Мы поднимаем глаза к небу и застываем от ужаса. Мир по-прежнему погружен в пугающее безмолвие. От шляпки гриба расходятся в разные стороны серые полосы дыма. Постепенно они окутывают ее целиком.
Самый большой удар позади. Надеюсь. Если нет - пиши пропало, второго такого мы не переживем. Еще с полдюжины гигантских глыб проносится через облака, подпрыгивая, точно кто-то пускает "блинчики" по воде. Врезаются в марсианскую равнину.
Почва уходит из-под ног.
Меня подкидывает на пять метров, переворачивает и швыряет навзничь. Я едва не теряю сознание. Ловлю ртом воздух. Все болит. Наверное, сломал несколько ребер. Если гермоскаф порвался, то я покойник, кусок замороженного мяса. А впрочем, плевать. Почему я не вижу звезд? На меня давит потолок - серый, плотный, непроницаемый. Но белые хлопья каким-то образом проходят сквозь него.
Я один большой комок боли. С трудом удается сфокусировать зрение, и в моем истерзанном мозгу всплывают детские воспоминания. Рождество! Мама, гляди какие снежинки! Комья снега и льда - какие размером с градину, какие с кулак, - падают с небес и отскакивают от ортштейна и от моего тела. Мне в лом вставать, да я, наверное, и не смог бы. Проверять неохота.
Снежная пелена укрывает меня с головой.
Черт, мы почти добрались до палатки.
И тут начинается камнепад.
Рановато для геройской смерти
Я прихожу в сознание и вижу лицо склонившегося надо мной Тека.
Он показывает пальцы.
Да, вижу.
Воздух вокруг теплый и плотный - не думал, что на Марсе такое возможно! Мой ангел беспрерывно подает сигнал тревоги. Я приподнимаюсь на локте и оглядываюсь. Снежное одеяло, покрывающее равнину, усеяно черными крапинками камней - где булыжники размером с мой кулак, а где и валуны с человеческую голову. Прилетели за сотни километров отсюда.
Некоторые до сих пор дымятся после удара.
Тут и там пузырятся лужицы воды. Бурлят словно гейзеры в Йеллоустоунском парке. Обалдеть!
Мы на планете Перье!
Я пытаюсь сказать это вслух, дать понять Теку, что мне не отшибло мозги и я в состоянии шутить. Но я прикусил язык, пока падал, и когда открываю рот, то забрызгиваю экран кровью.
Тек мотает головой и показывает мне два пальца. Я поднимаюсь на ноги - надо искать остальных. Диджей застрял в сугробе, мы разгребаем снег и лед и помогаем ему выбраться. Он заметно хромает, но присоединяется к поискам. Следующим мы находим Казаха. Тот полон энергии, как после освежающего сна, бодро выскакивает из расщелины в камнях и отряхивается от снега и пыли.
Мишлен жив, но ударился головой о камень, и его шлем треснул. К счастью, герметичность не нарушена. Никто из нас не порвал гермоскаф - вот уж чудо из чудес!
Цель номер один - разыскать палатки. Надеюсь, хотя бы одна уже надулась. Если же нет, или если обе из них провалились в трещину или пробиты камнями, то нам крышка. Удивительно, как это мы продержались до сих пор! Должно быть, включился автопилот, и мы машинально, словно роботы или дрессированные собаки выполняли все необходимое, чтобы наши души не покинули свои бренные оболочки прежде времени.
Вот и палатка. Надута, но продырявлена камнями в нескольких местах. Мы вынимаем из нее воздухонакопители и заряжаем от них гермоскафы. Теперь кислорода хватит еще на несколько минут.
Где же Ви-Деф? Где Ними?
Находим вторую палатку. Перед глазами сгущается пелена, словно кто-то подкрался сзади и закрыл мне лицо ладонями. В легких бушует пожар.
Тек надувает палатку. Звуки вокруг слышны с прежней силой. Марс скулит как космическая сука: шипит, вздыхает и стонет на все лады, а потом и вовсе разражается пронзительным хриплым воем.
Ждать ли падения еще какой-нибудь громадины? Без понятия. Серая завеса облаков выглядит непроницаемой, лужи пузырятся и выплевывают фонтаны грязи. Воздух по-прежнему кажется густым, но все стремительно остывает, вода превращается в хрустящий испаряющийся лед, впитывается в пыль или уходит в почву.
Внезапно на равнине сгущается туман, словно диснеевский мультипликатор растушевал все вокруг волшебной кистью. Видимость нулевая. Я ощупываю свой шлем, размазывая пыль и воду по экрану. Вода испаряется с кончиков пальцев так быстро, что не успевает даже смешаться с пылью и превратиться в грязь.
Я проталкиваюсь вперед сквозь сугробы. Снег испаряется, не успев растаять. Это не вода! Сухой лед или вроде того. Странное вещество.
Какая-то часть моего сознания вспоминает, где я видел Мишлена в последний раз, я разворачиваюсь и прихожу прямиком к нему. Мишлен пытается встать. В меня врезается Тек, вместе мы ощупываем гермоскаф Мишлена. В глазах нашего товарища застыл испуг.
Тек показывает пять пальцев.
Я гримасничаю так, что скулы сводит.
