- Теперь люди и тауриане совместно используют Старгейт. На Земле есть представитель тауриан, на их планете - Дж'ардкух - Человек.
- Люди - такие же, как ты - распечатанные машиной?
- Я действительно рожден машиной, но она живая, называется матка. До тех пор, пока я и в самом деле не превратился в одного, мир наступить не мог. Ведь когда нас - очень непохожих друг на друга - миллиарды, идея мира вообще не может быть воспринята.
- И что же - сейчас на Земле все вот такие, как ты? - спросила я.- Означает ли это, что сохранился только один вид людей?
- Нет, кое-где во Вселенной еще существуют изолированные участки, где длится Вечная война. Там есть такие же, как вы,- ответила мне женщина.- А вообще-то существует лишь один Человек, так как я могу быть по желанию и мужчиной, и женщиной. И есть лишь один таурианин. Я создана (или создан) по образу и подобию реального человека - его звали Кхан. А я зовусь Человек.
Вот какая штука, значит, получилась: считалось, что мы сражаемся за спасение человеческой расы, а оказалось, что она уже заменена новой и улучшенной моделью.
Где-то справа и слева от меня послышались звуки, напоминавшие отдаленный гром. Однако мой личный коммуникатор молчал.
- Ваши люди атакуют,- сказал Человек,- несмотря на то что я предупредил их о бессмысленности подобных действий.
- Дайте мне поговорить с ними! - закричал Моралес.
- Не получится,- ответила ему женщина.- Они собрались под полем стазиса сразу же, как только увидели, пользуясь вашими глазами, тауриан. В действие приведено их автоматическое оружие. Когда они поймут, что оно не работает, то попытаются прорваться сюда с помощью поля стазиса.
- Такое случалось и раньше? - спросила я.
- Не здесь. В других же местах бывало. Результаты неоднозначны.
- Ваше поле стасиса,- вмешался таурианин,- было нам хорошо известно уже сотню лет назад. Мы воспользовались его улучшенной моделью, чтобы помешать вашей стрельбе.
- Вы сказали, что результаты неоднозначны,- обратился к женщине Моралес.- Значит ли это, что иногда сражение выигрываем мы?
- Даже если вы убьете меня, это не будет победой. Теперь некого побеждать. Нет, единственная неопределенность заключается в том, какое число ваших людей выживет.
- Вполне возможно, что нам придется уничтожить ваш крейсер "Боливар",- снова вмешался таурианин.- Насколько я понимаю, там следят за нашими переговорами. В настоящее время он находится в нескольких световых минутах от нас. Если они не выскажут намерения кооперироваться с нами, у нас не будет другого выбора.
Гарсия ответила через минуту. Ее изображение возникло за спиной таурианина.
- А почему бы нам не призвать вас действовать в духе дружбы и доброжелательности? Если ни один из наших людей не пострадает, то и с вами случится то же самое.
- Это не в моей власти,- отозвался Человек.- Ваше автоматическое оружие атакует. Мое - защищается. Я полагаю, что ни то ни другое не запрограммировано на милосердие.
Женщина продолжила:
- То, что ваши люди еще живы, ясно говорит о мирном характере наших намерений. Мы ведь могли бы деактиви-ровать прямо отсюда ваше поле стасиса.- Туг раздался мощный звуковой удар, и стол Человека подпрыгнул на несколько дюймов.- И тогда большинство ваших погибло бы в одно мгновение.
Гарсия помолчала.
- Тогда объясните, почему вы этого не сделали.
- Одна из моих директив,- ответил ей Человек,- требует минимизировать число жертв среди вас. Существует программа диверсификации генофонда, подробные сведения о которой вы можете получить на Старгейте.
- Ладно,- решилась Гарсия.- Поскольку я не могу связаться со своими людьми напрямик, я разрешу вам де-активировать поле стасиса, но вам придется одновременно отключить свои автоматические средства защиты. Иначе все наши погибнут.
- Значит, вы предлагаете, чтобы вместо них погибли мы? - отозвался Человек,- Я и двое ваших представителей?
- Я прикажу своим немедленно прекратить огонь.
Весь этот разговор происходил с перерывом между фразами в двадцать секунд, следовательно, слово "немедленно" означало, что приказание будет выполнено в пределах этого лага.
Не произнеся ни слова, оба таурианина исчезли, а сорок человеческих дубликатов двумя цепочками покинули зал переговоров.
- Хорошо,- сказал Человек.- Возможно, нам удастся преодолеть этот двадцатисекундный лаг. Кто из вас двоих старше по званию?
- Я,- ответила я.
- Большинство моих индивидуальностей вернулись в подземное убежище. Я отключу ваше стазисное поле и наши оборонительные вооружения одновременно. Скажите своим сотоварищам, что они должны прекратить огонь немедленно. Если мы погибнем, то оборонительные установки включатся автоматически, а у ваших солдат уже не будет защиты в виде поля стасиса.
