- Хм, - промычала она и уютно прижалась к его боку. Ее голова покоилась у него на плече, ее рука - на его груди.
Он поцеловал ее в лоб.
- Подумай, какие существуют разные профессии, - начал он.
- М-м?
- И попробуй решить, которую бы ты выбрала, если бы тебе пришлось выбирать.
- Выбирать? - переспросила она.
- Да, да.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Выбрать. Иметь ее. Сделать своей профессией. Кем бы тебе хотелось быть больше всего? Доктором, инженером, наставником?..
Она подперла голову рукой и уставилась на него, сощурив карие глаза.
- Что ты хочешь этим сказать? - повторила она свой вопрос.
С легким вздохом он ответил:
- Нас должны скоро классифицировать, так?
- Так.
- Допустим, что нас не будут классифицировать. Допустим, нам самим придется определить себе профессию, класс.
- Глупости, - сказала она, проведя пальцем по его груди.
- Об этом думать интересно.
- Давай лучше еще займемся любовью, - предложила она.
- Погоди минутку, - сказал он. - Ты только подумай обо всех разнообразных профессиях. Представь, если бы мы могли сами по собственному…
- А я вовсе и не хочу, - сказала она, переставая рисовать пальцем. - Это глупо. И говорит о болезни. Нам определят нашу профессию; над этим нечего думать. Уни знает, на что мы…
- Да забодай ты Уни! Ты только вообрази на минуту, что мы живем в…
Анна выскользнула из его объятий и неподвижно лежала теперь, отвернувшись от него.
- Прости, мне очень жаль, - сказал он.
- Это мне жаль, - прервала она. - Жаль тебя. Ты болен.
- Нет, я здоров, - ответил Чип.
Она молчала.
Чип сел, в отчаянии глядя на ее неподвижную спину.
- У меня вырвалось нечаянно, - сказал он. - Прости, пожалуйста.
Она не ответила.
- Это всего лишь слова, Анна, - сказал он.
- Ты болен, - сказала она.
- О, гнусь! - воскликнул он.
- Ты понимаешь, Ли, что я имею в виду?
- Послушай, Анна, - сказал он. - Забудем об этом. Забудем весь разговор, ладно? Забудь, и все.
Он начал было ласкать ее между бедер, но она сомкнула их, преградив путь его руке.
- Ах, Анна, - сказал он. - Ну перестань же. Я ведь попросил прощения, верно? Перестань, давай еще разок займемся любовью.
Чуть погодя она расслабила ноги и позволила ему ласкать ее. Затем повернулась, села и уставилась на него.
- Ты не заболел, Ли?
- Да нет же, - произнес он, с усилием рассмеявшись. - Конечно же нет!
- Мне никто никогда ничего такого не говорил, - объяснила она. - "Самим определять свой класс, профессию"! Как бы могли мы это сделать? Откуда нам взять столько знаний?
- Это как раз то, о чем я иногда размышляю, - сказал Чип. - Не очень часто. Даже довольно редко.
- Это такая… такая необычная мысль, - сказала она. - Звучит так несовременно, прямо-таки до-У.
- Больше я не стану об этом думать, - заключил он и поднял правую руку. Браслет съехал по ней вниз, к локтю. - Любовь Братства! - произнес он формулу верноподданнического благочестия. - Ладно, давай ложись, и я тебе…
Она легла на одеяло, но вид у нее был встревоженный.
На следующее утро без пяти десять Мэри СЗ позвонила Чипу и попросила его зайти.
- Когда? - спросил он.
- Сейчас.
- Отлично, - ответил он. - Сейчас спущусь.
Мать недоумевала:
- С чего она вдруг захотела тебя видеть в воскресенье?
- Не знаю, - сказал Чип.
Однако он знал: Анна ВФ доложила своему наставнику.
Он ехал все вниз, вниз и вниз по эскалатору, гадая, что могла Анна рассказать и что теперь должен говорить он; и тут ему захотелось расплакаться и сказать Мэри, что он болен и эгоистичен и лжив. Номеры на встречных эскалаторах улыбались, были расслаблены и довольны в соответствии с веселой музыкой, льющейся из громкоговорителей; все, кроме него, не чувствовали за собой вины и были счастливы.
Кабинеты наставников были почему-то безлюдны. В нескольких кабинах наставники вели консультации, но большая часть пустовала; на столах порядок, стулья в чинном ожидании. В одной кабине номер в зеленом балахоне склонился над телефоном и ковырял в нем отверткой.
Мэри стояла на стуле, украшая рождественской лентой картину "Вэнь выступает перед химиотерапевтами". На столе лежал еще ворох украшений, а также мотки красной и зеленой ленты, раскрытый телекомп Мэри и ее фляжка с чаем.
- Ли? - спросила она, не поворачиваясь. - Быстро ты явился. Садись.
Чип сел. Зеленые строчки светились на экране телекомпа. Клавиша ответа была прижата сувенирным пресс-папье из РУС81655.
- Держись! - сказала Мэри ленте на раме картины и, не спуская с нее взгляда, спрыгнула со стула. Лента держалась.
