- Эта сладкая парочка сама по себе - тот еще подарок, - промямлил набитым ртом сидящий напротив Митчелл. В руках Феанора появился хрустальный шар на серебряной подставке.
Он был величиной с апельсин, и походил на обычный Палантир, но он был не темный, как обычно. В его глубине, казалось, пульсировало серебряное пламя.
- Это не простой Палантир, - сказал Феанор. - Он много сильнее всех прочих. Я сделал его специально для тебя, а Селестиэль вложила в него частицу серебряного света Тэлпериона, что вобрал в себя в Валиноре ее браслет. Где бы ты ни был - в воздухе, под водой, в глубинах Земли или в невообразимо далекой бездне пространства за Стенами Ночи, на любой линии Времени - возьми его в руки, произнеси имя любого из нолдоров, и тот, кого ты позовешь, ответит тебе. Если ты захочешь посмотреть на наш мир, вспомнить все, что пережил здесь - возьми его в руки и подумай о хрустальных башнях Тириона, или о залитых светом праздничных огней набережных Аваллона, или о белоснежной вершине Таниквэтиль - и Палантир покажет их. А через несколько лет ты сможешь увидеть в нем и роскошные подземные залы Нарготронда, и переливающиеся в лучах солнца фонтаны Гондолина… И еще один, маленький подарок, пусть он всегда будет при тебе как память о подвиге, который вы совершили, - Феанор подошел к Лугареву, поставил подставку с Палантиром на стол, и снял с пальца изящный золотой перстень. Его кольцо было как бы свито из нескольких тонких цепочек.
Маленькие бриллианты обрамляли цилиндрический цоколь из золота, в который была вделана вырезанная из светящегося внутренним светом сапфира восьмилучевая звезда.
- Это - символ Дома Феанора, - сказал эльф. - Перстень этот не так знаменит, как тот, что носил Берен, а следом за ним - многие поколения людей. Я знаю, что и тебе довелось носить его. Но даже если спустя много тысяч лет твой отдаленный потомок покажет его любому из нолдоров - он получит нашу поддержку и помощь. Лугарев с трудом нашел подходящие слова, чтобы выразить свою благодарность. Феанор ободряюще улыбнулся ему и сел на свое место.
Снова заиграла музыка, потом начались танцы, продолжавшиеся с перерывами до глубокой ночи.
На следующее утро Лугарев проснулся на удивление отдохнувшим и бодрым, словно и не было вчера веселого праздника, затянувшегося почти до утра. Вчера он позволил себе немного расслабиться, но, как ни странно, похмелья не было. "Опять эльфийское колдовство, - подумал он. - Но я вовсе не против такой магии". Он уже вскипятил воду и заварил себе кофе, когда в дверь постучали.
- Входите, - сказал он. На пороге появился Митчелл.
- Ты готов, Игорек? Самолет будет через час.
- Ага, готов, - кивнул Лугарев на стоящий у стены чемодан. Наемники не спеша погрузились в несколько "виллисов". Митчелл передал присланному проводить их чиновнику ключи от дома. Лугарев взглянул на Кевина, с самого утра крутившегося возле наемников.
Мальчишке явно не хотелось расставаться с новыми друзьями. Лугарев и сам чувствовал нечто похожее. Он уже почти полюбил этот странный сказочный мир, полный невообразимых чудес; его загадочных обитателей… Но он все же был чужим здесь; он был для них пришельцем из другого мира, непонятного и далекого; пришельцем, пусть добрым и полезным, но чужим. Пользуясь всеобщей суматохой отъезда, он прислонился к стене и окинул взглядом остальных наемников. "Интересно, - подумал он, - понимают ли они, как нам всем невероятно повезло? Мы на полгода окунулись в волшебную сказку, мы видели то, чего не довелось видеть никому, кроме нас. Мы дружили с эльфами, гномами, драконами. Мы помогали им вершить историю этого мира. Наверное, после нашего ухода менестрели сложат о нас легенды и песни… Мы столкнулись лицом к лицу с самой зловещей и загадочной расой Галактики, и вырвали у нее их сокровенные тайны - пусть еще не все, но начало положено. Мы отразили вторжение из космоса, и изменили сам лик Земли. Понимают ли они, осознают ли все это?"
Прилетевший за ними Ил-76 грузно разворачивался на полосе. На ее краю Лугарев увидел знакомые фигуры нескольких эльфов. Феанор.
Гил-Гэлад. Селестиэль. Ее платье, выступающее из-под накинутого на плечи мехового плаща, трепетало на промозглом осеннем ветру. С неба сыпал мелкий противный дождь, и она набросила на волосы капюшон. Удерживающий волосы серебряный обруч со вставленным в него изумрудом тускло поблескивал из-под его края.
- Спасибо, что пришли проводить нас, - сказал Лугарев.
- Мы не провожаем, - ответил Гил-Гэлад. - Мы летим с вами. Утром с нами связался Бартон, они улетели еще ночью. Координатор Шильман пригласил нас поговорить с Валарами. И вас тоже.
