- Да опускайся же ты! - рявкнул Руки-Ножницы, пытаясь изменить угол обзора камеры четыре-бис. Безуспешно - объектив по-прежнему смотрел на распростертого на полу Захи Хаваса. У Эдди мелькнула безумная мысль, что убийца охранника каким-то образом влез в систему безопасности и переключил на себя управление камерами. - Да что ж за день такой сегодня!
- Эдди, включи девять-бис, - по-прежнему невозмутимо посоветовал Панчах Лал. - И пошли наконец сигнал тревоги со своего пульта.
Это был дельный совет. Что бы сейчас ни происходило в четвертом блоке, рано или поздно придет час разбора полетов. И тогда судьба двух диспетчеров атомной электростанции "Бахал" будет зависеть от каждой мелочи. Например, от того, кто из них нажал, а кто не нажал тревожную кнопку. Так что по справедливости Руки-Ножницы должен был сказать напарнику спасибо.
Однако сказал он нечто совсем другое:
- Засунь свои мудрые советы себе в задницу! На девятке - то же самое!
Как звали охранника с девятого пропускного пункта, Эдди не знал - тот вышел на работу совсем недавно. Но кровавая дыра в спине у него была в точности такой, как у Захи Хаваса.
Где-то под потолком истерично завыла сирена. За семь лет своей работы на АЭС Руки-Ножницы пережил несколько учебных тревог и одну настоящую - во время землетрясения в две тысячи десятом, когда сместились бетонные опоры одного из реакторов. Он хорошо представлял себе, что сейчас делается на станции - с грохотом опускаются толстенные металлические перекрытия, отделяющие "горячую зону" от административных блоков, коридоры заполняет топот сапог - парни из полицейского спецназа и команды радиозащиты торопятся первыми успеть на позиции, молясь про себя, чтобы и на этот раз пронесло.
"Что ж, ребята, - мрачно подумал Эдди, - я бы тоже помолился, если бы знал кому. Но поскольку я не только шудра по матери, но еще и fucking атеист, то мне остается только проклинать судьбу за то, что это дерьмо произошло в мою смену…"
Он прекратил тщетные попытки сместить камеры таким образом, чтобы в них попадало что-то еще, кроме трупов охранников, и нажал наконец тревожную кнопку. Целой минутой позже, чем Панчах Лал, но лучше поздно, чем никогда.
Результат оказался неожиданным: на четвертом мониторе сменилась картинка. Скорее всего, это было просто совпадение, но настолько поразительное, что Эдди даже вздрогнул.
На экране появилось лицо человека в белом тюрбане. Человек этот выглядел крайне благообразно и напоминал бы доброго дедушку, если бы не одна деталь. Глаза. Эдди Руки-Ножницы подумал, что дедушка с такими глазами наверняка ест своих внучат на ужин. А может, и на обед тоже.
- Ассалям алейкум, - произнес человек в тюрбане, с достоинством наклонив голову. - Я Акмаль Малик, Меч Аллаха. Я и мои люди захватили два из четырех энергоблоков атомной электростанции "Бахан" и контролируем все ее коммуникации. Предупреждаю: любая попытка захватить меня или моих воинов приведет к страшной катастрофе. Я не хочу крови. Движение "Зеленый Кашмир", которое возглавляет мой друг и учитель Сафир Шах, всегда придерживалось принципа мирного разрешения проблем. Я требую проведения переговоров. В течение суток сюда, на станцию "Бахан", должны прибыть полномочный представитель премьер-министра страны и губернатор Кашмира. Я буду вести переговоры только с ними. Если мои условия не будут выполнены, я сотру с лица земли станцию "Бахан" и погрязший в пороке город Раджабад.
Эдди Руки-Ножницы смотрел на человека в тюрбане как зачарованный. Взгляд змеиных глаз под густыми черными бровями гипнотизировал, лишал воли. Правда, на Панчаха Лала он, по-видимому, не действовал - во всяком случае, напарник продолжал разговаривать с кем-то по интеркому.
- Сати, - услышал Руки-Ножницы его озабоченный голос, - они действительно захватили четвертый и девятый сектора. Но в "горячую зону" они попасть не успели, у меня тут на экранах все чисто. Повторяю: на экранах все чисто. Конец связи.
"Да вы, ребята, блефуете, - подумал Эдди, впервые в жизни испытывая к напарнику что-то вроде нежности. - Четвертый и девятый сектора - это еще не сами энергоблоки. Техническое обеспечение и режим охлаждения… нет, черт, охлаждение - это все-таки важно. Если его отключить, реактор разлетится к чертям собачьим быстрее, чем я успею залезть в свой "Шеви". Да нет, какой там "Шеви", станция сейчас запечатана вернее, чем сейф Национального банка. Никто меня отсюда не выпустит… Мама, мамочка, и почему только я выбрал эту сволочную работу?"
- Мы не брали заложников, - продолжал между тем Акмаль Малик, - потому что это идет вразрез с принципами нашей борьбы. Мы не бандиты, не террористы. Мы сражаемся за свободу своей страны, Кашмира, под зеленым знаменем Пророка. Мы - воины, а не преступники.
Он на мгновение замолчал, как будто перекладывая на столе перед собой невидимые зрителю листочки. Эдди шумно сглотнул.
