- У меня есть пропуск, выписанный муниципальной канцелярией, - продолжил он. - Пропуск в госпиталь, но отнюдь не на отделение, где лежит Харпер. А возле его палаты ещё отдельный пост - пятеро американских морпехов из охраны посольства в Дании. Но поскольку все наши контакты шли помимо официального МИД, никаких виз из Копенгагена - обязательных для иностранцев - на документе не имеется. То есть если кому-то придёт в голову усомниться в наших полномочиях, он будет иметь полное право выставить нас за дверь. Но ты - именно ты - пройдёшь сквозь все кордоны. Словом, вот этот пропуск. Держи его и попытайся раздобыть максимум информации.
С этими словами Лесник открепил от лацкана костюма закатанную в пластик карточку и протянул Диане. Та повертела документ в руках, после чего прикрепила на свой пиджак. Нагнулась, раскрыла дорожную сумку и вынула из неё тонкую папку с неразборчивым золотым тиснением. Затем нацепила на нос очки без диоптрий.
- Так будет солиднее. Ну, я пошла.
- Ни пуха тебе, доктор Диана!
- К чёрту!
2.
Как выяснилось, все опасения Лесника не имели ни малейших оснований. Чтобы пробраться к палате, занимаемой Говардом Харпером, Диане не потребовались ни грубые силовые методы, ни тонкое лицедейство… Даже её суггестивные способности остались невостребованными.
Причина была проста: палата Харпера опустела. Птичка упорхнула, причём упорхнула в самом буквальном смысле. Вертолёт, принадлежавший ВМФ США, взлетел с крыши госпиталя полчаса назад, и увёз лейтенанта в компании его соотечественников. Диана, подъезжая, слышала шум вертолётного двигателя - но тогда не обратила внимания.
- Вы уверены, что это был действительно лейтенант Говард Харпер? - Диана оторвалась от созерцания опустевшей реанимационного стола и повернулась к медбрату. Парень в салатно-зелёном костюме с эмблемой госпиталя пожал плечами.
- По крайней мере, так было написано у него на именном жетоне.
- И это единственное, по чему удалось его опознать? Нашлись ещё какие-нибудь документы у него или его коллег по несчастью?
Парень заинтересованно взглянул на Диану. Он вообще посматривал на неё с большим интересом, но с некоторой робостью - наглядно опровергая слухи о сексуальной раскрепощённости молодёжи Запада. Возможна, "доктор из России" могла напоминать ему молодую школьную учительницу, в которую в старших классах был безответно влюблён Юхан - если верить прикреплённому к салатной куртке бейджу, старший медбрат реанимационного отделения оказался тёзкой господина Азиди.
- Нет, ни единого документа не нашлось, - сказал Юхан, - ни у живого, ни у мёртвых… Слышал краем уха, что у Харпера была с собой какая-то папка с бумагами, но увидеть её не довелось. Думаю, на неё тоже наложили лапу американцы.
- Что вы ещё предприняли для идентификации больного?
- Ну, мы отправили запрос в США, в ВМФ. Они очень удивились, но составили для нас справку. Лейтенант Говард Харпер не числится в их списках. Самозванец… Удивительный самозванец.
- А потом, как я понимаю, американские моряки признали-таки блудного сына… - медленно сказала Диана, произнеся про себя окончание фразы чуть иначе: "…блудного сына лейтенанта Шмидта". Хотя Юхан, похоже, и без того не понял скалькированную с русского идиому. Книга книг явно не числилась у него настольной.
- Нет, про родителей Харпера в их ответе ничего не было сказано… Из Копенгагена прилетела какая-то мелкая сошка из американского посольства - младший секретарь седьмого помощника третьего заместителя военно-морского атташе. Повертелся в госпитале, поглядел на больного - и упорхнул обратно. А пять дней назад как прорвало - толпа янки, и в форме, и в штатском, даже морскую пехоту с собой притащили… Прямо-таки не пройти было по родному госпиталю. Сегодня, слава Богу, всё закончилось.
Диана рассеянно пролистала тощую историю болезни Говарда Харпера (запоминая, однако, каждую страницу с фотографической точностью), затем вновь посмотрела на опустевший стол, коснулась пальцами его края, закрыла глаза, сосредоточилась…
…
Теперь стол не пуст: на нём лежит человек - тело прикрыто белой простынёй, голова замотана бинтами, из носа тянется прозрачная трубка, по которой струится жидкость. Такие же трубки выбегают из-под простыни, а под кроватью негромко жужжит моторчик насоса. Жизнь человека поддерживается десятком хитроумных внешних механизмов
…
Её транс продолжался не дольше пары секунд - Юхан не успел удивиться или встревожится - и не принёс особых результатов. Даже, случись вдруг нежданная встреча, не опознать экс-пациента госпиталя святого Брендана…
Казалось, медбрат хочет что-то сказать, но не решается. Наконец решился, но прозвучал отнюдь не вопрос, чем "доктор Мария Ладыгина" собирается заняться сегодня вечером.
