Обронив пару успокоительных фраз, Армстронг извлек из тайника скрытую камеру, обработал пленку и вставил ее в проектор.
То, что он увидел, было почти полным повторением сцены из первого фильма, разве что здесь взломщиком оказался худощавый тип с впалыми щеками, который сделал свое дело без всяких помех. Прибыли двое хартфордских полицейских в штатском, и Армстронг прокрутил фильм еще раз, для них. Однако полицейские не опознали человека со впалыми щеками и вскоре удалились, забрав пленку как вещественное доказательство. Армстронг прибрал в лаборатории, проверил оборудование и наконец убедился, что ничто ценное не пострадало.
Ясно, что оба взломщика не нашли того, что искали. Может, они решат, что он носит это с собой? На всякий случай надо следить в оба!
Лишь через три дня он увиделся с Хансеном. Томная Мириам провела его в кабинет, где детектив беспокойно ерзал в скрипучем кресле.
- Я ошеломлен той скоростью, с какой мы бегаем по кругу, - устало заявил Армстронг.
Хансен нахмурился, порылся в столе, достал ключ от квартиры Армстронга и бросил его на стол.
- Обычно я чего-то добиваюсь, когда знаю, куда идти. Чего, черт побери, вы от меня хотите, если я работаю в потемках? Вы просите от меня информацию и время от времени зовете на помощь…
- Просто все очень скверно, - смягчился Армстронг. - Поверьте, я не стал бы держать вас в потемках, если бы сам видел хоть какой-то луч света.
- Вы всерьез хотите уверить меня в том, что топчетесь, как пьяный слон в посудной лавке, не понимая, что творится вокруг?
- Именно так! И, черт возьми, как хочется изменить ситуацию!
- Боже мой! - не поверил Хансен. - Вы-суете свой нос в чужие дела, бросаете деньги на ветер, людей преследуют и убивают - а вы не знаете, почему!
- Послушайте! Дело не во мне. Можете думать, что я просто помешался. Но остальное идет своим чередом. Вот в чем вся штука!
- Вздор, - сказал Хансен. - Своим чередом отчалит гроб на катафалке. И в нем будете вы. - Он нахмурился еще больше. - И никто не поймет почему. - Хансен наклонился над столом и добавил: - И никто не будет знать - кто следующий?
- Вы попали в точку, - согласился Армстронг. - Это было бы неплохо - узнать, кто на очереди, после того, как меня похоронят. - Неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову, и он с энтузиазмом добавил: - Например, вы!
- Не исключено, - мрачно заметил Хансен.
- Но, - продолжил Армстронг, - если я протяну ноги, людям следует знать, почему я их протянул. Это могло бы побудить кого-нибудь подхватить эстафетную палочку. А когда убьют и его, у меня на том свете появится друг.
- Мой бизнес ограничен этим светом, - чопорно заявил Хансен. - Астральные сферы меня заинтересуют, когда там станут платить полновесной монетой.
- Отлично. - Жестом руки Армстронг как бы отмел неприятные мысли. - Я расскажу вам то немногое, что знаю, а дальше поступайте, как сочтете нужным. Короче, мне пришла в голову мысль, что катастрофы в космосе не случайны. Возможно, это чей-то умысел. Может быть, кто-то подстраивает их.
- Кто?
Армстронг наградил Хансена презрительным взглядом.
- Как вы думаете, если я знаю ответ, то зачем я, черт возьми, прыгаю, как мартышка в клетке?!
Хансен промолчал, и тогда он продолжил:
- Эту предпосылку я принял в основном ради собственного развлечения. Или еще по какой-то причине, которую я сейчас уже не в состоянии объяснить. Если допущение неверно, то все мои заключения тоже будут неверными, как бы логичны они ни были. Я отталкивался от того, что катастрофы космических кораблей организуются неизвестными лицами. Что же отсюда следует в первую очередь?
- Продолжайте.
- Эти аварии происходили в разное время, корабли создавались различными группами ученых и в различных государствах. Следовательно, никакой, даже сверхгениальный маньяк-одиночка не может быть ответственным за все катастрофы. Следовательно, за этим стоит организация, причем она должна быть действительно международной и лишенной всяких патриотических мотивов. Здесь мы подходим к первому противоречию. - Армстронг задумчиво почесал подбородок. - Предположим, русские хотели бы помешать нам достичь Марса раньше их; по той же причине французы могут притормозить англичан, и так далее, но зачем какой бы то ни было международной организации останавливать всех подряд? Чего они добиваются? Каковы их цели?
- Почем я знаю? - пожав плечами, сказал Хансен.
- Да, тут вроде никакого смысла нет, - кивнул Армстронг, - и именно это беспокоит меня больше всего. Неделю назад я представлял себе два решения: первое - что они продают свои услуги всем государствам по очереди, но тогда эту банду уже давно вытащили бы за ушко да на солнышко. Второе - я спятил, и мне мерещится всякая чертовщина. - Армстронг яростно поскреб голову. - Черт побери, но ведь шишка на черепе мне не мерещится.
