Ллойд был отчасти готов к такому повороту событий и почти не испугался. Пуля попала ему в ногу выше колена - не самый худший вариант, он опасался, что Малик целится ему в пах. Но боль все-таки была адская, к тому же стул на колесиках, на котором сидел Ллойд, буквально выбило из-под него, и он грохнулся на пол, едва успев подставить ладони. Белокурая Чепмен завизжала.
- Не нужно шуметь, - прикрикнул на нее Акмаль Малик. - Я пока что никого не убил. Белый брат любит слова. Многословие - его излюбленное оружие, его политики и юристы опутывают простых людей сетями слов, заставляя их служить себе. Мой выстрел показал Белому брату, что мы больше не поддадимся на эту уловку.
Ллойд, преодолевая жгучую боль в ноге, медленно поднялся и шагнул к столу. Акмаль Малик улыбнулся и, отшвырнув пистолет, положил желтые ладони на крышку атташе-кейса.
- В этом маленьком чемоданчике - смерть миллионов людей, - проговорил он, не отрывая глаз от ковыляющего к нему Ллойда. - Это "шкатулка Айши", оружие, с помощью которого мы опрокинем мир "золотого миллиарда". Ультиматум, выдвинутый движением "Зеленый Кашмир" премьеру Ваджару Гхошу, истекает через шесть часов. У меня нет оснований предполагать, что я услышу от индийских властей что-то еще, кроме бессмысленных призывов к диалогу. Поэтому во имя нашей справедливой борьбы, я принимаю решение открыть "шкатулку Айши" немедленно.
Он быстрым, хорошо отработанным движением откинул замки атташе-кейса и поднял крышку с прикрепленным к ней серебристо-стальным цилиндром.
- Нет! - выкрикнул Ллойд, бросаясь вперед. Раненая нога немедленно подломилась, и он тяжело упал боком на стол. - Подождите! Не делайте этого!
Из-за поднятой крышки он не видел, что спрятано в чемоданчике, но почти не сомневался, что там должна быть панель управления. Возможно, для того чтобы активировать таинственное оружие, Малику достаточно нажать одну-единственную кнопку…
Человек в белом тюрбане поднял голову, и в этот бесконечный, растянувшийся на сотню лет миг Рамсей Ллойд понял, что он тоже боится, до безумия боится таящейся в чемоданчике смерти. Боится - и именно поэтому обязательно нажмет кнопку.
- Пожалуйста, - сказал Ллойд, протягивая пустые ладони по направлению к человеку в тюрбане. - Все еще можно исправить, правда. Вы не обязаны этого делать…
Потолок над головой Акмаля Малика треснул и посыпался вниз дождем пластиковых обломков. Из образовавшейся дыры сверкнули бесшумные вспышки выстрелов. Террорист, стоявший у двери, покачнулся и начал валиться лицом в пол. Второй, задрав короткий ствол "ингрема" к потолку, прыгнул в сторону, пытаясь укрыться за спиной оператора. Пуля срезала ему верхнюю часть черепа; на зеленую панель стены плеснуло кровавой кашей. Ллойд никак не мог понять, что происходит. Это не могли быть парни из "Индры" - те в лучшем случае подлетали сейчас к аэропорту Раджабада. Но кто же тогда?..
Из дыры в потолке один за другим спрыгивали затянутые в черные комбинезоны фигуры, молниеносно рассредотачиваясь по аппаратной. Белокурую журналистку и ее оператора уже положили лицом вниз, двое черных держали на прицеле распластавшегося на столе Ллойда. Акмаль Малик, белый как бумага, сидел с поднятыми вверх руками. В висок ему упирался тяжелый ствол армейского "кольта".
- Все кончено, сэр, - молодым веселым голосом крикнул один из черных, поднимая голову к потолку. - Мы его взяли, сэр! И прибор тоже…
- Оттащите его от чемоданчика, идиоты! - прохрипел Ллойд. Солдат, державший пистолет у виска Малика, удивленно посмотрел на него, и в этот момент человек в белом тюрбане ударил солдата локтем в пах. Это был мощный удар, явно хорошо отработанный и чисто проведенный; у Ллойда мелькнула мысль, что Акмаль Малик не понаслышке знаком с боевыми искусствами. Солдат отшатнулся, хотя и не переломился пополам, как можно было ожидать после такого удара. Но ствол "кольта" на несколько дюймов отклонился от виска главаря террористов.
Рука Акмаля Малика упала на клавиатуру спрятанной в чемоданчике панели управления.
Ллойд услышал сухой щелчок клавиши. Всего лишь один. Вокруг стоял жуткий шум - отрывисто перекрикивались командос, истошно вопила белокурая Кэрол - и все же Ллойд его услышал. Все произошло очень быстро. Грохнул выстрел, белый тюрбан разлетелся кровавыми клочьями, и тело Акмаля Малика стало мягко валиться на бок. "Слава господу, - подумал Ллойд, чувствуя, как отпускает чудовищное напряжение последних часов. - Он нажал не на ту кнопку…"
В следующий миг в середине комнаты вспыхнуло маленькое злое солнце.