- Вот как? Интересно, - задумчиво произнес Лугарев. - Ну что ж, поговорим. Киберноиды и "Эйприл Фест" покинули Гондор еще рано утром, теперь пришла очередь наемников. База совершенно опустела, даже контрольную башню разобрали и увезли в Вечность. Остались только покрытые стальными плитами и бетоном взлетные полосы, стоянки и рулежки, да путаная ржавая спираль колючей проволоки на столбах оборонительного периметра. Наемники и трое нолдоров погрузились в самолет. Смит, Ковшов и Логан загнали "виллисы" в грузовую кабину. Рампа закрылась, снаружи донесся нарастающий вой моторов, грузный транспортник все быстрее и быстрее покатился вперед, поднял нос, тяжело оторвался от полосы и начал карабкаться в мутное серое ноябрьское небо. Мелкий дождик стучал в стекло, капельки почти горизонтально стекали по иллюминатору, подгоняемые воздушным потоком.
- Говорят, уезжать в дождь - хорошая примета, - вздохнул Лугарев.
- Но все равно жалко. Как будто оставляю здесь частицу самого себя.
- А кто помешает тебе вернуться, если захочешь? - спросила сидевшая рядом Селестиэль.
- Я же не принадлежу к этому миру, - ответил он. - Какая бы дружба не связывала всех нас, этот мир никогда не станет родным для меня, так же как мой - для тебя или Гил-Гэлада. Пространственно-временное окно осветило зеленой вспышкой вечный снег Миндоллуина, приняв в себя самолет. Мальчишка в красной кепке с эмблемой "Феррари", стоявший на вершине Белой башни, грустно смотрел ему вслед.
Ил-76 приземлился на главной базе Вечности под Ленинградом.
- Ну и погодка, … - сказал Беляев, выходя под такой же мелкий противный дождь, но вовремя осекся. - Будто и не улетали из Гондора.
- Включи телевизор, когда приедешь домой, - посоветовал Бэнкс. - И почувствуй разницу. К самолету, мягко шипя шинами и разбрызгивая лужи, подкатил большой автобус с затемненными стеклами.
- Если они опять пошлют с нами машину с сиреной, я стану убийцей полицейских, - мрачно сказал Митчелл. К счастью для копов, машины сопровождения на этот раз не было.
Наемники и эльфы залезли в автобус. Селестиэль уселась рядом с Лугаревым.
- Кто знает, увидимся ли мы еще когда-нибудь? - сказала она. - Хотя бы поговорим напоследок… Они проболтали весь путь до Института Исследования Чуждых Форм.
Гил-Гэлад и Феанор сидели в соседнем ряду и тоже участвовали в разговоре, вертевшемся, главным образом, вокруг планов на будущее. У ворот института их встретил все тот же молодой ассистент из лаборатории доктора Донелли. Он проводил их по длинным коридорам к лифту, они спустились на несколько этажей под землю и оказались в уже знакомом помещении, где стояли камеры задержания. Навстречу им поднялись Шильман, Донелли, Бартон и Голдштейн. Внутренние модули Р8 и Т20 стояли у стены. Присутствовали также несколько офицеров из службы безопасности.
При виде эльфов глаза у особистов стали большими, а когда они увидели Селестиэль - и масляными. Лугарев благословил царившую в ведомстве Шильмана жесткую дисциплину.
- Я вынужден предупредить всех вас о необходимости сохранять в строжайшей тайне все, что вы услышите здесь, вплоть до особого распоряжения, - предупредил Шильман. - Должен также довести до сведения присутствующих, что в наших разногласиях с киберноидами в вопросе о дальнейшей судьбе данной группы Пилигримов достигнут компромисс.
- Какой именно? - спросил Феанор, не знавший, что перебивать Координаторов вообще-то не принято.
- Вечность не может предъявить к Пилигримам никаких юридических претензий, поэтому мы будем вынуждены освободить их, - сказал Шильман. - Мы объявили об этом Пилигримам, сообщив также, что они будут вывезены для освобождения за пределы Солнечной системы. На самом деле, звездолет, вывозящий их, будет встречен в условной точке звездолетом киберноидов, и ловушки с Пилигримами будут перегружены с одного корабля на другой. Таким образом, Вечность умывает руки и не связывается больше с этой проблемой, перекладывая ответственность на наших механических союзников. Нас в данном случае не интересует дальнейшая судьба этой группы Пилигримов.
- На мой взгляд, остроумно придумано, - сказал Р8.
- Узнаю стиль "Эйприл Фест", - буркнул Митчелл.
- Но… - не выдержала Селестиэль, - это же… обман! Это же подло!
- Конечно, - согласился Шильман, - На нашем жаргоне это называется "политическое решение". Я надеюсь на ваше благоразумие, леди, иначе мне придется попросить вас уйти. Поймите, в политических делах слишком часто приходится поступать вопреки собственной совести.
- Не беспокойтесь, Координатор, - ледяным тоном ответила Селестиэль. - Я сумею держать себя в руках. Хотя у меня такое ощущение, будто меня окунули головой в дерьмо.
- Это не дерьмо, мисс Селест, - вздохнул Шильман. - Это гораздо грязнее и хуже. Это - политика…