Призрачные клубы тумана начинают рассеиваться, и кое-где сквозь них проглядывают черные заплатки неба. Странно, что я не замечал этого звука до сих пор, но со всех сторон раздается мерный рокот, сопровождающийся иногда громкими хлопками. От гула у меня болят уши.
А потом на равнину опускается тишина. По мне, так от этого ничуть не легче. Мы стоим обнявшись за плечи, поддерживая друг друга, поддерживая Мишлена. Тот постепенно приходит в себя, обретая вновь чувство равновесия и силу, и недоуменно ощупывает свой экран. Удивляется, почему он до сих пор жив.
Из тумана выходят Ви-Деф и Ними, замечают нас и неловко ковыляют в нашу сторону. Тек показывает семь пальцев. Хвала небесам! Мы собираемся вокруг уцелевшей палатки, отряхиваемся и по одному заползаем внутрь. У нас нет инструкций. Некуда идти. Мы словно измученные, заплутавшие, побитые щенки. Механический голос предупреждает, что палатка не рассчитана на такое количество людей. Плевать. Главное, у нас есть воздух и вода.
Равнина все еще вибрирует, но мне кое-как удается заснуть. Через пять минут нас будит свет фонарика. Мишлен сидит посреди палатки, волосы дыбом, и видно, что его распирает от совершенного открытия.
- Этот лед - смесь двуокиси углерода, метана и аммония. Он охрененно древний!
- И что с того? - раздраженно спрашивает Казах.
- Долбаные антаги сбросили на нас комету! - заключает Мишлен, по очереди обводя нас взглядом.
Он так поражен собственной догадливостью, что у него аж челюсть отвисла.
Мы пялимся на Мишлена в ответ. А ведь он прав, черт возьми!
- Во дают, - восхищенно бормочет Ви-Деф. - Ну прям заявка на победу.
Остаться в живых
Заря расцвечивает пустыню неземными красками. Проснувшись, мы садимся и по очереди выглядываем через прозрачные панели. Лицо Тека в лучах восходящего солнца светится как раскаленная бронза.
До сегодняшнего утра я не представлял, что рассвет на Марсе может быть настолько красив.
Небо пылает яркими красками, точно на открытке с тихоокеанского острова, а песчаная равнина переливается всеми оттенками оранжевого, красного и золотого. Запасы воздуха и воды на исходе, плюс чертовски хочется есть. Мы не жалуемся, но пустые желудки дают о себе знать.
Надеваем костюмы и выбираемся из палатки. Мир снаружи ничуть не изменился после вчерашних событий, даже коричневое пятно по-прежнему маячит на горизонте. Разве что небо чуть посветлело. Снег испарился, а от шипящих луж не осталось и следа. Перед нами до боли знакомый пейзаж - сухая безликая пустыня.
На Марсе пыль оседает мгновенно, стоит ветру утихнуть.
Мы приплясываем от холода, обхватываем себя руками, хлопаем по плечам. Когда уже нас спасут? Когда произойдет хоть что-то хорошее? Космодесантников трудно удивить. Хотя… если бы сейчас передо мной открылся портал в кафешку - пиво, бургеры, картошка фри! - я бы конкретно охренел. Как же хочется есть…
Казах навострил уши.
- Слышите, как будто комар пищит?
- Это "скелл", - говорит Ви-Деф.
У него самый тонкий слух из нашего отряда. Самый глазастый - Тек, с тех пор как ему вернули зрение. Но я замечаю машину первым - тарахтящая букашка маячит на горизонте. К джипу привязан яркий флаг. Цвет спелого лайма - зеленый с желтым - бросается в глаза на фоне унылого марсианского пейзажа.
"Скелл" петляет, объезжая ямы, и тормозит прямо перед нами. Хвала небесам! Заместитель командира дивизии собственной персоной! Машиной управляет подполковник Гарри Руст, также известный как Бойцовый Петух, рядом сидит соянг - генерал-майор Объединенной корейской армии, на груди - нашивка с двумя звездами, в руках - гранатомет "Фасилитатор". На поясе у генерала два пистолета "Чикои", стреляющие металлическими дротиками, оба замотаны в прозрачную полиэтиленовую пленку с дырками для пальцев. Последний писк моды в Красной пустыне.
Парочка приветствует нас - угрюмо, сухо, без лишних эмоций.
- Режим радиомолчания никто не отменял, - замечает Руст.
Виноваты! Но в сложившихся обстоятельствах нам все-таки разрешено общаться через ангелов и просто кричать погромче, авось услышат и через шлем. Бойцовый Петух прибегает ко второму варианту и сообщает, что наши войска временно находятся в беспорядке.
- Все корабли уничтожены, вы, наверное, видели зарево. Чертовы антаги звезданули в нас ракетами класса земля-орбита.
Теперь понятно, почему капсулы отделились от фреймов слишком рано.
- Рад видеть вас живыми, ребята. Остальные погибли, - продолжает Бойцовый Петух. - Нужно выработать новый план действий. Видите пятно вон там, на горизонте? Это козырь антагов… Меняет всю расстановку сил… Что-то вроде фабрики. Мы только не знаем, откуда она взялась. Может, антаги сбросили ее вместе с глыбой грязного льда, а может, построили раньше и ждали, пока им подвезут сырье.
- Мастер-сержант Венн видел это пятно еще до удара, - докладывает Тек.