Мне здесь понравилось сразу и бесповоротно. Я вообще в восторге от горной тайги, как же этого не хватает на Кристе… Напряжение тут же спало. Поднявшись, следопыт посмотрел на нас, понял, что мы испытываем, улыбнулся сдержанно и сказал:
- Новых следов не появилось. Хотя тут одни камни…
- Отлично! Двигаемся, - я махнул рукой вперед.
Маршрут сразу начался интересно.
Пошла протяженная зона гранитов. На стенах каньона изредка встречались пачки гнейсов и, наконец, сланцы с большущими, величиной с апельсин, округлыми кристаллами темно-вишневого граната, почти идеально прозрачного. В ясную погоду, под лучами высокого солнца они выглядели очень красиво. Отбить, что ли, образец? Когда-то я приносил из походов гранаты и дарил их девушкам. Потом перестал: девушки не очень приятно для меня удивлялись, завидев совсем не те камушки, что они привыкли примерять в ювелирных магазинах.
Да и хрен отколешь без инструмента, скала гладкая, как полированная каменная столешница в дорогой гостиной!
Через сто метров пути я остановился и оглянулся, за мной и остальные посмотрели на еле видимый отсюда проем грота.
- Зачем они вообще сюда полезли, Винни?
- Бессмысленно, - подтвердил охотник.
- Может, тоже прочитали текст на плите? Своей, - предположил Лешка.
- Допустим, - кивнул следопыт. - Но водопад отсюда не видно.
- Ни за что бы не подумал, что там есть Прорез, - я пожал плечами.
- А что бы ты подумал? - спросил меня индеец.
- Да ничего, вообще бы не полез. Единственный мотив: доразведка своего участка. Можно предположить, что у них тут где-то рядом жилье.
- Новое! - быстро вставил вьетнамец.
- Ага. Недавно пришли и встали. Вот и решили обследовать окрестности.
- Мужики, вы действительно считаете, что какой-нибудь дебил может добровольно полезть в Прорез, не зная, что это такое? - усмехнулся Лимонов.
Мы замялись. Действительно, подвиг из категории сказочек.
- А что, если они уже были в гроте или рядом, когда увидели, как через Крест кто-нибудь прошел? - не дождавшись озвучивания наших мыслей, Алексей сам решил ответить на свой вопрос.
- Гм… Другие люди, которых мы на той стороне не видели? - предположил Винни.
- Исключено, - отрезал я.
- Тогда зорги! Могли эти Резчики аналогичную плиту подсунуть и нашим гоблинам? Для соревнования цивилизаций?
- Как ты сказал, Резчики? - улыбнулся вьетнамец.
- Надо же их как-то называть… - пожал плечами пацан.
- Еще не хватало тут на зоргов нарваться, ага, - нахмурился я. - И вообще, слишком много получается совпадений. Не верю.
- При желании совпадения можно выстроить, - туманно заявил охотник. - Надеюсь, со временем разберемся. Надо идти дальше.
Все чаще стали появляться небольшие деревья. После того, как в ручеек влились еще два, поменьше, поток превратился в речушку с быстрым течением. Еще немного, и по речке, пожалуй, можно будет сплавляться… Единственной помехой были так называемые "засеки", естественные шлагбаумы, только поперечных полосок не хватает - подмытые и наклонившиеся к руслу стволы прибрежных сосенок. Их ветки кое-где свисали почти до воды, образуя вместе что-то вроде гигантской расчески.
Начались обширные ягодники. Я узнал только одну ягоду. Молодые, судя по краскам, плоды, похожие на смородину, были огромного размера, почти как виноград. Обильной кормовой базе соответствовало и зверье.
Когда я первый раз увидел эту странную животину, внимательно наблюдавшую из-за развалин камней за осторожно двигавшейся группой, то попросту испугался - это был настоящий монстр. Представьте себе толстое, словно специально откормленное на ферме создание ростом со средних размеров собаку, сплошь покрытое лоснящейся серебристой шерстью. Щеки у этого наблюдателя были надуты жирком, морда непривычно кругла, по краям головы свисали длинные атрофировавшиеся уши, брюхо - словно у чемпиона пивных битв, а хвоста вообще не видно, спрятался в складках.
Когда он вперился в нас тупым и грустным взглядом, громко шмыгая носом и смешно шевеля раздвоенной верхней губой, я наконец-то понял - гребаный каларгон, да это же заяц! Неимоверно разжиревший на богатых кормом горных полянах.
Обычный земной заяц жирностью не отличается. Но эти же… Такого и шпиговать не надо, потроши, и на костер, еще и жирку натопить можно не меньше банки. Зайцы-ленивцы, похоже, живут прямо здесь, в лабиринтах упавших деревьев и зарослях кустов, укрывающих их от хищников, прежде всего сухопутных. Санаторий! Беззаботная жизнь на всем готовеньком, шведский стол! Коротая дни без малейшей потребности в сколько-нибудь существенном перемещении, ушастые обленились до предела.
Суперзаяц посмотрел на нас еще немного и поковылял дальше на коротких и толстых лапах, страдая тоской безделья и нездоровой одышкой.
