Василий резво вскочил на ноги и в доли секунды очутился рядом с Бруно. Шансов для выживания в такой невыгодной позиции у немца было не больше, чем у полевой мыши, оказавшейся в лапах матерого кота. Крепыш лишь успел повернуть голову и оторвать руки от поверхности стола. Его глаза расширились от удивления в тот момент, когда на его основание носа и хрящевую трубку трахеи обрушились два коротких сокрушительных удара. Из носа крепыша хлынула кровь. Раздался сиплый хрип, больше схожий на предсмертное дыхание. Тело упало на пол и после непродолжительных конвульсий замерло. Воронов ошарашено смотрел на спокойное лицо Василия, на болтающиеся наручники на левой руке, на свободную руку, в которой тот держал оружие врага.
- Позвольте представиться, - с какой-то мрачной бравадой произнес Василий. - Шельга Василий Иванович, майор ГРУ.
Заметив, что Воронов потерял дар речи после всего увиденного им, майор-разведчик дружески похлопал его по плечу и сказал:
- Все, Николай Иванович. Успокойтесь. Фуршет с немецким радушием закончен.
- Как… ты… вы… смогли… с ним справиться? - произнес Ник таким слабым голосом, словно из него выпустили весь воздух. - Что произошло? Ты… вы - разведчик?
- По долгу службы мне приходилось и не таких тарантулов давить, - с нотками гордости сказал Василий. - Ладно. Берем в себя в руки. Нужно уносить ноги отсюда, пока второй не вернулся. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.
- Но разве вы не хотите его взять в плен, чтобы допросить? - поинтересовался Воронов.
- Зачем же? - не без удивления воскликнул майор, усмехнувшись. - Он мелкая сошка. От этого гиббона с мозгами бабочки мы ничего интересного не узнаем. Кроме того, скоропостижная смерть его командира, возможно, вызовет излишнее беспокойство у белобрысого - наделает каких-нибудь глупостей. В этом случае, помимо его желания, мы сможем узнать гораздо больше интересующей нас информации, что будет нам на руку.
- Нам?..
Василий сделал глубокий вдох, сосредоточился и сказал:
- Вы ввязались в опасную игру, Николай Иванович. И боюсь, что без нашей помощи вам уже не обойтись. Придется сотрудничать с нашим Управлением, желаете вы того или нет.
- Говоря простыми словами: я вступил в коровью лепешку обеими ногами сразу. - Николай потупил взгляд в пол. В его голове начиналась мозговая лихорадка. - Те, кому вы только что наступили на хвост, не оставят нас без наказания. Они будут мстить за убийство их товарища…
В душе целиком с ним согласный, майор ГРУ сказал:
- Это их право. Но все не так уж и плохо, поверьте. Мое руководство наделило меня более весомыми полномочиями, чем у участкового инспектора. Так что постоять за себя мы сможем. Мы как-никак находимся в России, на своей земле. Пусть они боятся, а не мы. Идемте, поговорим обо всем по дороге.
Майор Шельга склонился над трупом, перевернул, обшарил карманы и извлек: ключи от своей машины, от наручников, а также электронную записную книжку и две запасных обоймы для пистолета. Закончив сбор трофеев, Василий взял растерявшегося Николая под локоть и вывел из избы.
* * *
- Какого черта… - начал было Курт, но образовавшийся в горле комок не дал ему продолжить.
Он стоял возле трупа Бруно и хмуро взирал на тело убитого. Готовый в любую секунду распсиховаться и выплеснуть свой гнев на все, что окружало. Закрыв глаза, постоял несколько секунд, чтобы прийти в себя. Губы и глазные веки нервно дрожали. У него был короткий запал. По сути дела, он был активный психопат. Склонный к агрессии и насилию. Непредсказуемый и опасный.
Немец открыл глаза.
Приступ гнева отошел на второй план, и мозг лихорадочно пытался найти выход из сложившейся ситуации.
Бруно убит. Определенно убит. Так не может выглядеть человек, у которого есть хоть какой-то шанс выжить. Убили голыми руками - это тоже очевидно. Курт и сам был мастак по части умерщвления людей подобным образом. Но кто мог сделать такое с опытным Бруно, которого даже многие сотрудники из Отдела ликвидаций не без оснований побаивались? Трусливый водитель или тот дылда ботаник? Не вяжется как-то с этими слюнтяями. Трудно поверить. Но факт оставался фактом: старший группы убит профессионалом. Где и на чем они с Бруно прокололись? Таксист?..
Курт осмотрелся.
Нужно было избавляться от трупа. Но как? Не тащить же его на себе в лес, чтобы закопать? На это уйдет много времени и сил. Бросить в колодец и удалить следы крови на полу? Найдут рано или поздно - возникнут проблемы с ФСБ или еще какой-нибудь силовой структурой. А это может создать в дальнейшем нежелательное внимание со стороны российских спецслужб, да и ненужные хлопоты на границе.
В углу он заметил старенькую керосиновую лампу.
"Отлично! Где-то должен быть запас керосина. Вероятно, русские пользуются подобным средством для освещения своих жилищ на тот случай, когда в поселке отключают электричество. Россия - страна абсурда…"
Вскоре нашел стоящую под лавкой канистру.