Она повернула стул и улыбнулась, двигая его под себя. Поглядела на дисплей телекомпа, взяла фляжку с чаем и отпила из нее. Поставила фляжку на стол, посмотрела на Чипа и улыбнулась.
- Один номер считает, ты нуждаешься в помощи, - сказала она. - Это - Анна. Девочка, с которой ты вчера спал, - она взглянула на экран, - 'ВФ35Н643.
Чип кивнул.
- Я употребил дурное слово, - сказал он.
- Два слова, - сказала Мэри, - но дело не в этом. Во всяком случае, не только в этом. Гораздо важней кое-что другое - то, что ты наговорил насчет профессии, которую ты выбрал бы, не делай это за нас Уни-Комп.
Чип перевел взгляд с Мэри на мотки красной и зеленой рождественской ленты.
- И часто ты об этом размышляешь, Ли?
- Не так уж часто, - ответил Чип. - Иногда в свободное время или ночью; но не в школе и не на ТВ-сеансах.
- Это тоже считается, - не согласилась Мэри. - Ведь ночь предназначается для сна.
Чип поглядел на нее, но промолчал.
- Когда это случилось в первый раз? - спросила она.
- Не знаю, - сказал он, - несколько лет назад. В Евре.
- Твой дед? - спросила она.
Он кивнул.
Мэри посмотрела на дисплей и опять на Чипа, успокоено.
- А тебе никогда не приходило в голову, что эти "решения" и "выборы" всего лишь проявления эгоизма? Акты себялюбия?
- Да, наверно, - сказал Чип, глядя на письменный стол, водя пальцем по его краю.
- Ах, Ли! Скажи, для чего я здесь? Для чего нужны наставники? Помогать нам, не так ли?
Он утвердительно кивнул.
- Почему ты мне сам не рассказал? Или своему наставнику в Евре? Почему ты ждал и недосыпал и разволновал Анну?
Чип пожал плечами, глядя на свой палец, елозящий по поверхности стола, на темный ноготь.
- Это было интересное занятие, - сказал он.
- "Интересное занятие", - передразнила его Мэри. - Столь же интересно было бы поразмышлять о Пред-У-хаосе, который снова мог бы наступить, начни мы в действительности сами подбирать себе профессию. Ты об этом подумал?
- Нет, - сказал Чип.
- Так подумай. Представь, как сотни миллионов номеров стремятся стать актерами на телевидении и ни один не хочет пойти работать в крематорий.
Чип поднял глаза на свою наставницу.
- Я очень нездоров? - спросил он.
- Нет, - сказала Мэри, - но дело могло принять и плачевный оборот, если бы не помощь Анны. - Она сняла пресс-папье с клавиши "Ответ" на телекомпе, и зеленые значки исчезли с экрана.
- Дотронься, - сказала она.
Чип тронул браслетом панель телекомпа, и Мэри стала нажимать клавиши ввода.
- С твоего первого школьного дня тебе были предложены сотни тестов, - сказала она, - и результаты всех до единого были введены в Уни-Комп. - Ее пальцы пробежались по дюжине черных клавиш. - Ты сотни раз встречался с наставниками, и об этих встречах тоже известно Уни-Компу. Он знает, какие есть должности и кто их должен занять. Он знает все. Стало быть, кто же может лучше выбрать тебе профессию, ты или Уни-Комп?
- Уни-Комп, Мэри, - сказал Чип. - Я это знаю. Я же вовсе не хотел делать этого сам; я просто… просто подумал, а что, если?.. Вот и все.
Мэри перестала стучать по клавишам и нажала кнопку ответа. На дисплее появились зеленые символы. Мэри сказала:
- Ступай в процедурную на лечение.
Чип вскочил со стула.
- Благодарю вас, - сказал он.
- Благодари Уни, - ответила Мэри, выключая телекомп. Она закрыла крышку и щелкнула застежками.
Чипу хотелось спросить ее о чем-то, но он колебался.
- Со мной будет все в порядке? - наконец решился он.
- В полном, - сказала Мэри и ободряюще улыбнулась.
- Мне жаль, что заставил вас работать в воскресенье, - сказал Чип.
- Не огорчайся, - сказала Мэри. - Зато хоть раз в жизни я управилась с рождественскими украшениями до двадцать четвертого декабря.
Из помещения наставников Чип отправился в процедурную. Работал только один аппарат, но ожидающих было всего трое. Когда подошел его черед, он засунул в обрамленное резиной отверстие свою руку, насколько мог глубоко, и благодарно ощутил контакт со сканером и теплое прикосновение инфузионного диска. Ему хотелось долго-долго ощущать щекотно-жужжащее целительное жальце, которое сделает его навечно здоровым, но все произошло даже быстрее обычного, и он забеспокоился, не произошла ли авария в канале связи между аппаратом и Уни. А может быть, на него не хватило препарата? Или была допущена оплошность в обслуживании аппарата в это спокойное воскресное утро?
Тем не менее он перестал волноваться, и когда ехал вверх на эскалаторе, все казалось ему намного лучше - и он сам, и Уни, и Братство, и вся вселенная.
Первое, что он сделал, вернувшись домой, это позвонил Анне ВФ и поблагодарил ее.