Кстати, тут не только саблезубые зайцы водятся.
Заметив на обрезе склона крупных птиц с мраморно-серым оперением, превосходящих величиной тетерева или фазана, Лимонов тут же громогласно объявил, что это улары.
- Из наших охотничьих птиц нет почетней трофея, чем улар! - высокопарно произнес он, разглядывая их в оптический прицел. - Но нет и более трудной добычи. Для того, чтобы найти улара, люди забираются за облака, на три километра…
- "Из наших" - это где? - поинтересовался я, тоже любуясь пернатыми. Похожи на куропатку, только размером они с породистую взрослую курицу. Светлые продолговатые отметины тянутся по спинке, на боках - полоски темные. Горло белое с черным ошейником.
- В Киргизии.
- Так ты оттуда?
- Из Бишкека. Когда там начались революции, первыми на родину потянулись немцы. А потом и русские, мама с папой переехали в Тюмень.
- Гм… Куропатки?
- Горные индейки. Очень вкусные. Эти - просто копия! Только больше размером. Эх, жиру в них… До революции самые опытные охотники-киргизы занимались охотой на уларов, специальный промысел. Мясо уларов считалось настолько целебным, что его употребляли в качестве лекарства от проказы и оспы. Было старинное поверье, будто человек, поевший уларов, не только сам не заболеет оспой, но даже маленькая частица такого человека имеет целебную силу… И многие верили. Ну, сам понимаешь, суеверия всякие… Говорят, что в те времена за одного улара платили сто баранов. А за один палец человека, евшего уларов, - двадцать баранов, потому что мясо такого человека тоже целебное и предохраняет от оспы. Все охотники хотели добыть улара, но его очень трудно убить: эти птицы водятся только высоко в горах, и их мало.
- Не больно-то высоко, как я посмотрю! - заметил я, кивнув головой на стаю, с неменьшим любопытством разглядывающую нас.
- Отец был охотником, иногда баловал нас таким деликатесом, - вспомнил Лешка. - Подстрелить улара - заветная мечта многих. Обычно их бьют случайно, на горных охотах, когда они неожиданно налетают. Улары живут на крутых склонах, рядом с ледниками или вечными снегами. Но им нужны и альпийские луга. Они же в основном пешком передвигаются, причем всегда вверх по склонам, лезут, как настоящие альпинисты! Вниз спускаются по воздуху, планируют с гребней к лугам, и затем весь день, собирая по пути корм, карабкаются к местам ночевок.
- Что там у вас? - спросил подошедший Винни.
- Да вот, товарищ птичек увидел, уларами прозвал, - ухмыльнулся я. - Утверждает, что, по киргизским поверьям, они целебные. Спасают даже от оспы.
- Вот как? Любопытно, любопытно! - сразу заинтересовался вьетнамец.
- Они очень крепки на рану, - предупредил парень. - Подранок никогда не становится добычей, фиг доберешь. Бить надо точно.
- Сейчас стрелять не буду, - промолвил охотник. - А вот если останемся в горах на ночь…
- На тебя вся надежда! - воскликнул я.
- И дылду-зайца вальни! - горячо подхватил Лимонов, облизываясь. - Одного зайца и птицу. Можно парочку, я вам сделаю киргизскую колбасу из улара.
- Забились, - решил я за главного стрелка группы.
Винни улыбнулся и кивнул головой, а улары, почувствовав неладное, с нежными серебристыми трелями, которые можно передать звуками "уль-уль-уль", за считаные секунды перелетели подальше.
Шли мы не по руслу, где легко поломать ноги на мокрых, покрывшихся скользким илом камнях, а по правой террасе - широкой зеленой полосе подошвы. Квадроцикл здесь не прошел бы, а байк Лешке порой пришлось бы перетаскивать на руках.
Через километр охотник насторожился.
Дав знак, чтобы мы стояли и не приближались, он наклонился к самой земле и начал что-то внимательно изучать. Следы какие-то увидел… Раз не зовет нас с Лешкой, значит, мы ни черта и не поймем. Появится доступное пониманию - покажет.
Вот Винни выпрямился, сбил на нос кепку и, совершенно по-русски озадаченно почесав затылок, махнул рукой вперед. Алгоритм ситуации известен: ищейка встала на след, значит, наша задача - полностью взять на себя контроль местности, дабы мастер не отвлекался на наблюдение. Наконец, вьетнамец сделал приглашающий жест, и мы подтянулись.
- Я не совсем понимаю, что тут происходило, друзья. Пока. Но кое-что уже могу сказать: один из американцев, если это были американцы, конечно…
- А кто же еще? - возмутился индеец.
- Может быть. Один из них выжил.
- После схватки с тем чудовищем? - удивился я.
- Да. Он был тяжело ранен, но двигаться мог, смотрите, - с этими словами охотник указал нам на след подошвы.
Ну что, след себе и след, хороший башмак, вибрам на подошве. Но как Винни определил, что человек ранен? Эх, учиться и учиться. Ага, вот и еще один.
- Он торопился, как мог. Пошли дальше.
И снова мы с Лешкой встали в боевое охранение.