Диджей случайно активировал рацию в фонтане и, сам того не зная, спас нам жизнь. Известил о нашем присутствии всех в радиусе ста километров.
Мы плетемся к автобусу, цепляясь друг за друга. Диджей и Мишлен ведут под руки генерала Квака.
- Второе поколение? - интересуется Диджей у фермерской женушки, когда та возвращается, чтобы помочь.
Мы общаемся по рации.
- Не хами, - одергивает его Тек.
- На Марсе р’жденная, - подтверждает она. - То’ко парни? Д’вушек нет?
- Ни одной, - отвечает Бойцовый Петух.
- Скверно! Т’да ведите с’бя х’рошо.
Она по очереди помогает нам забраться в шлюзовую камеру.
- П’местимся все, т’плива в самый раз до штольни д’ехать.
Ну и чудесно. Что бы ни скрывалось за этим странным названием.
Наша спасительница втаскивает в машину генерала и протягивает руку мне. Наши глаза встречаются. А она сильная - для такой-то худышки.
- Д’бро п’жаловать на борт, мастер-сержант Майкл Венн.
Маскианка читает имя на моей нагрудной нашивке, старательно выговаривая каждый звук.
Я расплываюсь в улыбке.
- Спасибо.
- З’лезай шустрее, - уже менее любезно добавляет она.
Я пробираюсь в тесную шлюзовую камеру последним. Девушка задраивает входной люк и раздает нам щетки странной формы. Никогда не видел таких. Фирма "Дайсон". Пыль исчезает словно по мановению волшебной палочки, всего несколько минут - и на нас ни соринки. Маскианка швыряет щетки обратно в ящик.
- Техн’логия "Геккон", - ухмыляется она и открывает люк во внутреннюю кабину.
Мы протискиваемся вслед за девушкой. Салон довольно просторный, два на четыре метра, сквозь лобовое стекло видны ров, насыпь и скорбно застывшие в воздухе лопасти китайского фонтана.
Уходящая вдаль полоска горизонта.
Девушка - по земным меркам ей не дашь больше двадцати трех, по марсианским - в два раза меньше - садится за руль и заводит машину. Автобус отзывается жалобным стоном и электрическим урчанием мотора. Мы оставляем ров позади, поворачиваем на север, а немного погодя на юго-восток.
Устраиваемся как можем - кто примостился на лавку, кто на подвесные сиденья. Салон заставлен всевозможными ящиками и сундуками до такой степени, что развернуться негде, но мы не жалуемся.
- Трясти б’дет, - предупреждает маскианка. - Пр’стегнитесь или за петли п’двесные х’тайтесь.
- Пристегните ремни, джентльмены, нас ожидает ухабистая поездка!
Ви-Деф пытается изобразить хрипловатый женский голос. С хрипотцой проблем не возникает, но в остальном - полный провал. Копирует, как обычно, какую-нибудь кинозвезду. Не могу понять, кого именно, но мне все равно нравится. Сейчас мне нравится все на свете.
Тек и Мишлен хлопочут возле корейского генерала. Края его ран потемнели, стали багрово-фиолетовыми. Дело дрянь. Едва ли Квак протянет дольше нескольких часов. Он поминутно теряет сознание и бессвязно лепечет что-то по-корейски.
Девушка полностью сосредоточена на дороге. Я озираюсь по сторонам. Багги оснащен очень примитивной системой навигации. В потолок автобуса встроено нечто, напоминающее визирную трубу. Очевидно, для наблюдения за звездами. Нижняя половина лобового стекла защищена антипылевыми сетками. Боковых окон нет, и нам не видны проносящиеся мимо марсианские пейзажи.
Мы отхлебываем из переходящей по кругу бутылки. Вода безвкусная, но никто не отказывается, даже Квак делает пару глотков.
Я снова начинаю чувствовать себя человеком.
- Сбросьте эрмоскафы, - велит маскианка.
- Будет сделано, мэм! - браво отзывается Диджей.
На его лице играет бандитская ухмылка.
- Вытряхните лишнее, а к’стюмы на подзарядку п’ставьте, - продолжает она.
На обучении нам рассказывали, что каждая марсианская колония говорит на собственном наречии, а в некоторых лагерях изобрели даже новые языки, но их изучение не входило в нашу программу.
- Вытряхните сор из эрмоскафов в в’дро. Д’маю, у м’ня п’дходящие фильтры н’дутся. Сзади, правый верхний ящик. Как п’чиститесь, обратно н’деньте. Сразу как пр’будем, н’ружу п’дем.
Те из нас, кто в состоянии подняться, выполняют ее указания. Фермерская женушка, видно, любит покомандовать, но мы совсем не против. Наш инструктор в Хоторне обобщенно называл так женщин-маскианок. Помню, как он наставлял нас: "Не воображайте, что спасете всех этих фермерских женушек… Даже не лезьте к ним. Им на вас насрать, вот и относитесь к ним так же". И все в таком духе.
Но сейчас меня распирает от благодарности. Так, наверное, чувствует себя приютская дворняжка, спасенная за миг до того, как ее швырнут в газовую камеру.
Мы всего лишь псы войны, которых приютила высокая и сильная фермерская женушка.