Я переключила коммуникатор на командную частоту, чтобы оказаться автоматически в прямом контакте с Кэт и сержантом Хенкеном, когда поле стазиса исчезнет.
- Мне это не нравится,- сказал Моралес.- Вы что же - можете включать и выключать вооружение с помощью мысленного приказа?
- Верно.
- Но мы же так не умеем! Когда Поттер отдаст свой приказ, сержантам потребуется какое-то время, чтобы понять его и начать действовать.
- Но ведь для этого нужно только повернуть выключатель, не так ли?
Раздался еще один громовой удар, и слева от меня на стене появилась паутина трещин. Человек поглядел на нее, но не выказал никаких эмоций.
- Значит, сначала полдюжины людей должны разобраться в приказе, а потом согласиться выполнить его?
Человек и женщина поглядели друг на друга и кивнули головами.
- Готово!
Крошечные - размером с ноготь большого пальца - лица Кэт и Карла возникли на экране коммуникатора рядом с таким же изображением Моралеса.
- Кэт! Карл! Немедленно отключите автоматы! Немедленно!
- Что происходит? - орал Карл.- Куда исчезло наше поле стазиса?
- Они его отключили. Война кончилась!
- Точно! - раздался голос Моралеса.- Прекратить огонь!
Кэт уже отдавала приказ своим отделениям, а Карл, все еще смотревший на нас с непомерным удивлением, наконец обратился к своим.
Поздно! Левая стена взорвалась, на ее месте возник водопад кирпичей, известки и кусков металлической арматуры. Оба Человека превратились в кровавые лохмотья плоти, разлетевшиеся по комнате. Моралеса и меня сшибло с ног обломками стены. Мой скафандр где-то порвался, но сигнал тревоги звучал лишь секунд десять - столько времени потребовалось для автоматического устранения повреждения.
Вакуумная тишина. Светильник на противоположной стене потускнел, потом погас. Через дыру размером с доброе окно, проделанную нашим снарядом, можно было видеть залитое звездным светом безмолвное поле боя.
Три крошечных изображения на экранчике коммуникатора исчезли. Я снова переключилась на командную частоту.
- Кэт? Карл? Моралес?
Потом я включила фонарик на шлеме скафандра и увидела, что скафандр Моралеса распорот, а лохмотья легких и сердца торчат между ребрами - серые, покрытые уже высохшей кровью.
Я стала искать хоть какую-нибудь работающую частоту и услышала с десяток голосов, которые орали что-то невразумительное.
Значит, Кэт, скорее всего, убита. Карл - тоже. Или у них разбиты коммуникаторы.
Какие-то секунды ушли на обдумывание этой мысли. Я то надеялась, то тут же теряла надежду, прислушиваясь к звукам все еще длившегося сражения. И только тогда сообразила, что если я слышу этих капралов и рядовых, то и они должны услышать меня.
- Это Поттер,- сказала я. И заорала: - Капитан Поттер! - Оставаясь на той же частоте, я попыталась объяснить сложившуюся дикую ситуацию. Пятеро решили остаться снаружи, а остальные встретили меня под желтым светом, светившим с верхушки мощной черной двери, торчавшей из пола под углом сорок пять градусов, совсем как в нашем домашнем убежище от торнадо - где-то там, тысячи лет назад и сотни световых лет отсюда. Дверь скользнула вверх, и мы вошли внутрь, неся четыре боевых скафандра, чьи хозяева не отвечали нам, но, на наш взгляд, не были безнадежно мертвы.
Одной была Кэт. Я узнала ее сразу же, как только мы оказались на свету в закрывшемся воздушном шлюзе. Затылок ее шлема обожгло взрывом, но мне все же удалось разобрать надпись - "Вердо".
Выглядела она ужасно. Не хватало ноги и руки, оторванной у плеча. Они были ампутированы самим скафандром, точно так же, как моя рука на Тет-2.
Выяснить, жива ли Кэт, было невозможно, так как индикатор, помещающийся на затылочной части шлема, сгорел. У скафандра был свой биометрический счетчик, но до него мог добраться только медик, а наш медик вместе со своим скафандром уже превратился в атомную пыль.
Человек проводил нас в большую комнату, в которой стояли койки и стулья. Там же находились еще трое Чело-веков, а тауриан не оказалось вовсе, что было с их стороны, пожалуй, весьма разумно. Я сняла свой скафандр и не умерла, так что и все остальные последовали моему примеру. Солдаты, перенесшие ампутацию, были оставлены в своих наглухо запечатанных скафандрах. Они или умерли, или погрузились в счастливое забытье. Если первое, то смерть наступила уже так давно, что везти их обратно бессмысленно, если же второе, то для них же будет лучше очнуться в хирургической палате "Боливара". Крейсер сейчас находился от нас в двух часах лёта, но мне они показались бесконечными.