Я тронул машину с места и выехал со стоянки. Когда я сворачивал с площади на дорогу, ведущую к аэропорту, мне пришлось пропустить классический американский "школьный автобус". Вообще-то на таких автобусах возили не только школьников, но и военных, и рабочих, и кого угодно, он лишь не работал на городских и междугородных линиях, но именовали его всё равно "школьным". В автобусе было множество африканцев, одетых в какую-то красно-жёлтую униформу, напоминающую служащих отеля или чего-то такого. Везут новую смену на работу? Если да, то почему автобус выехал со служебной территории, откуда я недавно появился сам? Живут они там? Действительно, а где они вообще живут, все эти уборщики, таксисты, горничные, отельные проститутки и остальные? Миллионерами их не сочтёшь, а трущоб на Нью-Хэвене я не видел. Надо будет у Светланы или Кати поинтересоваться, кстати. На всякий случай.
Автобус свернул на перекрёстке налево, к побережью, а мне пора было ехать к аэродрому: скоро должен был приземлиться челнок из Порто-Франко. И я поехал не торопясь, пытаясь при этом представлять себя командиром Патрульных сил Ордена, рвущимся на выручку охране аэродрома. Откуда на меня нападут? Где заминируют дорогу? И где бы я этого точно не ожидал?
Территория Ордена, о. Нью-Хэвен
22 год, 14 число 10 месяца, четверг, 14:00
Связь, связь. Кто… сражается, скажем… и в дождь, и в грязь? Наша доблестная связь. А что у нас со связью на аэродроме? Я остановился на стоянке, вышел из машины и оглядел здание терминала снаружи. Мачта антенны на крыше и толстый кабель, подходящий к дому. Похоже на телефонную "воздушку". Это не электричество: оно подведено с другой стороны, - и там не одна линия. А здесь похоже на телефон. Заходит на крышу, а потом с крыши в сторону лётного поля тянется другой провод. Точно, телефон. Надо будет пройтись по линии - зашлю кого-нибудь, когда наши кубинцы прибудут. А если найти основной телефонный узел острова - вряд ли у них больше одного, - то можно будет найти и тот кабель, который несёт связь на служебную территорию. Не думаю, что его закопали: грунт здесь скальный всё больше, трудов не оберёшься под землёй разводить.
А если кабели идут поверху, то возни немного, если к ним тротиловые шашки примотать и химические взрыватели воткнуть, а пользы может быть - о-го-го! Если ещё и ретранслятор радиосвязи выйдет из строя до кучи. Можно было бы ещё и место обрыва растяжками окружить, да только не будем этого делать. Наверняка гражданских спецов пошлют чинить: здесь же не война. Подловато получится, если местного Васю-монтёра с телефонного узла на небеса с помощью противопехотной мины отправить. Если бы война была здесь, то тогда не грех пару-тройку ОЗМ-72 на растяжку поставить, да ещё под каждую по МС-3 подсунуть, чтобы неповадно было разминировать.
Ладно, не будем монтёров трогать, но связь поломаем к чёртовой матери, насколько сможем.
Пришёл я к такому выводу, уже выбравшись из припаркованной машины и заходя в здание пассажирского терминала аэродрома. Аэропортом назвать это место было бы всё же преувеличением. До аэропорта в Новой Земле ещё никто не дорос. Зал был небольшим, с парой десятков мягких кресел и столиков для ожидающих и с маленьким баром в углу. За баром хозяйничала темнокожая мулатка в белой рубашке и синей юбке. В креслах сидели двое встречающих, один из них склонился над открытым лэптопом. Зал был отделён стеклянной стеной от смежного, где находился контроль. Уже знакомая мне арка металлодетектора, рентген для сумок и чемоданов - всё как в обычном аэропорту. Пока самолёт не приземлился, в кресле контролёра сидел лишь один человек в повседневной форме Патрульных сил. Я прошёл к нему, уже привычным жестом протянул свой Ай-Ди и сказал:
- Яковенко, Отдел специальных проектов. Где старший смены?
Контролёр махнул моей картой под сканером, там пискнуло, он вернул карту мне и удовлетворённо кивнул. Затем сказал: "Секунду, пожалуйста", снял трубку с внутреннего телефона, нажал на кнопку. В трубке ответили, и контролёр сказал:
- Карел, к тебе из Отдела.
Положив трубку на рычаг, контролёр поднял глаза на меня и сказал:
- Будет через минуту, сэр.
- Благодарю вас, - ответил я, отходя от стойки.
- Не за что, сэр, рад помочь.
Действительно, ровно через минуту из двери с надписью "Проход только для персонала" появился высокий лейтенант Патрульных сил лет двадцати пяти с виду, высокий, плечистый, тоже в повседневной форме, с кобурой на поясе.