Мы едва успеваем снять гермоскафы, как грузовик съезжает с ровного плато, и начинается болтанка. Девушка не преувеличила - трясет так, будто мы бороздим стиральную доску. Интересно, что представляет собой восточная штольня?
- Ну как тут не вспомнить Райсули? "Счастлив тот, кто знает, куда лежит его путь", - декламирую я.
Космодесантники обожают кино про войну в пустыне, даже если смысла в этих фильмах как кот наплакал. Ви-Деф озадаченно хмурится. К моему удивлению, он не узнает цитату.
Нас то и дело подкидывает на колдобинах, но Тек и Казах как-то ухитряются почистить и заменить фильтры. Они снова натягивают гермоскафы и возвращаются в переднюю часть кабины. На очереди Мишлен. Я решаю, что торопиться некуда. Сейчас я на седьмом небе просто от того, что я выжил, что я дышу. Смакую это чувство.
Во мне снова просыпается вкус к жизни, а вместе с ним и желание закадрить фермерскую женушку. Спросить, тяжело ли ей живется в Красной пустыне, и что я могу сделать для нее, и всякую другую чушь, которую несут мужики, когда гормоны зашкаливают. Но Мишлен, разумеется, встревает первым. Он настолько уверен в собственной неотразимости, что даже Тека не воспринимает как конкурента.
Наш Казанова пытается завязать разговор, но фермерская женушка лишь молча качает головой - болтовня отвлекает ее от дороги. Мишлен ни чуточки не смущается и трещит как заведенный, пока маскианка не закрывает ему рот своей по-паучьи длинной и тонкой рукой.
- Сделай од’лжение, заткнись. Ты же не хочешь, чтоб мы п’ревернулись?
Волшебный изгиб ее локтя приковывает к себе взгляды. Мы в восхищении.
- Никак нет, мэм, - рапортует Мишлен с идиотской улыбкой.
После этих слов он садится на корточки за водительским креслом и мгновенно засыпает.
Генерал-майор Квак сильно мучается, но стойко переносит боль. Сломанная рука мешает снять с него гермоскаф. Мне удается отыскать аптечку. Помеченная красным крестом коробка лежит в ящике рядом с фильтрами. Мы с Теком даем корейцу морфин. Вчерашний день, конечно, но сейчас любое обезболивающее сойдет. Я оглядываюсь в поисках кислородного мешка или гермоскотча. Костюм генерала порван в нескольких местах - либо латаем гермоскаф подручными средствами, либо заворачиваем корейца в кислородный мешок целиком, либо Квак остается в автобусе. Что скажет фермерская женушка, когда увидит, что мы не только поживились запасами воздуха и воды, но и растащили ее ремонтный набор?
В голову лезут мрачные мысли. Как маскианка оказалась в пустыне, одна-одинешенька? Зачем помогает нам? Чего доброго, передумает и вышвырнет нас точно ссаных котят. В самом деле, какой ей прок от космодесантников? Колонисты всегда соблюдали нейтралитет, но вдруг сейчас им выгоднее переметнуться на сторону антагов? У них одна цель - выжить. Может, я поступил бы так же на их месте. Удивительная штука: как только радость от чудесного спасения притупляется, мир снова видится тебе в черном цвете.
Дорога идет почти вертикально в гору. Автобус кренится в стороны, подвеска стонет и визжит, и колеса гремят как стальной барабан.
Вряд ли я смогу уснуть.
Я просыпаюсь от того, что маскианка останавливает автобус, вылезает из водительского кресла и осторожно пробирается мимо нас по салону. Замечает, что у меня открыты глаза.
- Нужно пересчитать, ско’ко пр’пасов п’трачено, ско’ко остал’сь.
- Помочь тебе?
- Обойдусь.
Она осторожно тормошит генерала, но тот без сознания.
- К’таец?
- Он из Кореи.
Я с трудом выбираюсь из кучи спящих вповалку товарищей, встаю во весь рост и тут же бьюсь головой о потолок. Как маскианка умудряется двигаться с такой грацией, даже согнувшись в три погибели? Боже, до чего хороша! Во всем мире не найдется девушки красивей!
Она одаривает меня презрительным взглядом.
- Я - песчаная вдова. Зна’шь, что ‘то значит?
Я качаю головой.
- Сх’ронила трех мужей с тех пор как мне девять исполн’лось. Тут т’бе н’чего не обломится, с’лдат.
- Я не солдат, мэм. Я космодесантник.
В пересчете на земной возраст она вышла замуж в восемнадцать. С тех пор вряд ли прошло больше пары лет.
- Мое имя ты знаешь. А как зовут тебя?
Девушка кидает на меня еще один колючий взгляд, потом отворачивается.
- Тил Макензи из Зеленого л’геря. С’кращение ‘т Тилулла.
- Звучит красиво.
Казах проснулся и слушает наш разговор. Ви-Деф и Тек совещаются о чем-то в дальнем углу. Бойцовый Петух скорчился пополам - когда вода в гермоскафе протухает, в мышцах начинает вырабатываться молочная кислота. Ощущения такие, что врагу не пожелаешь. Подполковник с трудом распрямляет спину, гримасничая от боли.