- Да? А когда окончил школу звездолетчиков? Кем ты себя считал? Стариком?
- Серьезным молодым человеком.
- А сейчас, - Мичи, к моей радости, развеселилась. - Кем ты считаешь себя сейчас?
- Я все еще серьезный молодой человек.
Журчащий: как весенний ручей, смех Мичи отражался от высокого потолка ресторана.
Реутов:
Я почувствовал ветер игравший в моих уже сильно отросших волосах и услышал звуки. Мерное дребезжание мотора, плеск воды, голоса людей.
- Он слишком тяжел. Колеса глубоко садятся в песок! Учти малыш, если мотор заглохнет на середине реки, я выкину твоего отца, а тебя привяжу к раме, чтоб не убежала!
- Мистер шофер, не делайте этого. Он очень сильный человек и раны его быстро зарастают…
- Ах, ты мать твою! Заглох, зараза!
Мысли шофера были набиты еще более грязными ругательствами.
- Нет! - закричала Ларри и словно эхо, этот же крик отразился в ее голове.
Сильные руки взяли меня за руку и ногу. Стон натуги вырвался из ртов шоферов, я почувствовал краткий миг полета и почти тут же с головой ушел под воду.
- Реутов, Реутов! - вопил мозг девочки.
Я попробовал шевельнуться и мой верный спутник - боль сразу дала о себе знать. Открыв глаза, увидел исчезающие в мутной воде резиновые колеса.
Через несколько минут я понял, что судьба не хотела, чтоб я утонул. Как раньше не хотела, чтоб мою жизнь прервала пуля. Течение прибило меня к низкому песчаному берегу.
Вода освежила меня и кроме этого в ней была растворена сила. Река текла с месторождений трасса и несла в себе дух редчайшего в Галактике минерала. И я поблагодарил Тасти-Ное и реку за нежданную помощь.
Я валялся на мелководье. Силы вливались в меня полноводной рекой, раны мои быстро зарастали, а мозг пребывал на перекрестке.
Куда идти? К шоферам? К землянам? В город к Ранги и звездной лодке? Та половина меня, где царил строгий расчет, говорила: "Иди в город. Там сейчас земляне. Там звездная лодка, Ранги и Хокки. Там победа!"
Другая половина, та, что была потрясена дикой красотой горной реки и созданной хоккайдцами гармонией интерьера говорила: "Иди к шоферам. Там Ларри. Там твоя дочь! Больше чем дочь, там твой ангел хранитель! Ларри попала в беду!"
- Ранги и земляне тоже попадут в беду, если ты не поспешишь в город! Они твои друзья! Они помогут тебе на пути к победе! - увещевал разум.
- В городе взрослые самостоятельные люди, - говорило сердце, - а Ларри? Маленькая девочка! Что будет с ней без моей помощи?
- Эта маленькая девочка не такая уж и маленькая. Она уже почти совершеннолетняя. Да и в мудрости своей она превосходит многих взрослых. Вспомни о друзьях! Они в беде!
И первый раз в жизни я решил идти туда, куда звало меня сердце. Я встал, стряхнул воду с волос и пошел в ту сторону, где еще виден был столб пыли уезжающих шоферов.
Ларри:
Толпа пленных быстро редела. Шофера разбирали людей, которые сразу переставали быть людьми, а становились домкрами - рабами. Сильных и здоровых мужчин разбирали быстрее всего. Потом холостые шофера, владельцы личного автомобиля - баггмены, выбирали себе домкржен. Остались немногочисленные подростки вроде меня и хилые мужчины за всю жизнь напрягающие только глаза, чтоб смотреть и пальцы, чтоб нажимать кнопки. Впрочем, "головастиков" потом тоже забрали для работы на нефтеперерабатывающей фабрике.
Я уже думала, что придется идти пешком обратно в город. Что я никому не нужна, но тут через горы пыльных мешков с провизией перелез сам пыльный, как мешок, мускулистый, почти как Реутов, одетый в черную потертую кожаную одежду баггмен. Остальные свободные жители города шоферов все еще толкающиеся здесь в ожидании чего–то, почтительно расступились, давая ему дорогу. Этого человека уважали, и мне это понравилось. Я даже захотела, чтоб он забрал меня к себе в дом. И не потому, что так уж жаждала стать его рабыней, а потому что устала, была голодна, и терпеть не могла неизвестности. Да и мысли о Реутове разрывали сердце.
Уважаемый баггмен подошел прямо ко мне, внимательно осмотрел, как осматривают у нас охотники шкуры крокодилов и спросил:
- Как жизнь, красотка?
- Паршиво, красавчик, - я не любила когда надомной так грубо шутили. Впрочем, и сейчас не люблю.
- О'Кей, - сказал он. Мой ответ ему, наверное, понравился. - Что ты умеешь делать?
Но мне не понравилось то, что понравилось ему:
- Все, кроме как заниматься любовью и летать.
- О'Кей! Кое–чему мы тебя со временем научим, а кое–что тебе и не понадобиться.
Итак, он забрал меня к себе. Но не затихли еще последние звуки смеха, вызванные его шутками, как на площадь влетел, подняв тучу пыли, автомобиль. Чем больше оседало серое облако, тем чаще билось мое сердце: в багги стоял Реутов.