- Лейтенант Дворжак, Патрульные силы, - представился лейтенант. - Чем могу помочь?
- Яковенко, Отдел специальных проектов, - в свою очередь отрекомендовался я. - У вас "висит" в сети приказ за подписью Спенсера Родмана, главы Отдела, о том, что мне надо въехать на машине на лётное поле и встретить челнок. Прилетят четверо с тяжёлым багажом, без регистрации и досмотра.
- Я дам команду, - кивнул лейтенант, затем спросил: - Знаете, где остановится челнок?
В его английском чувствовался восточноевропейский акцент. Чех, судя по всему. Или словак.
- Нет, не знаю, - покачал я головой. - Раньше встречать не приходилось.
- Подъезжайте к воротам справа от здания терминала, посигнальте, - показал он рукой куда-то за окно. - Я сам вас там встречу и объясню.
- Понял, спасибо.
Я вышел в зал ожидания, попросил у мулатки в баре чашку двойного по крепости и по объёму "эспрессо" на вынос, дождался, пока она отдаст мне пенопластовый стаканчик с крышечкой, и пошёл на стоянку. Ох и хорошо служить в Отделе. Светлана, с её амбициями и властолюбием, наверное, просто наслаждается жизнью. Почёт и уважение, причём исключительно авансом - никакими подвигами Отдел себя ещё не проявил.
Сел в машину, воткнул стаканчик с кофе в держатель, тронулся с места. Ворота были справа от здания, вплотную к нему. Нажать на сигнал я даже не успел, как сплошная металлическая створка дрогнула и поползла в сторону. За воротами стоял лейтенант Дворжак.
- Езжайте за патрульной машиной, они вас прямо до места доведут, - сказал он, заглянув ко мне в открытое окно.
Он показал на стоящий рядом "хамви" с крупнокалиберным пулемётом на крыше, в котором сидели двое солдат в полной боевой экипировке, но без шлемов. Один из них показал мне жестом, чтобы я следовал за ними, "хамви" поехал, а я пристроился ему в хвост. Патрульная машина, избегая выезжать на ВПП, покатила вдоль самого забора мимо ангаров, цистерн с топливом и ещё каких-то строений вдаль от терминала. Когда мы отъехали метров на пятьсот примерно, "хамви" остановился, правая дверца распахнулась, и оттуда ловко выскочил молодой капрал. Он подбежал к моей машине, показал рукой на площадку перед огромным ангаром:
- Сэр, вы можете поставить машину у этих ворот. Самолёт будет разгружаться прямо здесь, где мы стоим. Там вы не помешаете, но будете рядом.
- Спасибо, капрал, - поблагодарил я его.
- Не за что, сэр, - откозырял тот. - До свидания.
Он подбежал к "хамви", и тот уехал. А я переместил "сто десятый" туда, куда мне указали, встал так, чтобы удобно было наблюдать за прибытием самолёта, заглушил дизель, распахнул дверцу и взялся за кофе. Было тихо, лишь вдалеке стоял ещё один бронированный "хамви" охраны аэродрома, вооружённый тоже М2, как и тот, который довёл меня досюда. Ещё два стояли у самой стены терминала, и там же было два невооружённых и небронированных внедорожника - дежурные машины. Шесть машин, из них четыре вооружённых, вся смена охраны аэродрома - двадцать четыре человека, не считая командира и контроля. Это только внутри периметра.
Командир смены и три контролёра в полицейской экипировке, тридцать человек в полной экипировке, с автоматическими винтовками, гранатами и прочим, с четырьмя крупнокалиберными пулемётами на бронированных внедорожниках. Восемь из них на поле с машинами, один у ворот, остальные в караульном помещении в терминале, отдыхающая смена и бодрствующая. У контролёров график другой - он зависит от графика прилёта и отлёта. За начальника караула или начальник смены, или один из сержантов. Вот это странно.
Один из вооружённых "хамви" стоял у вертолётной стоянки. В машине было двое, а ещё один прохаживался по периметру стоянки, повесив винтовку на плечо. На стоянке целых шесть "апачей", а кроме них есть ещё и транспортные вертолёты, но экипажи дежурных машин далеко - в здании аэропорта на втором этаже. Техники тоже располагались там: у машин - лишь охрана. В случае боевой тревоги они выбегают на улицу и их везут к вертолётам на невооружённых "хамви" с большими десантными отделениями - тех, что стоят у терминала. В принципе вся процедура минуту всего занимает: для тех задач, которые решаются вертолётами, - несущественно. На боевом дежурстве два вертолёта, остальные - без подвесного вооружения и не заправлены. Рядом с ними стояли три М274, аэродромных платформы-транспортёра, предназначенных для подвоза съёмных модулей и боеприпасов к вертолётам. Возле них возились два техника в военной форме.