Вспышка на экране монитора была такой яркой, что Эдди Руки-Ножницы непроизвольно откинулся на спинку кресла. Сразу же после ослепительно белого всплеска экран затянуло белесой рябью - это почти наверняка означало, что камера в аппаратной сдохла.
- Они взорвали бомбу, - дрожащим голосом проговорил Эдди.
- Однако мы все еще живы, - невозмутимо парировал Панчах Лал. - Если бы у них и вправду был ядерный заряд, нас с тобой уже распылило бы на атомы.
- Похоже на правду, - пробормотал Руки-Ножницы. Ему пришло в голову, что слова напарника уже не вызывают у него такого раздражения, как прежде. А за слова "нас с тобой" он почувствовал к Панчаху Лалу неподдельную благодарность. - Что в горячей зоне?
- Пока все спокойно. Датчики изменений не фиксируют. А вот в "девятке" творится что-то неладное…
Впервые Эдди уловил в голосе напарника что-то похожее на неуверенность. Что происходит в девятом секторе, оставалось для них загадкой - захватившая его команда террористов первым делом вырубила обе камеры, отрезав себя от мира. Наверняка бомба была и у них, и Эдди мог только надеяться, что спецназовцам повезло в "девятке" больше.
- А что там такое? - Руки-Ножницы с трудом вылез из кресла и подошел к напарнику. - Есть какая-то информация?
Панчах Лал ткнул пальцем в ползущую по экрану дисплея ломаную кривую.
- Похоже, они отключили установки охлаждения. Температура быстро растет.
- Погоди-ка, - пробормотал Эдди, - ты хочешь сказать, что через час Большой Джим взорвется к чертовой матери?
- Через семьдесят пять минут, - педантично поправил напарник. - И не взорвется, а выйдет из штатного режима эксплуатации. Но, в общем, для нас разница невелика.
Руки-Ножницы потряс головой, словно пытаясь освободиться от кошмарного видения.
- Его нужно остановить, - тихо проговорил он. - Слышишь, Панчах, мы обязаны его остановить!
- Как только поступит соответствующий приказ. Как ты, наверное, догадываешься, Эдди, я тоже не очень хочу умирать.
- А ты уверен, что он поступит? - неожиданно для самого себя заорал Руки-Ножницы. - Может, там, снаружи, все уже погибли? Может, в живых только мы одни и остались?
- Разумеется, это возможно, - согласился Панчах Лал. - И все-таки мы не можем так рисковать. Террористы обещали взорвать бомбу, если мы остановим реактор…
- Но они ее уже взорвали!
- А вот в этом я совсем не уверен. Точнее, не уверен на сто процентов. Что мы видели? Вспышку? Выключенные камеры? Это могло быть результатом действий спецназовцев. Успокойся, Эдди. У нас достаточно времени, чтобы предпринять те шаги, которые предписывает инструкция. Во-первых, следует наладить связь со штабом…
Шипение.
- Что ты сказал, Панчах?
- Я сказал, - терпеливо повторил напарник, - что нам следует наладить связь со штабом, получить всю необходимую информацию, и только потом…
Снова шипение. Как будто со всех сторон подползали рассерженные змеи.
- Ты слышишь? - спросил Руки-Ножницы внезапно осипшим голосом. - Слышишь этот звук? Это где-то… где-то в вентиляции…
Он вскинул голову и увидел парящее перед белой вентиляционной решеткой облачко зеленоватого дыма. Оно было едва заметным, просвечивающим насквозь. И оно таяло. Быстро, пожалуй, даже слишком быстро. Эдди подумал, что, взгляни он наверх сразу же, как только услышал странное шипение, он увидел бы куда больше.
- Панчах! - завопил он, хватая напарника за тугое плечо. - Смотри, там, в углу!
- Эдди, пожалуйста, успокойся! Ну, что еще? В каком углу?
Поздно. Никакого облачка у вентиляционной решетки уже не было. Почему-то это испугало Эдди куда больше, чем все увиденное им прежде. Он оттолкнул недоумевающего Панчаха Лала и со всех ног бросился к двери.
- Постой! - крикнул напарник ему вслед. - Мы же заблокированы, ты забыл?
Руки-Ножницы с разбегу врезался в белую дверь и отлетел назад.
- Панчах! Разблокируй двери! Надо бежать! Спасаться, слышишь?
- Да успокойся же! - прикрикнул с досадой напарник и вдруг закашлялся. За все время, что Эдди работал вместе с Панчахом Лалом, это был первый случай, когда тот позволил себе так громко и надрывно кашлять. Обычно он даже чихал вполголоса, плотно зажимая нос батистовым платочком.
Эдди заставил себя повернуться и немедленно пожалел об этом.
Напарника трясло так, будто в руках у него был невидимый отбойный молоток. Лицо его побагровело, по нему катились крупные капли пота. Звуки, которые вырывались изо рта Панчаха Лала, уже нельзя было назвать кашлем - они скорее напоминали треск разрываемой на куски плотной ткани. Руки-Ножницы представил себе, что это за ткань, и почувствовал, что его сейчас вырвет.
- Эдди, - выдохнул Панчах Лал, когда первый приступ страшного кашля прошел. - Газ… это какой-то газ…