- Что случилось? Кто этот человек? - спросил мой, вроде как хозяин, у водителя подъехавшего багги.
- Он сказал, что его выбросили с багги на переправе. Он пришел, чтоб найти свою дочь. Он уверяет, будто бы она здесь. Что нам с ним делать? Спайк?
Ну, вот теперь я знала, что моего хозяина звали Спайк.
- Что–то мне не особо вериться, что такого громилу выбросили за ненадобностью на переправе. Кто его вез?
Показался тот шофер, которого я уговаривала не бросать Иль на полдороги.
- Это правда, - сказал он. - Но он был весь израненный и я не был уверен, что выживет.
- Хорошо, - сказал Спайк. - Ну, раз этот придурок пришел сам, его нужно к кому–то определить…
Пока шофера шумели, выспаривая себе Реутова, я быстро рассказала Иль, что тут со мной произошло в его отсутствие.
- Пока пусть так и будет, - сказал Иль только мне. - При первой же возможности мы вернемся в город. Значит, тебя здесь никто не обижал?
Я стала уверять Реутова, что со мной все в порядке, но тут в шуме толпы появились какие–то новые оттенки, и я прервала объяснения.
Люди расступались, и в результате этих народодвижений, к вновь прибывшему багги подошел живописнейше одетый человек. Он не был стар, но голову украшали пряди волос соперничающие в чистоте цвета со снегом. Лицо было покрыто загаром, необычайно сильно даже для вечно шатающихся под солнцем шоферов, словно он был негром или полукровкой. Его лицо было строго европеоидное, а одежда полностью искусственного происхождения.
- Это скафандр, - сказал мне Реутов, и я не могла ему не поверить.
Скафандр был весь увешан приборами и приборчиками, какими–то индикаторами. Некоторые, и стрелок то уже не имели. У меня возникла мысль, что он просто не в своем уме, как не в своем скафандре, но Реутов меня сразу опроверг:
- Этот человек занимается лечением баггменов и их детей.
Я догадалась, что этот человек - колдун.
- Раз уж так много баггменов хотят заполучить этого человека, то пусть его возьмет Кинг, - сказал Спайк, и показал темным пальцем с большим грязным ногтем на колдуна.
- Я обойдусь без твоих подсказок, баггмен Макфлай, - немедленно откликнулся колдун.
И мне почему–то показалось, что Кинг не обошелся без подсказок Реутова. Не зря ведь Реутов спросил меня, что значит слово "колдун". Я объяснила, что это "человек способный совершать чудеса, добрые и злые". Наверняка Реутов захотел узнать, что это за способности.
- Я пришел сюда за этим домкром, - воскликнул Кинг и вытянул одетую в пластиковую перчатку руку в направлении Иля.
- Так показали священные спидометры! - я нисколько уже не сомневалась, что теперь священные спидометры будут показывать то, что пожелает Реутов.
- Тем более. Тем более! - пробормотал Спайк Макфлай и, положив мне руку на плечо, произнес:
- Пойдем, красотка. В моем доме пора навести маломальский порядок.
- Иди, Ларри! - разрешил Реутов. - Если, что я буду недалеко.
В стороне от остальных хижин стояло десять строений капитанов. Одним из руководителей вечно готовой к войне орды баггменов был Спайк Макфлай. Одним из домов на возвышении был его дом.
Мы уже входили в заваленный разным техническим хламом двор его дома, когда он вдруг сказал:
- Хотел бы я знать, кто этот парень… Надо же, пришел сюда за своей дочерью!..
- Его зовут Иль Реутов. Он был почетным гражданином Хоккайдо, потом лучшим охотником Ореховой долины, потом первым в истории Конвикта человеком, открывшим Бункер землян.
- Удивительная судьба. Откуда он родом?
- Этого не знает никто, кроме меня, а я предпочитаю держать язык за зубами.
- А откуда знаешь ты? - Спайк остановился в дверях своего дома, удивленно глядя на меня.
- Я его дочь, - выдохнула я, с интересом поджидая его реакции.
- И это за тобой он пришел сюда? - удивился еще больше Спайк.
- Скорее всего. У него нет здесь других дел.
Шутка сняла его напряжение.
- Зато у тебя есть другие дела здесь, - он показал в темную глубину дома. - Как тебя зовут?
- Ларри Реутова, а тебя?
- Спайк Макфлай. Я не обижаю домкров, если они не обижают меня! За работу! - баггмен вовсе не боялся Реутова. Он просто был хорошим человеком.
Сначала я умылась сама. Потом вымела всю сложившуюся со времени постройки жилища пыль из углов на улицу.
- Если закрыть дверь, то я тебе, пожалуй, помогу, - вдруг заявил Спайк до этого праздно шатающийся по дому.
Я критически осмотрела его покрытую пылью и маслом одежду, потом тоже самое проделала с захламленным двором и сказала:
- Лучше закрыть ворота.
Спайк кивнул и закрыл тяжелые глухие створки. Он даже не догадывался, что его ждет в следующую секунду.