В голове у Николая творилось неладное: неприятное чувство тревоги опять лениво зашевелилось и поползло по цепенеющему телу вниз - словно спускаясь по огромному дереву к корням, цепляясь и застревая в его сучках.
- Да, кстати, ты правильно сделал, что отвинтил пробку так, как я тебе сказал, - продолжил дед. - Это ведь не совсем простой футляр - у него есть свои секреты. Пробка могла выкрутиться и в обратном направлении, но тогда моим правнукам не с кого будет брать пример. Я работал с одним инженером, который создавал подобные штуки.
- И что это за штука? - спросил Ник, настороженно покосившись на поблескивающий цилиндр.
- Мина-ловушка, - как-то буднично ответил дед.
Ник поежился. Холодок пробежал по спине.
- А раньше, дедушка, ты не мог об этом сказать?
- Я ведь предупредил тебя…
- Она мощная?
- Ее заряда вполне достаточно чтобы в радиусе пяти метров все превратилось в черную пыль, - пояснил старик.
- Термический заряд?
Дед кивнул:
- Возьми футляр.
Ник с опаской взял цилиндр и выжидающе посмотрел на деда.
- Вставь пробку, сделай пол-оборота вправо, прижми и закрути против часовой стрелки. - Ник в точности исполнял все указания деда. - Слышишь щелчок? Все. Теперь футляр можно свободно вскрыть обычным способом. Поставь на стол.
Николай осторожно поставил цилиндр и вытер со лба выступившую от волнения испарину.
- Сейчас взрывное устройство безопасно?
- Для нас с тобой, да, - уклончиво ответил дед и покосился на воткнутый в розетку "фумигатор" - на приборчике рядом с мигающим красным светодиодом появился зеленый огонек. - Теперь иди. Никогда не бойся делать выбор, если на карту поставлена жизнь людей. С тобой ничего плохого не произойдет.
- А с тобой?
- Со мной тоже все будет хорошо. Удачи тебе, Коля, и береги себя до того времени, когда настанет момент и ты сделаешь свой выбор.
- Выбор чего? - спросил Николай, не поняв до конца смысл этих слов.
Старик ничего не ответил, лег на диван и закрыл глаза.
Николай вернулся в кабинет и забрал из стола все необходимое. Когда проходил через гостиную к выходу, он мельком бросил взгляд на деда.
Барон Эрих фон Фогель, посапывая, безмятежно почивал.
Ник разорвал упаковку, достал вчетверо сложенный листок, развернул и внимательно изучил нарисованную на нем схему. После чего скомкал бумагу и сжег в пепельнице. Память у него была фотографической, и на запоминание всех мелочей ушло всего несколько секунд. Мысленно перекрестив деда, Воронов вышел из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь.
* * *
Когда Воронов выходил из подъезда, то столкнулся с каким-то крепко подвыпившим мужиком, одетым в заношенные лохмотья китайского производства. Тот дохнул в лицо Нику омерзительным запахом перегара и упал к его ногам с таким видом, будто на него наехал грузовик. Видя, как пьяница беспомощно сучит ногами и перекатывается на спине, Ник помог ему подняться. Мужик не извинился, но, что-то невнятно бормоча, дружески облапил Николая грязными руками и, шатаясь, вошел в подъезд, употребив напоследок несколько слов из личного запаса ненормативной лексики.
Ник брезгливо отряхнул куртку и на всякий случай проверил содержимое своих карманов - разные ловкачи попадаются. Все оказалось в целости и на своих местах. Пальцы нащупали визитку таксиста. То, что надо! Он достал ламинированную карточку. На ней был номер мобильного телефона и имя "Василий".
Воронов достал из кармана сотовый телефон и набрал номер, указанный на визитной карточке. После непродолжительных гудков - связался с абонентом.
Машина подъехала на удивление быстро - Ник и сигарету не успел докурить.
- К вашим услугам! - весело отсалютовал Василий и с хитринкой в тоне добавил: - А я знал, что вы позвоните. Поэтому и стоял неподалеку - в соседнем квартале. Куда на этот раз? И как быстро?
Николай назвал адрес.
Василий, словно в его голове находился навигатор, быстро определил в уме маршрут и расстояние до конечной точки, назвал цену и открыл скрипучую дверцу. Николай, не торгуясь, сел в машину.
"Тойота" круто развернулась и, взвизгнув протекторами шин, резво сорвалась с места. Очевидно, Василий по-другому ездить просто не умел. Воронов тяжело вздохнул и вжался спиной в сиденье.
Минуту спустя из арки медленно выехал микроавтобус.
* * *
В дверном замке что-то заскреблось, клацнуло.
Дверь приоткрылась, пропустив снаружи полосу света. В просвет просунулась чья-то голова, прислушалась и тут же исчезла. Затем в полутьму скользнула озирающаяся по сторонам тень, держащая в руке странный продолговатый предмет. Она прошла по коридору и свернула в гостиную, залитую солнечным светом.
