор умолчал о тех, к кому не успели, но Капитан понял.
- Пусть уж лучше с кулаками, чем в виде закоченевшем и неподвижном. А то и обглоданном…
- На самом деле он самый везучий из всех его коллег-неудачников.
- Да. Только Курту с ним приключение…
Строка телетайпа замигала зелёным. Но это был не Курт - автоматическая проверка связи.
- Что с ним сделают, когда выловят? - спросил Капитан.
- По ситуации, - уклончиво ответил координатор. Его приятель поднёс палец к виску, имитируя пистолетное дуло, и нажал на воображаемый курок.
- Пуф!
- Чушь, - проворчал Капитан. - Смысл спасать тогда.
- Ну, в какой-то мере пистолет верен, - возразил первый. - Если принять за ликвидацию один старый добрый укол. Да ты знаешь ведь.
Капитан ничего не ответил. Он знал. И только подумал в очередной раз о том, откуда берётся тот самый амнезий. Он ни разу не слышал и не видел в базе, чтобы амнезий производила относящаяся к Организации фармакологическая лаборатория. Либо такая секретность, что спрятана под кодом рангом выше, либо препарат поступает извне. Из обычного мира или из-за какой-то двери.
- Ну, если он вдруг сам доктор, - продолжил первый координатор, - то, конечно… кхм.
И об этом Капитан тоже подумал. Большинство врачей Организации не были Идущими.
- Могут оставить. И его, и его память, - сказал Капитан.
- Могут предложить остаться, а дальше уж как решит. Но вряд ли этот тип хирург или анестезиолог. Даже просто студент медицинского. Какой-то он хлипкий… тощий… блёклый… офисный планктон, не иначе.
- Студенты тоже бывают тощими, потому что вечно голодные, - сказал второй координатор. - По себе помню - ветром сдувало.
Его друг рассмеялся.
Нга-Лог дышал запахами бора и шёл торопливо, быстро, даже не сбивая острием копья цветочные головки, как всегда делал по дороге к Горе, чтобы не скучать. Перелез под вздыбленными корнями, обошел два болотистых омута, где орали квакши, поплевал через согнутый локоть, прежде чем переходить протоку, - чтобы дух-водянник не уволок на дно - заприметил на тропе кучку свежего лесиного помета и сделал дугу сквозь колючник. В колючнике вляпался в паутину, полную мошкары и каких-то драных мотыльков, и долго брезгливо чистился. Поцарапался о затаившийся куст крюкохвата, зализал ранку, чавкнул ногой в грязи. Снова поторопился.
Внутри он был чист, как восходящий на погребальный костер. Ему не положено, он мужчина - так сделает Нга-Эу, а остальные нга будут сидеть вокруг и смотреть. Пока её третий глаз не закроется навсегда, огонь будет омывать их сознания. Через общую боль нга приблизятся к Светочу.
"Настоящий Светоч - на небе, но он спрятан дымом, несущим дожди, - говаривал родитель родителя. - Наш Светоч - лишь его глаз. Иногда дым рвётся. Тогда Светоч отражается в своём глазу, и тот сияет. Но когда-нибудь настоящий, высший Светоч увидят целиком. Я, конечно, не доживу, не доживёшь и ты, и твой брат, и его и твои маленькие, но это будет праздник, большой праздник, потому что на все племена снизойдет великое благо, которое принесёт спокойствие, мир, сытость и процветание".
Родитель родителя давно умер, умер родитель, Нга-Лот, рассказавший это двум братьям, а настоящий Светоч всё не появлялся в небесном дыму, но нга хранили веру в него и ждали. Может, что-то им всем надо сделать, чтобы высший Светоч прогнал небесный дым. Только что, непонятно. Молиться?
В подлеске завозился Большой, высунулся, глянул умными глазами. Нга-Лог поклонился предку, пожелав удачной охоты. Большой дёрнул ушами, прищурился и обвил лапы хвостом: и тебе того же, сын-нга. Нга-Лог почтительно подождал, пока он не исчезнет в зарослях. Немного повеселел: увидеть Большого - к добру. Может, всё обойдётся? И шаман поворожит и скажет: чужой - плод женщины и оборота, негоже ему жить и плодится… И Нга-Лор прикажет убить двуглазого, чтобы достать сердце. И Нга-Эу съест сердце и наконец понесёт. А Нга-Аи…
Взметнулось видение: жёлтая, как Светоч, коса, трудолюбивые руки. Глаза - редкий цветок крюкохвата. Острые ушки, улыбка. В груди застучало, будто от страха, но сладко. Нга-Лог зажмурился.
Свистун поприветствовал его короткой трелью. Земля пошла вверх - подножие. На увалах буйно разросся чернец. Нга-Лог насобирал пригоршню и съел, вытер потемневший рот, повозил языком между зубами, выскребая зёрнышки. Чернец - вкусный, конечно, но мясо лучше.
Здесь была тропа шамана - плотная, утоптанная, каждым своим отворотом помнящая его твёрдую поступь. Он спускался с Горы и собирал в бору травы и ягоды, мох и лесиную шерсть, беседовал с духами и Большим. Шаман всё всегда знает о дожде и посевах, потому что ворожит в своей хижине. Может, он даже знает, как навсегда прогнать небесный дым, чтобы Светоч был не на земле, а над головами. Нга-Лог никогда не спрашивал, не хватало смелости, да и Нга-Лор не велел, а как было бы хорошо, если бы шаман им в этом деле помог…
На кряжистом гриб-дереве висел звон, а рядом, у ствола в траве, лежала большая дубинка. Нга-Лог поднял её, размахнулся и ударил. Гул заставил стаи птиц взвиться над бором и отозвался болью в ушах.
Хоть бы шаман был милостив. Вспомнит ли он, что ночью погладил Нга-Лога по голове, или разгневается и прогонит?
К. - Центру
Кэп, зацени.
Центр - К.:
Ты зачем в зелёнке вымазался?
К. - Центру
Ну как - чтобы соответствовать. Теперь я тоже полосатый. Сейчас ещё надену побрякушки и шкуру… В глазницах, кстати, светодиоды.
Центр - К.:
Дверь побери. Ты ужасен. То есть, я хотел сказать - прекрасен. Мил и красив. Тебе очень идёт. А чей это череп?
К. - Центру:
Спасибо, начальник
Да водится в лесу один зверь, местные его кличут Большим - или Внушительным, не до конца расшифровано - и чтят, как предка. Что логично: этот Внушительный не более, чем втрое укрупнённый кот. Только вон, с какими клыками, и шкура у него почти красная… Тёплая шкура, мне нравится. Хочу куртку из такой же.