- Подозреваю, что, погнавшись за призраком, вы, сами того не желая, наткнулись на нечто конкретное, но абсолютно из другой оперы, - предположил Хансен. - Как тот парень, который копал колодец, а выкопал труп.
- Может быть, но вряд ли. - Армстронг на миг задумался. - Если организация существует, то искать ее нужно повсюду, потому что она наверняка прячется под самой невинной вывеской. Вот почему я держу вас на сборе информации. Хочу подвести подозрения под общий знаменатель.
- А! - заметил Хансен. Глаза его блеснули, и он снова воскликнул: - А!
- Беда в том, что у меня слишком мало данных. Да еще эти полицейские истории, слежки и погромы… Отвлекает. Вы получили письма из Англии и Франции?
Хансен достал из ящика четыре письма.
- Извините, мне следовало отдать их вам сразу. Они пришли вчера днем. - Хансен покрутил свой перстень. - Как я понимаю, вам нужна информация об одиннадцати людях, которые упоминаются в этих письмах?
- Обязательно? - Армстронг быстро просмотрел письма и протянул их назад. - Что ж, кое-кто ответил. Даже больше народу, чем я ожидал. Некоторых людей чертовски легко напугать. Крикнешь им: "Эй!" - и они уже молчат. - Засунув руки в карманы, он вытянул ноги и вздохнул: - Хорошо бы иметь окурок сигареты с места каждого преступления, а потом поговорить по душам с тем парнем, который этот окурок выбросил. Как в кино. - Армстронг мрачно взглянул на слушавшего его Хансена. - Разве вы не согласны, что любое преступление можно раскрыть по окурку, на котором написано имя убийцы, а?
- Так не бывает, - усмехнулся Хансен. - Во всяком случае, у меня. Мне приходится трудиться в поте лица - но в конце концов получается то же самое.
- Потеть, конечно, приходится. Всякий раз, когда мы надеемся, что к чему-то пришли, вдруг обнаруживается, что мы не пришли ни к чему. Рыжий исчез вместе со своими спасителями, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Квартира в Сайпрес Хиллз оказалась арендованной человеком, который уже исчез, и опять никакого ключика. Никто не может нащупать след того типа, который разгромил мою лабораторию. Кларк Маршал умирает от тромбоза сосудов сердца, точь-в-точь как Боб Мэндл, и ни один эскулап не находит в этом ничего необычного…
- Но хоть что-нибудь они узнали? - Что они могут? Божатся, что симптомы самые обычные, и такая смерть не может быть насильственной. И что сам человек не может ни съесть, ни выпить, ни ввести себе шприцем ничего, что привело бы его к подобному концу. Отсюда следует, что обе смерти были естественными, несмотря на то что последняя произошла при чрезвычайно подозрительных обстоятельствах. Вот так-то!
Оба надолго замолчали, размышляя, затем Хансен заметил:
- Мистер Армстронг, я пришел к выводу, что у всех людей, о которых вы собираете информацию, есть одно общее качество.
Армстронг подобрал ноги.
- Какое? - отрывисто спросил он.
- Все они живы.
Снова вытянув ноги, Армстронг расслабился. - Конечно, живы. Зачем мне информация о мертвых?
- Почему нет? Некоторые из них вполне могли делиться на этот ваш неуловимый общий знаменатель, когда были живы.
- Не исключено.
- А кое-кто вполне мог умереть естественной смертью.
- Что вы имеете в виду?
- То, что их, возможно, скрутил тромбоз сосудов сердца.
- В самом деле! - Армстронг мысленно повертел идею так и сяк. - Хорошо, предположим, мы обнаружили дюжину умерших от этой болезни - ну и что? Любой врач скажет нам, что для такого города, как Нью-Йорк, это - капля в море. Тем не менее я все же согласен, что это что-нибудь может значить. Но что?
- У меня есть на этот счет одно соображение, - произнес Хансен. - Вы ловко подловили рыжего этой вашей камерой, но одновременно убедились, что рыжий тоже не промах. Между прочим, наверняка вы заметили то же, что и я, и подумали об этом раз пятьдесят с тех пор. - Хансен снова покрутил перстень. - А полиции это и в голову не пришло.
- Да, - медленно согласился Армстронг. - Та штука, которую рыжий держал в руке, когда стоял у двери. Она напоминала фонарь. Но кто, скажите на милость, будет стоять за дверью с фонариком на изготовку? Это нелепо. Тем не менее он держал его так, как держат оружие. - Армстронг взглянул на Хансена: - Мне кажется, у него был газовый баллончик.
Хансен кивнул:
- Согласен. - Он облизал тонкие губы. - Я могу строить предположения об этом оружии только на основе известных фактов, пусть даже они не совсем обычны. Но я никогда не поверю, что подобная штука - некое абсолютно неизвестное приспособление. Я пришел к выводу, что мы видели карманный газовый баллончик. Поэтому вчера днем я позвонил доктору Лоури и спросил, знает ли он какой-нибудь газ, способный вызвать тромбоз сосудов сердца.
- И что он ответил?
- Он ответил, что сама мысль об этом абсурдна.