- Вы знаете, я немного разбираюсь в военной атрибутике… - сказал Юхан. - В основном интересуюсь немецкой, но и про другие страны кое-что знаю. Не нравится мне форма, что сняли с этого якобы Харпера. Очень похожа на настоящую, но… фасон чуть-чуть иной, и шевроны несколько меньше по размеру, и пуговицы не такие, и обшлага рукавов на липучках… Странно. Если хочешь изобразить штатовского военного - так ихней формы в Копенгагене, в магазинчиках на Стрёгет, навалом. Можно хоть моряком нарядиться, хоть лётчиком, хоть "зелёным беретом" - с полной достоверностью. И дешевле выйдет, чем шить мундир заново, да ещё и с погрешностями в деталях. Вы представляете, сколько стоит отштамповать уникальные металлические пуговицы для такого мундира?
Юхан замолчал, словно давая Диане возможность поразмыслить над дороговизной пуговичного производства. Потом продолжил:
- Да и жетон этот… Раньше всегда на них выбивали вероисповедание и номер страхового свидетельства военнослужащего, а на этом - нет. Имя, звание, группа крови, - и всё. Причём жетон не алюминиевый, как положено, а пластмассовый… Пластик, по-моему, ферромагнитный - но магнитную запись информации для флотских жетонов никогда не использовали, слишком легко можно её повредить на корабле, особенно во время боевых действий. Стереть, размагнитить… Или штатовцы в последние год-два придумали более надёжные магнитные носители, или… - Юхан не закончил свою фразу.
"Или в американском флоте есть подразделения настолько засекреченные, что про них ничего не известно ни отделу по связям с общественностью, составлявшему отписку для госпиталя, ни военно-морскому атташе США в Копенгагене, - подумала Диана. - Подразделения со своей формой, со своей атрибутикой… Но пуговицы-то для них зачем клепать новые? Нелепица…"
Она спросила:
- Где этот жетон сейчас?
- Забрали американцы… Кстати, группа крови у больного полностью совпадала с указанной на жетоне группой крови лейтенанта Харпера. Правда, с кровью у него творилось что-то неладное. По-моему, даже доктор Вульфсен оказалась в затруднении…
- Это кого тут интересуют мои затруднения? - раздался сзади женский голос. Диана и медбрат синхронно обернулись. В дверях палаты стояла невысокая полноватая женщина лет сорока пяти, в таком же салатно-зелёном медицинском одеянии. Портрет дополняли прямые светлые волосы и цепкие серые глаза. В глазах пылал настороженный огонёк.
- Кто вы такая и как сюда проникли? - этот вопрос был обращён к Диане. Та как можно более мило улыбнулась, сняла с лацкана допуск и протянула доктору Вульфсен.
Встретилась с недоброжелательным взглядом серых глаз, зацепилась , дала первый лёгкий мысленный посыл - сейчас эта церберша увидит все недостающие на документе печати и подписи… Говорила Диана спокойно, размеренно, чтобы не позволить собеседнице взвинтить себя, выплеснуть в кровь гормоны, разорвать ментальный контакт.
- Я Мария Ладыгина, врач из России. Меня к вам направили на стажировку, а этот случай меня очень заинтересовал. Скажите, доктор, исследования состояния внутренних органов Харпера…
- Ваш документ недействителен, - перебила доктор Вульфсен, удостоив запаянную в пластик карточку лишь беглого взгляда. Лицо её сразу же стало ещё более подозрительным. - Что вы здесь делаете?!
Не сработало… Непонятно почему, но первая попытка внушения не оказала действия… Попробуем иначе.
Последний вопрос фру Вульфсен прозвучал излишне громко и резко. Услышав его, маячивший в коридоре охранник госпиталя - здоровенный детинушка с внушительной кобурой на поясе - тут же возник на пороге реанимационного бокса. Ситуация обострялась.
- Извините, а вы кто? - тоном наивной студентки осведомилась Диана, постаравшись, чтобы в голосе прозвучали обида и удивление.
- Я доктор Сара Вульфсен, заведующая отделением интенсивной терапии госпиталя святого Брендана. И у нас нет никаких стажёров. Поэтому вы сейчас же отдадите мне историю болезни, которую держите в руках, и как можно быстрее покинете госпиталь, пока я не попросила полицию вас арестовать!
Вот ещё, фыркнула про себя Диана. Только-только началось самое интересное… И сказала самым примирительным тоном:
- Да, конечно же. Но сначала вы расскажете мне всё, что не вошло в историю болезни Говарда Харпера.
На сей раз ментальное воздействие оказалось на порядок сильнее.