- Ничего, - ответил им Штрой, - ровно ничего… Просто я надеюсь, что после этого вам захочется жить, а также сохранить жизнь им. И вы вместе с ними вернётесь сюда… Заклятие Семи Смертей будет применено не раньше семи вечера, поскольку Зевс ещё не совсем готов к полёту. Но всё равно времени в обрез… - прибавил он, словно размышляя вслух.
- А Мориц тоже летит? - спросила Кри.
- Нет… Мы вызовем его, только если с Зевсом что-нибудь приключится. Но этого почти наверняка не произойдёт! Старина Фибах грустит, попивает что-то крепкое в Гобеленовой комнате, и я боюсь, как бы он не сорвал злость на бедном животном. Подвал сейчас закрыт для всех, ключ у Элоизы, и она не даст его никому… особенно своему хозяину. Так что вы не сможете проститься.
- Мы думали, герр Фибах в поте лица готовит пса к возможному полёту, - вставил комиссар.
- Его не надо готовить, - всё так же любезно, но уже с лёгким нетерпением сказал Штрой. - В нём всё очень продумано и оборудовано… Но мы отвлеклись. Итак, стало быть, у вас есть время до вечера, чтобы прислушаться к советам родителей!
- Мы не будем слушать ничьих советов! - крикнул Аксель. - Мы сами решаем свою судьбу… Верно, Кри?
- Ну, тогда счастливого пути, - вздохнул Штрой. - Сейчас вы спуститесь в холл, где вас уже будут поджидать профессорские цыпочки. Вы, я полагаю, тоже летите? - повернулся он к Хофу.
- Нет! Я могу быть уверен, что с детьми ничего не случится до самого Мюнхена? - спросил комиссар, пристально глядя на духа.
- До Гармиш-Партенкирхена, - поправил тот. - А уж дальше сами… У вас ведь есть деньги на дорогу?
- Конечно, - ответил Аксель. Касса с миллионами оттягивала сейчас его рюкзак.
- Идите прямо в тамошнюю полицию! - сказал Хоф. - Они о вас знают: вы в розыске. Назовёте себя, и вас мигом доставят домой. Но на всякий случай - вот…
Он вынул из пиджака несколько мятых купюр и протянул Акселю.
- Спасибо, Отто, - поблагодарил тот и взял. У него не было уверенности, что волшебные миллионы вне замка не превратятся в горстку пепла, несмотря на все заверения Штроя.
- В полицию? - протянул Штрой, хмурясь. - Это ещё зачем? Своими формальностями и вопросами они отнимут у вас уйму драгоценного времени. Сейчас дорога каждая минута… Да и что вы им скажете? Не всем, в отличие от меня, кажется, что волшебники существуют. Они тут же вызовут психиатра! Может, лучше прямо домой?
- Это уж наше дело! - заявил Аксель. - Мы сделаем так, как советует Отто!
- Отто или Альфред? - пробормотал Штрой. - Так вы, значит, желаете остаться, герр Циппозе… Неужели всё ещё надеетесь нам помешать?
- Не знаю, - пожал плечами Хоф. - У меня много странностей… Но как, любопытно было бы знать, собирались вы вернуть детей в замок? Да ещё с родителями?
- Очень просто. Им стоило бы только сказать: "Фёгельхен", - и наши красотки были бы тут как тут. Невидимые для всех, кроме своих пассажиров, и способные нести на себе по два человека каждая. Но, видно, не судьба…
Комиссар обнял детей и легонько подтолкнул их к лестнице. Кри заплакала, но повернулась и пошла вслед за Акселем. Последнее, что они видели с балкона - это широкий жест Штроя, приглашавшего комиссара за чайный столик.
В угрюмом молчании шли брат и сестра навстречу свободе, которой они так жаждали. Шли без радости, всеми мыслями стремясь в обсерваторию, где остался надёжный друг. Шли с огромными деньгами, которые теперь стоили не больше обёрточной бумаги. В холле, у распахнутых настежь дверей, куда врывались воздух и солнце, их уже ждали Амалия и Беттина фон Краймбах-Каульбах, осёдланные и взнузданные. А неподалёку, в углу, стоял встрёпанный профессор Фибах без очков и галстука, с початой бутылкой коньяка в руке, и с наслаждением плевал в колодец.
- Сщс… Щсл… Щсливо сломить шею, - пожелал он детям на прощание, повернув к ним багровое потное лицо с выпученными глазами.
- А вам - взорваться в космосе, пока вы не успели сделать ваше грязное дело, - ответил Аксель.
- Не… неплохо бы, - неожиданно согласился Фибах.
Не взглянув больше в его сторону, Аксель и Кри взобрались на птиц и вдели ноги в стремена. И тут же словно приросли к сёдлам кое-какой частью своего тела.
- Не бойся, - сказал Аксель. - Не будет ни дождя, ни ветра…
- Да уж, не беспокойтесь, - любезно каркнула Амалия, и только тут мальчик заметил, что у неё, как и у Беттины, появился на шее бант. Только ещё больший и ядовито-жёлтый!
"Всюду соперничество, - улыбнулся он про себя, пока птерокуры пружинисто выносили их на крыльцо. - А ведь кто мы для них такие? Впрочем… должен же и их кто-то похвалить".
- Замечательный бант, Амалия, - сказал он, с наслаждением подставляя лицо непривычно яркому солнцу.