- Но это не должно вводить вас в заблуждение. У нас в руках самое мощное оружие, созданное человеческим разумом по воле Аллаха. Мы называем его "шкатулка Айши". Есть легенда о том, что святая женщина Айша нашла в пустыне шкатулку, в которой скрывались могущественные джинны. Они готовы были растерзать любого, кто бы ни встретился им на пути, но преклонились перед святостью Айши и стали верно служить ей. Надеюсь, вы поймете смысл этой притчи. Стоит мне открыть "шкатулку Айши", и скрытые в ней джинны и ифриты уничтожат эту станцию и город Раджабад. Однако, если премьер Гхош и губернатор Азиль проявят благоразумие, шкатулка останется закрытой.
Эдди с силой провел рукой по лицу, будто стряхивая липкую паутину.
- Что за бред? - громко спросил он, обращаясь к человеку в тюрбане. - Что за шкатулка, мать твою? Какие, на хрен, джинны и ифриты? Сейчас двадцать первый век, парень!
- Эдди, - очень вежливо сказал Панчах Лал, - с момента ЧП прошло уже три с половиной минуты. Могу я поинтересоваться, предпринял ли ты за это время какие-нибудь действия, предписанные инструкцией?
Руки-Ножницы открыл рот, чтобы объяснить зануде-напарнику, где именно он видел инструкцию, в которой ни слова не сказано о появлении на экране монитора человека в белом тюрбане, но в этот момент Акмаль Малик пропал с экрана. Вместо него там появилась широко известная эмблема движения "Зеленый Кашмир" - скрещенные сабля и полумесяц на фоне зеленой, как изумруд, розы. В нижней части экрана побежали, быстро сменяя друг друга, мерцающие цифры - 23.59, 23.58, 23.57.
- Ты прав, дружище, - буркнул Руки-Ножницы, на которого эти мигающие циферки подействовали неожиданно отрезвляюще. - Будем следовать инструкции, спасем мир!
- Чего они добиваются? - нервно спросил губернатор Арвад Азиль, листая распечатку доклада службы безопасности. - И почему, ради всего святого, Раджабад?
- На данный момент террористы не озвучили свои требования, - ответил майор Сонкх. Он всегда был очень осторожен в выражениях, может, поэтому и дослужился в неполные тридцать пять до завидной синекуры офицера по особым поручениям при его превосходительстве губернаторе. - Однако можно предположить, что список будет более или менее стандартным - независимость Кашмира или присоединение его к Пакистану, вывод регулярных частей с территории штата, ну и так далее.
"И отставка губернатора, разумеется, - подумал Арвад Азиль. - Только ты, братец, слишком дорожишь своим местом, чтобы говорить мне такое в лицо…"
- Что касается Раджабада как места проведения теракта, то преступники, скорее всего, выбирали крупный город по соседству с атомной электростанцией. Таких городов относительно немного, возможно, Раджабад просто показался им наиболее выигрышным вариантом.
- Ну да, - прервал рассуждения майора Азиль. - А еще Раджабад - родной город премьера Гхоша.
- Это обстоятельство не пришло мне в голову, - признался Сонкх. - Ваше превосходительство весьма проницательны.
Губернатор оттолкнул от себя распечатку и решительно поднялся из-за стола.
- Плохое время для лести, Сонкх. Немедленно свяжитесь с Дели и выясните, что намерен делать премьер-министр. Я не хочу ничего предпринимать без согласования с господином Гхошем.
- Прошу прощения, ваше превосходительство, - осторожно поинтересовался майор, - вы действительно собираетесь вылететь в Раджабад?
Азиль презрительно посмотрел на Сонкха. "Боится, - подумал он. - Вон как испугался, даже посерел весь… Да, это тебе не бумажки со стола на стол перекладывать!"
- В зависимости от решения премьера Гхоша, - отрезал он. - Выполняйте!
- Слушаюсь, - поскучневшим голосом ответил Сонкх.
До начала своей политической карьеры Ваджар Гхош был физиком-ядерщиком. Поэтому последствия теракта на атомной электростанции он представлял себе куда лучше, чем губернатор Кашмира. "Хуже, собственно, может быть только атомная война, - меланхолично подумал Гхош. - Ядерный пинг-понг с Пакистаном, мой давний кошмар… Но и взрыва АЭС под десятимиллионным Раджабадом мне тоже вполне хватит".
Из всех новостей, которые он получил за сегодняшний день, только одна могла считаться условно хорошей. С момента захвата двух энергоблоков станции "Бахан" прошло уже полтора часа, а террористы попрежнему ничего не взорвали. Кажется, они действительно были настроены на переговоры.
"Если бы они собирались просто взорвать бомбу, то потребовали бы, чтобы я прилетел лично, - в сотый раз повторил про себя Гхош. - А они согласны на полномочного представителя… значит, оставляют нам шанс. В конце концов, зачем им лишние жертвы? К тому же среди жителей Раджабада есть и мусульмане… хотя, конечно, их там куда меньше, чем в северных штатах".
- Кому пришло в голову строить атомную электростанцию рядом с огромным городом? - спросил он. - И, если уж на то пошло, почему ее так плохо охраняли?