- Мне служится, как ты выразился, хорошо, - ответила Светлана, тоже разбалтывая зелёную пасту в тёмном соусе. - Очень хорошо. Родман свалил всю настоящую работу на меня, а сам появляется два-три раза в неделю на пару часов, чтобы просто узнать, чем занимается его отдел. Простительная слабость для начальника - полезно для общего развития, ну и мы не чувствуем себя окончательно брошенными.
- Катя здесь?
- Здесь. - Она лукаво посмотрела на меня. - Хочешь Катю?
- Издеваешься?
- Немного, - ухмыльнулась она. - А почему бы и нет, кстати?
- Просто нет.
- Самый исчерпывающий ответ. Ладно, на нет и суда нет, - легко согласилась Светлана. - В общем, фактически я возглавила разведывательную службу Ордена. Пока маленькую и слабую, но возглавила.
- Звучит неплохо, - сказал я, добавив уважения в голос, причём вполне искренне. - Кстати, ты выглядишь потрясающе - сразу видно, что процветаешь. И я вот на обувь обратил внимание: очень уж знакомо выглядит.
- Да, когда мне нужен шопинг, я прохожу через ворота номер одиннадцать, попадаю в Лондон и иду на Бонд-стрит. Моя должность позволяет избегать любых вопросов.
- Эта обувка с Джермин-стрит, - уточнил я.
- Рубашка тоже, - кивнула она. - А ещё я купила машину в Америке, за ту, старосветскую цену, и въехала на ней через "ворота" сюда. Как видишь, определённый прогресс наблюдается.
Я встал из-за стола, подошёл к окну, выглянул во двор. Там, рядом с прокатным "рэнглером", стоял новенький короткобазный "Мерседес Геландеваген" с открытым верхом. Серебристый, явно в гражданской и очень дорогой комплектации, но с орденскими "смотрящими пирамидами" на бортах. Это уже, наверное, от любых вопросов защита.
Я вернулся за стол, подцепил палочками ещё ломтик сашими из морского зверя вроде осьминога, поболтал его в соусе, закинул в рот.
- Неплохая покупка, - похвалил я её. - Ты всем довольна, как я посмотрю?
- Почти, но не всем. - Она показала рукой вокруг себя: - Это всё неплохо, но всё же всей полноты власти у меня нет. Родман сохраняет за собой все права, окончательную подпись и всё такое. Фактически я здесь до сих пор нахожусь его милостью. Пока я делаю покупки в Лондоне и покупаю машины в Америке, он может это изменить в любую секунду одним движением руки. И, как мне кажется, он вовсе не настроен что-то менять. Ему так удобней.
- Разумеется, ему так удобней: так ты остаёшься управляемой. Я приехал это окончательно исправить, - добавил я в голос театральной патетики. - Ты сможешь подобрать выпавшее из его ослабевших рук знамя?
- Смогу, - сказала она, посмотрев мне в глаза. Она всегда так делает, если разговор начинает идти всерьёз. - Мсье Гольдман, видный парижский адвокат, работающий на правительство, а заодно и один из членов Совета Ордена, очень неровно ко мне дышит. Так неровно, что подчас становится назойливым. А пока Родман является лишь исполняющим обязанности главы Отдела специальных проектов, Гольдман курирует нас.
- Соответственно если Родман по какой-либо причине оказывается неспособным занимать это кресло, то Гольдман может назначить на эту должность тебя, а ты уже, без приставки "врио" к должности, избавляешься от куратора и управляешь всем. Так? - уточнил я.
- Именно так, - подтвердила она. - Причём не только может: он обязательно протолкнёт именно меня на эту должность, если я ему намекну, что может быть взаимность. Только намекну. Взаимности не будет - кое-что изменилось в этом мире теперь. А когда я там окажусь уже не "врио", я просто смогу его вежливо послать: меня уже не сковырнёшь. А вообще ты хорошо разбираешься в бюрократических играх. Где учился?
- Жизнь учила, - ответил я уклончиво, потому что и сам не знал ответа. - Гольдман… Гольдман… Где-то я уже сегодня эту фамилию слышал. Стоп! Это американская юридическая компания, которая…
- Это его брат, - поняла меня Светлана. - Двоюродный брат. Один кузен, младший, работает во Франции, а старший - в Америке. Оба члены Совета Ордена. Как они так разбежались по континентам - не спрашивай, не знаю.
Я встал из-за стола, подошёл к тумбочке возле дивана, на которой лежал белый бумажный конверт с оптическим диском. Взял его в руку, обернулся к Светлане.
- Сейчас я дам тебе посмотреть кое-что, - сказал я. - Можно сказать, посмотрим телевизор за обедом.
- Что именно? Порно? - хихикнула она. - Если порно, то давай лесбийское, потому что…
- Увидишь, - прервал я её. - Посиди пока тихо.
Я подошёл к DVD-плееру, воткнул в него извлечённый из конверта диск без всякой маркировки, включил телевизор. Никакого меню на диске не было, поэтому я просто нажал на кнопку "Play", и на экране появился сидящий перед камерой Хоффман с подбитым глазом.
- Ой, а этот придурок как в "ящике" очутился? - удивилась Светлана. - И что у него с глазом? Упал?