И замахал в воздухе руками, теряя равновесие! Это Беттина, злобно зашипев и не дав Амалии сказать спасибо, попыталась вцепиться ей в бок. Но та, откинувшись назад вместе с Акселем, нанесла ответный пинок и ехидно скрипнула:
- Нам, кажется, велено спешить, дорогая…
Обе стрелой взвились в воздух. Вновь Аксель видел под собой величественную панораму Альп, сизых скал и снежных гребней. Но на сей раз птицы неслись с такой сумасшедшей быстротой, что он еле успел бросить прощальный взгляд на замок. На миг ему показалось, что на вершине соседней с замком горы высится ещё один шпиль какого-то готического строения. Но чтобы рассмотреть его хотя бы мельком, надо было повернуться в седле, а это сейчас было и нелегко, и страшновато.
- Акси! Как быстро… Давай попросим их лететь помедленнее, - робко вымолвила Кри, летящая на одном уровне с братом.
- Нам остались считаные часы, чтобы побыть с родителями, - углом рта процедил Аксель. Он старался не замечать красоту голубого неба, заснеженных хребтов и лёгких облаков на расстоянии протянутой руки. Ведь на то и рассчитывал Штрой, отпуская их! Чтобы они затосковали и передумали. "Не выйдет, - ещё раз сказал себе мальчик. - Жить в мрачных, холодных пещерах среди чудищ, которые убили всё живое… никогда!" Он покосился на Кри: та явно старалась ни о чём не думать, радуясь, как птичка, воздуху, свету и свободе. При виде её осунувшегося, но улыбающегося лица со следами высохших слёз Аксель почувствовал, что его решимость слабеет. "Только, если она попросит, - подумал он. - Одну я её к ним не отпущу!"
Через каких-нибудь пятнадцать минут внизу замелькали зеленеющие горные долины, отдельные домики на склонах. А затем впереди возник гигантский сахарный гребень Цугшпитце, и горы расступились. Белый городок с красными и коричневыми черепичными крышами раскинулся перед детьми. Они были у цели!
"А это что такое?" - подумал Аксель, когда птицы начали снижаться. На ближайшем склоне Цугшпитце торчало нечто тёмное и громоздкое, чего в прошлый раз, кажется, не было. Впрочем, тут, наверное, всё время что-то делают для туристов…
Амалия и Беттина приземлились на пустынном футбольном поле у окраины городка. Дети спрыгнули на землю, разминая затёкшие ноги.
- Большое спасибо, - сказала Кри, одновременно погладив обеих соперниц по дряблым шеям, чтоб ни одной не было завидно. И она могла бы поклясться, что именно это доставило ящерам наибольшее удовольствие!
- Рады услужить, - проскрипела Амалия, делая книксен. - Господин Штрой велел напомнить вам про заклинание…
- Не нужно! - твёрдо прервала её девочка. (Аксель уже сам не знал, рад ли он этому.)
- …и советует вам не тратить время на полицию, - прибавила Беттина. - У вас его нет!
- А если у нас его нет, так почему бы вам не довезти нас до Мюнхена? - вдруг пришло в голову Акселю. - Мы были бы дома через полчаса!
- Так уж нам приказано, - сказала Амалия. И, поколебавшись, сообщила: - Хотя мы предлагали это господину Штрою. Неслыханное нарушение дисциплины с нашей стороны! - торопливо добавила она.
- Неслыханное! - мрачным эхом откликнулась Беттина. - Господин Штрой слишком добр. Он пообещал не рассказывать Мудрому Духу об этой безумной дерзости.
- Странно… - пробурчал мальчик. - Что ж, все спешат сегодня…
Ещё раз поблагодарив птерокур (в том числе за безумную дерзость) и пожелав им счастливого полёта, он потянул Кри за руку. И оба побежали к домам.
Одна улочка, другая, третья… Полиция, должно быть, располагается ближе к центру, но где тут центр? И, как назло, ни одного прохожего - что вполне обычно.
- Сюда! - выдохнул Аксель, увидев вывеску "Аптека", рванул стеклянную дверь и заскочил внутрь.
- Простите… где здесь… полиция? - задыхаясь, простонал он, отирая пот с пылающего лица.
Молоденькая миловидная продавщица с любопытством и тревогой взглянула на него.
- Совсем рядом… Третий поворот налево, а там увидите. Что-нибудь случилось? - спросила она. - Здесь есть телефон!
- Нет-нет, спасибо. Просто… нам нужно.
- Не за что, - улыбнулась аптекарша. И гордо добавила: - У меня тоже есть дети. Мальчик и девочка.
"Что же с ними станется нынче вечером?" - подумал Аксель со сжавшимся сердцем. И сказал:
- Возьмите их сегодня вечером погулять в горы… в какую-нибудь глубокую пещеру!
И, не глядя на продавщицу, выскочил вон.
- Скорей, Кри! Время дорого…
Они свернули за один угол, другой - и Кри дёрнула брата за локоть:
- Да вон же!
Аксель повернулся влево и увидел впереди высокую старинную башню с флюгером и флажком на крыше, коваными решётками на окнах и обветшавшим каменным крыльцом. Впрочем, вывеска "Криминальная полиция" была вполне современной.
- Такое маленькое здание! - подивился мальчик на бегу.
- Да ведь… и городок… маленький, - пыхтя, напомнила Кри. - Но уж телефон-то у них наверняка есть! А может, даже, и вертолёт.