Человек взглянул на спящего старика и неспешно обошел комнату, не забыв заглянуть в кабинет и спальню.
- Решил на себя шкуру вора примерить? - раздался за его спиной старческий голос.
Человек вздрогнул и резко обернулся.
Старик проснулся и, щурясь, с недоброй улыбкой на лице рассматривал непрошеного гостя - небритого черноглазого мужчину с лохматыми волосами цвета вороньего крыла, стоявшего вполоборота к нему.
- Спокойно, старый, не дергайся! - грубо процедил брюнет. Ствол пистолета с глушителем нацелился на старика. - Медленно вытащи руки из-под одеяла и покажи их мне.
Дед вытянул руки вперед, растопырил пальцы и пошевелил ими.
- Спасибо за понятливость, - стеклянным голосом проговорил неизвестный, не сводя с него глаз.
- Спасибо на пузо не намажешь! С чем пожаловал, сынок? Неужто решил у старика забрать пенсию?
- Не паясничайте, барон, - хмуро пробурчал брюнет и добавил по-немецки: - Барон Эрих фон Фогель, если не ошибаюсь? Вы все рассказали внуку? Отвечайте!
Барон промолчал.
- Молчишь?.. - перешел на "ты" брюнет и приблизился к старику. - Представляться не буду. Ты и сам уже обо всем догадался: кто я, кто меня прислал и для какой цели. - Его взгляд упал на гипсовые осколки и металлический цилиндр: - Эта штуковина из тайника?
Брюнет склонился, взял в руку футляр. Старик почувствовал разящую от него смесь запахов перегара и табака.
"Чего тут гадать? Убийца он и есть убийца! - мысленно вынес вердикт барон. - Докатились киллеры - уже и на дело с похмелья ходят! Что, рожа, пальнуть не можешь без поднятия своего мерзкого духа? Ты не отвлекайся, милок, крути крышечку, крути…"
- Вы зря, барон, продались этим коммунистическим свиньям, - начал разглагольствовать брюнет, снова "выкая", медленно выкручивая пробку из цилиндра. - У нас вы бы и жили по-другому, совсем по-другому… Но вы предали свою родину и должны будете понести наказание…
Старик его не слушал. Слова убийцы растворились в какой-то пелене, окутавшей сознание барона. Он бросил последний взгляд на безмолвные стены, которые словно немые свидетели склонились над ним, на дерево за окном, сквозь листву которого проникали солнечные лучи, и закрыл глаза. Раздался гулкий набатный звон напольных часов, будто подводивший итог времени… минувшим годам… итог всей жизни, прожитой в сомнениях и восторгах, в страданиях и любви, в отчаянии и надеждах…
- …Вальхалла открыта лишь тем, кто хранит верность нашим идеям, барон, а ваша душа обречена на вечные скитания… - надменно говорил брюнет.
- Позаботься лучше о своей душе, - прошептал дед.
- Что?.. - не понял брюнет.
В цилиндре что-то сухо щелкнуло.
* * *
Приземистая "тойота" выскочила на автотрассу Москва - Санкт-Петербург, добавила скорости и начала пожирать дорогу огромными кусками. Воронов не переставал удивляться живучести автомобиля, который, словно борясь за продление своей жизни, играл железными мускулами поршневой системы и пытался доказать владельцу свою собачью преданность. Николай уныло всматривался в асфальтированную поверхность и пунктирную разметку дороги, исчезавшую под брюхом машины, и о чем-то напряженно думал.
Воронов чувствовал себя не совсем уверенно перед лицом неизвестности. Так же, наверное, в старину волновался капитан парусника, затерявшегося в ночном штормящем море, если не видел спасительный огонь маяка. В душу снова закрались сомнения и страхи. Оставалась лишь одна надежда - что дед выдумал ужасную историю. Но зачем?..
5. Мертвецы
Ноябрь 1946 года. Антарктида.
Секретная подземная база "Черное Солнце".
Обугленный кусок кожи вздулся, растрескался и отвалился. Обнажилась влажная плоть нежно-розового цвета, покрытая желтоватой сукровицей. Вслед за этим, будто по цепной реакции, все тело покрылось сухими черными волдырями, которые лопались и осыпались грязной шелухой, смешиваясь со склизкой кровянистой поверхностью. Сморщенная пленка в темной глазнице надулась белесым пузырем и, приобретая эластичность, выпучилась мутной линзой наружу. В ее глубине происходил странный процесс: по центру вновь образовавшегося глазного яблока расплылось темное пятно, а затем словно какой-то живописец добавил красок с палитры и смешал их кисточкой. Черно-желто-зеленая цветовая гамма обретала форму, превращаясь в кошачий глаз…
* * *