- В гости зашёл, но вёл себя плохо, - ответил я. - Ты послушай, это интересно.
- Подожди, подожди, это твой голос там задаёт вопросы? - прищурилась она, всматриваясь в экран.
- Мой, - подтвердил я.
- Вы что, главного родмановского холуя украли? - удивилась она.
- Примерно так, - подтвердил я.
- Очень хорошо!
- Не любишь?
- Терпеть ненавижу! - сказала она со всей страстью. - Ни его, ни второго урода, Маллигана. Выпьем за это! Надеюсь, вы его уже пристрелили.
- Пока нет, но всегда успеется, - пожал я плечами. - Да слушай ты, ёлки-палки, разболталась тут. Слушай, это тебе полезно знать.
Территория Ордена, о. Нью-Хэвен
22 год, 12 число 10 месяца, вторник, 20:00
Светлана действительно просидела все два часа перед экраном молча, не отвлекаясь ни на минуту. Давно уже мы доели, я дважды подставлял ей открытые бутылки пива, которые она машинально брала рукой со стола и пила из горлышка. Когда диск закончился, она потёрла лицо руками, глубоко вздохнула.
- Знала, что они все сволочи, это всегда чувствовалось, но что они такие твари… - зябко передёрнула она плечами. - Это невероятно. Как в дерьме искупалась.
- Как ты думаешь, на "Территории частных владений" не такие же живут, вроде Бернстайна? Я слышал от Родмана, что там ты сам себе устанавливаешь законы.
Она посмотрела на меня внимательней. Затем сказала:
- Возможно… Очень возможно. Но даже я не знаю, что там делается: мне туда ходу нет. Не могу утверждать наверняка. У Бернстайна, наверное, просто денег не хватает владение там купить.
- А сколько это стоит?
- Не знаю, но слышала, что от двадцати миллионов за гектар или даже больше, - ответила она. - Очень, очень дорого. Плюс ещё и ежегодные платежи. Ни Бернстайну, ни Родману пока не по карману, как мне кажется.
- Понятно, - кивнул я. - Вопрос первый: Родман занимается этим для себя или для Ордена? Я имею в виду - наркотиками.
- Думаю, что для себя, но Орден наверняка участвует в прибылях, - решительно заявила она. - Они как мафия здесь. Каждый ведёт свой бизнес и лишь "отстегивает в общак". Никто ни в чьи дела не лезет, никто никого не контролирует. Но я понятия не имела, что Родман настолько полон дерьма. Это уже и у меня в голове не укладывается.
Вид у неё и вправду был совсем ошеломлённый. Родман заметно перебрал с допустимым даже для беспринципного карьериста. Таких уже не понимают и, что важно, - стараются избавиться, причём совершенно инстинктивно.
- Похоже, что Орден уже давно стал главным поставщиком наркотиков в Старый Свет, - продолжал я её подталкивать в нужном направлении. - Идеальный бизнес. Ни перелётов через границы, ни курьеров, ни колумбийских или афганских плантаций - ничего. Отрава появляется как из воздуха посреди страны, перевозит её в багажнике чиновник из Агентства, может, даже не один, она попадает сразу через одного или двух посредников прямо на улицы. Невероятные прибыли, а Родман ещё не переехал на "Территорию частных владений". Как так?
- Значит… Значит, он с кем-то очень сильно делится. С кем бы это, интересно? - явно задумалась и она.
- Как ты относишься к наркотикам?
- У меня лучшая подруга умерла в семнадцать лет, - ответила она. - Достаточно?
- Возможно, - кивнул я. - А к пыткам и убийству двух девушек каждые тридцать дней?
Она посмотрела мне прямо в глаза, взгляд был злой:
- Ты за кого меня принимаешь, если язык у тебя поворачивается спрашивать такое? Я давала когда-нибудь повод думать обо мне так, что кажется необходимым задавать подобный вопрос?
Нет, я её ни за кого такого зловещего не принимал. Но спросить был обязан, что и сделал, а теперь я должен объяснить, зачем я это сделал:
- Я тебя принимаю за нормальную, рассудочную, абсолютно беспринципную стерву и карьеристку, которая при этом не испытывает ни малейшего сочувствия к убийцам-извращенцам и наркоторговцам. Я угадал?
Она перевела дух, затем ответила:
- В общем, угадал. - Замерла на секунду, посмотрела на меня с прищуром: - Подожди, подожди… Смиту ты это успел показать?
- Успел, - кивнул я.
- Теперь понятно, как ты здесь очутился, - кивнула она удовлетворённо, словно утвердившись в какой-то мысли. - Новые сотрудники Яковенко и Гомез - это ты и твоя девушка? Которых он и подобрал якобы на Большой Земле.
- Да, - подтвердил я её догадку.
- Понятно. Трудно сказать, что я удивлена, хотя надо было бы меня предупредить. Я внесу тебя в допуск на проход через "ворота", а твою девочку сразу не смогу. Она по штатному расписанию каждый раз специальное разрешение у меня получать должна. Когда она прилетает?
- Через два дня.
- Хорошо. Значит, Смит переметнулся на твою сторону? - задала она прямой вопрос.
Интересно, что "хорошо"? Хотя ежу понятно что. Или не понятно?