- О'кэй, - фыркнул Лугарев. - А как там с подготовкой к вторжению? Митчелл кратко рассказал обо всех принятых мерах.
- Вот только с восточными эльфами договориться не удалось, - закончил он. - И к Дому Высокого нас не пустили.
- "Восток - дело тонкое", - процитировал Лугарев. - Но за Домом Высокого присмотреть придется. Если Моргот его захватит - будет плохо. Я так понял, там есть очень интересные штучки.
- Если Дому будет угрожать опасность, я туда посажу воздушно-десантный полк, - проворчал Митчелл. Они еще некоторое время обсуждали разные детали. Вокруг все время толклись эльфы, они приходили и уходили. Киберноиды и вертолет привлекали всеобщее внимание. Галадриэль, Элронд, Феанор и прочие внимательно слушали, изредка задавая вопросы. Селестиэль, уже разбирающаяся во многом из того, что ей приходилось видеть, шепотом объясняла что-то сыновьям Феанора - Маэдросу и Карантиру.
- Селест! Дочка! - послышался вдруг чей-то голос. Лугарев обернулся. Возле их круга стояли двое эльфов - мужчина и женщина, как две капли воды похожая на Селестиэль. Еще несколько эльфов подходили к ним со стороны города.
- Отец? … Мама?… - Селестиэль вдруг вскочила и кинулась к родителям. - Отец! Мама! Как я рада вас видеть! - повторяла она, кружась в обнимку с ними под удивленными и радостными взглядами остальных. - Пойдемте, поговорим!
- Потом поговорим, дочка, - ответил ей отец. - Ты сейчас занята.
Только представь нас своим друзьям. Они подошли к кругу совещающихся.
- Это мой отец Эрестор, - представила их Селестиэль, - а это - моя мать, Мириэль. Митчелл первым поднялся приветствовать пришедших, за ним остальные. При взгляде на стройную изящную фигуру Мириэли, которую не могло скрыть даже глухое платье, Лугареву вдруг почему-то вспомнилась его бывшая теща. Пульхерия Пафнутьевна весила сто двадцать килограммов при росте сто пятьдесят пять сантиметров, превосходила в обхвате холодильник "Полюс" и в дверь кухни протискивалась боком, колыхаясь при этом как фруктовое желе. Глаза на ее постном лике напоминали двух тараканов, запеченных в каравай белого хлеба. При этом она постоянно что-то жевала. Теща запомнилась Лугареву дающей ценные указания всей семье из окна "Москвича", размахивая пухлой рукой с зажатой в ней сдобной булкой с маслом.
- Давайте прервемся ненадолго, - предложила Галадриэль. - Нам еще несколько дней предстоит совещаться, я уже чувствую это.
- А меня ты не рада видеть, Селестиэль? - спросил один из эльфов, подошедших из Тириона вслед за ее родителями. Селестиэль обернулась.
- Король? - судя по голосу, она была удивлена и обрадована не меньше, чем при встрече с родителями.
- Как? Еще один король? - тихо спросил Лугарева Митчелл. - Сколько же их тут, черт подери? Не дай Бог, если они начнут владения делить… Однако этого короля знали и Галадриэль, и Элронд.
- Приветствую тебя, Эрейнион, - сказала Галадриэль. - Знакомьтесь, это - Эрейнион Гил-Гэлад, последний Верховный король нолдоров на Внешних Землях.
- Я уже давно не король, Селест, и вряд ли им буду, - ответил Гил-Гэлад. - Из залов Мандоса вернулись те, кому это звание приличествует куда более чем мне. Я только что видел своего отца, Фингона. Он сейчас в Тирионе. Там и все остальные. Говорят, это ты все это устроила? А помнишь наш поход в дни Последнего Союза?
- Помню, - ответила Селестиэль. - И храню твою королевскую награду, не расставаясь, - она вытянула из-за ворота цепочку с серебряным кулоном филигранной работы, усыпанным бриллиантами. Гил-Гэлад подошел к Феанору и почтительно поклонился.
- Я приветствую величайшего из нолдоров, - сказал он.
- Рад видеть тебя, Эрейнион, - ответил Феанор. - Даже в тюрьме Мандоса до меня доходили рассказы о твоих славных делах.
- Твои братья, Финголфин и Финарфин, просят тебя и прочих членов семьи прибыть в Тирион, - сказал Гил-Гэлад. - На центральную площадь.
Они ожидают возвращения нашего первого и истинного властителя, короля Финве. Сейчас он на Эзеллохаре, но скоро придет в город.
- Отец! - Феанор в волнении сжал кулаки и повернулся к городу. - Идемте, дети! Галадриэль, Элронд! Идемте! Идемте все! - обратился он к остальным.
- Нам, наверное, лучше пока остаться здесь, - ответил Лугарев. - Это ваше семейное дело. Если же король Финве пожелает видеть нас, мы явимся по первому его зову.
- Пусть будет так, - кивнул Феанор. Эльфы двинулись вверх по длинной хрустальной лестнице, врезанной в зеленый склон холма Туна, на котором стоял Тирион. Селестиэль с родителями осталась у вертолета.
- Дочка, - тихо сказала Мириэль. - Инглор здесь. Ты хотя бы поговори с ним…
- Инглор? Где он? - оглянулась Селестиэль.
- Я здесь. Стоявший поодаль эльф подошел к ней. Они тихо заговорили о чем-то. Лугарев не слышал их разговора.