Курт вытащил шнурки из обоих ботинок Бруно, связал их вместе, а затем облил труп и стены горючей жидкостью. После положил один конец шнура в керосиновую лужу, а другой - поджег. А-ля бикфордов шнур - ничем не хуже. Через десять-пятнадцать минут воспламенится керосин и сожжет дотла все следы пребывания на даче.
"Ну вот, - подумал Курт. - Все концы, как говорят, в воду. Обгорелые кости идентифицировать будет практически невозможно. Жаль, теперь остался без поддержки. Одно радует: больше не придется лизать задницу и смотреть в зубы этому самодовольному Бруно. Пусть с ним теперь черти нянчатся!"
По лицу Курта расползлась довольная улыбка.
Он вышел из дома и неспешно направился к микроавтобусу. Торопиться было некуда. Гнаться за беглецами - бессмысленно: уже далеко. Если радиомаяк до сих пор не обнаружен, то позже их с легкостью можно будет засечь через спутник. Да и принимать самостоятельные решения без согласования с руководством он не имел права. Нужно выйти на связь, получить свежие инструкции и ждать прибытия новых агентов. "Теперь я тут за главного босса", - решил Курт, и его улыбка превратилась в подобие волчьего оскала.
* * *
"Тойота", словно чувствуя, что ее хозяину и пассажиру грозит опасность, мигом долетела по ухабистой грунтовке до поворота и свернула на автотрассу. Вспыхнули фары. Двигатель зарычал от удовольствия, когда колеса почувствовали под собой ровный асфальт, и стал набирать обороты. Машина с каждой минутой отдалялась все дальше и дальше от "Сосновки", полируя шинами серо-черную поверхность дороги.
Шельга покрутил ручку радиоприемника и, поймав понравившуюся волну, сказал:
- У меня в бардачке есть фляжка с коньяком. Выпейте. Это поможет прийти в себя.
- Нет, - тихо ответил Ник. Его голос почти утонул в реве двигателя машины и музыки. - Что-то не хочется. Знаете, Василий Иванович, у меня от алкоголя всегда щеки краснеют, смешно выгляжу…
Шельга рассмеялся.
- А я думал, вы слабак! - добродушно заметил он. - А вы, оказывается, вот о чем думаете! Молодца! Дела на поправку идут.
Воронов ничего не ответил, уныло смотря на дорогу, на проносящиеся встречные машины, слепившие дальним светом. О чем-то подумав, он обернулся и стал всматриваться в идущие следом автомобили.
- Не переживайте, - понял его волнение Василий. - Этот нацист за нами не следит. У него сейчас и без нас забот хватает. Любой агент, оказавшись в подобной ситуации, не станет ничего самостоятельно предпринимать, пока не получит указания от руководства. Этот Курт - птица хоть и опасная, но полета, думаю, невысокого.
- А вы? - спросил Ник. - Вы ведь тоже выполняете задание по чьему-то приказу?
Шельга подумал, прежде чем ответить:
- Да. Я выполняю приказ державы, в которой родился, вырос, которую люблю! Я горжусь своей родиной и преданно ей служу! Кстати, позволю напомнить: вы тоже являетесь ее гражданином…
- Так это держава выдала вам лицензию на убийство и право впутывать в это простых людей?
- В мире всегда выживает сильнейший. Так было и так будет. А эти выродки из Четвертого рейха стали мертвецами с самого рождения. Вы думаете, тот тип, который обещал отпустить, сдержал бы слово? Ага! - держи карман шире! Он с превеликим удовольствием сделал бы из нас мясной рулет и с аппетитом съел. Таких отморозков бесполезно молить о пощаде. Их нужно только уничтожать.
В салоне автомобиля воцарилась словесная тишина. Эту тишину нарушали лишь работающий двигатель и музыка.
- Как насчет дневника? - неожиданно спросил Шельга. - Вы расшифровали записи?
- Нет, - ответил Ник. Голос словно треснул в самой сердцевине слова. - Не успел. Мне нужен компьютер, тихое место и время для этого.
- Это я предоставлю, - заверил Василий. - Интересно, что же вам дед такого поведал? За чем так охотятся нацисты?
- Давайте обсудим позже, - предложил Ник. - Обсудим сверху до низу, не переживайте. А сейчас я хотел бы отдохнуть.
Воронов откинулся на спинку сиденья и, закрыв глаза, поинтересовался:
- Куда мы сейчас едем?
- К друзьям, - коротко ответил Шельга и добавил: - Хочу познакомить вас с нужными людьми.
- Угу, - устало выдохнул Ник. Сознание накрывала полудрема.
- "Пе-ре-мен!" - требуют наши сердца. "Пе-ре-мен!" - требуют наши глаза. В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен: "Пе-ре-мен! Мы ждем перемен…" - доносился из динамиков голос Виктора Цоя под аккомпанемент взрывных гитарных ритмов.
Шельга убавил громкость радиоприемника, перестроил машину в правый ряд. Задумчиво наморщил лоб, должно быть, размышляя о чем-то важном.