- Я офонарел от всех этих королей, - сказал Митчелл. - Сколько их тут вообще?
- Тебе перечислить, или еще нарисовать генеалогическое древо? - усмехнулся Лугарев. - Это все в основном древние короли времен Первой эпохи, кроме Гил-Гэлада, хотя и он правил тоже этак тысяч семь лет назад.
- Охренеть можно, - заявил Митчелл. - Они правили по очереди, или одновременно?
- Всякое бывало, - улыбнулся подошедший Эрестор, отец Селестиэль.
- Но Гил-Гэлад был, я считаю, лучшим из королей, не только доблестным, но и добрым. Возможно, я пристрастен…
- Может быть, у вас и так, - сказал Лугарев, - только не верю я в эти сказки про добрых королей древности. Любой король прежде всего властитель, а власть и доброта - вещи несовместимые. У нас, людей, во всяком случае, было так…
- Коммунист Лугарев! Вы не на партсобрании находитесь! - смеясь, остановил его Митчелл. - По мне, так уж лучше король, чем Генеральный Секретарь.
- Вот тут-то мы вас и покритикуем, - повернулся к нему Лугарев.
- Отстань, отстань, - отмахнулся Митчелл. Селестиэль и Инглор тем временем заговорили несколько громче.
- Значит, ты все-таки добилась своего? - услышал Лугарев слова Инглора. - Встала в один ряд с величайшими героями нашего народа…
- Я добивалась совсем не этого, - возразила Селестиэль. - Меня не интересовало собственное положение. Я хочу лишь, чтобы слава моего народа, его сила и могущество не оставались лишь достоянием прошлого. Эльдары, а нолдоры в особенности, сделали и пострадали слишком много, чтобы оставаться в памяти людей, занявших наше место, только призраками из древних легенд. Да и мир слишком велик, чтобы принадлежать только Последним и Младшим!
- Но ведь это противоречит воле Илуватара…
- Кто знает, существует ли вообще Илуватар? Валары взывали к нему на Эзеллохаре, и что же?
- Не кощунствуй, Селест!
- Слишком много в последнее время разбилось моих прежних иллюзий, чтобы безоговорочно верить во все сказки, на которых мы выросли.
Оставим это. Расскажи о себе. Как ты живешь?
- Неплохо. Живу на Эрессэа. Снова женился. Сын взрослый…
- Не жалеешь, что покинул Внешние Земли?
- Жалею? Как знать… И да, и нет… Они снова заговорили тихо, и Лугарев перестал слышать их разговор. Но говорили они недолго, Инглор вскоре ушел, и Лугарев больше его не видел.
- Этот Инглор? Кто он? - спросил Лугарев, когда Селестиэль вновь подошла к нему и родителям.
- Мой бывший муж. Лугарев удивленно приподнял бровь.
- Гм… Логично… Не могла же ты прожить одна пять тысяч лет… Селестиэль рассмеялась.
- Мы давно расстались. Уже две тысячи лет. Он уплыл в Валинор, а я осталась.
Тем временем проснулись наемники. Митчелл приказал Топхаузу и Бэнксу остаться, и распорядился готовиться к отлету.
- До встречи в Гондоре, Игорек, - сказал он. - Надеюсь, ты приведешь с собой пару дивизий нолдоров. Вертолет поднялся и скрылся в пространственно-временном окне.
Лугарев посмотрел ему вслед, но, странное дело, чувства одиночества у него не было.
- Игорек, - позвал его Р8,- тебя на связь. Шильман. Лугарев официально доложил Координатору об окончании операции "Черный бриллиант".
- Ну, ты даешь, отец-командир, - сказал Бэнкс, когда сеанс связи кончился, - Я там, на холме, аж обалдел. Специальный агент Координационного Совета! У тебя номер, случаем, не ноль-ноль-семь?
- Нет, - засмеялся Лугарев, - ноль-ноль-одиннадцать. Номер 007 не присваивают, это вроде мемориала. Солнце опустилось за громаду Таниквэтиль, на Благословенную землю упали сумерки. Небо на западе еще светилось, а на востоке уже зажигались первые звезды.
- Идемте в Тирион, - предложила Селестиэль. - Надо же переночевать, да и поужинать не мешает. Лугарев, стоявший вместе с Левином и Топхаузом возле основного модуля Р8, покачал головой.
- Вряд ли нам сегодня ночью придется спать. Иди, послушай. Селестиэль приникла ухом к динамику радиостанции. Сквозь треск помех слышались переговоры звездолетов 88-го оперативного соединения. Затем наступила тишина. Прошло еще полчаса или немного больше. Заря погасла, темное небо усыпали тысячи звезд. И вдруг на западе появилась яркая звездная россыпь. Эфир взорвался десятками неразборчивых команд, пробивающихся сквозь треск атмосферных помех. Лугареву показалось, что он слышит голос Марии, кричащей что-то очень знакомое, но помехи были слишком сильны. Среди россыпи звезд, летящих по небосклону с запада на восток, сверкнули яркие вспышки. Их становилось все больше и больше, и вот уже одна, вторая, третья звезда сорвались с небосклона и огненными линиями прочертили небо. Из динамика доносился сплошной рев.
- Все, - сказал киберноид. - Ионосфера полетела ко всем чертям.
Коротковолновой связи больше нет. Да и вся остальная тоже…
- Началось, - сказал Левин, глядя на небо.