– Сколько же ты знаешь всякой ненужной хрени, старина, – покачал головой Упырь и отметил, что воробей пристально следит за ними. Шлепнуть бы его, но Бармаглот обидится. Любит он всяких отвратных тварей, и, надо сказать, не без взаимности. Да и Упырю в свое время одна псевдоплоть изрядно помогла, ответила добрым делом на доброту… Однако зубатый воробей доверия нисколько не вызывал.
– Вы бы не отставали, чува-аки… – наставительно сказал Аспирин, пиная бордюр. – Стоим, ждем… А нас, может, пасут.
– Извини, брат, – буркнул Упырь. – Там воробей с зубами на дереве сидел.
У актера Белова в буквальном смысле отпала челюсть. Интересные все же эти люди: полный стадион трупов его, кажется, не так поразил.
– Обсудим на привале, – пресек возможные вопросы Упырь. – А то в самом деле слишком открытое место. Давайте-ка через стоянку, мимо вон того "Хаммера", а там будем размышлять, как железную дорогу переходить.
– Да под ней, чува-ак, – махнул рукой Аспирин. – Если и долбанет, то не сильно. Там мост с железкой высоко над дорогой, бетонный, не должно сверху вниз пробить. И метрошные рельсы тоже по мосту перескочим. Только сверху.
– Перескочит он… Не сильно долбанет… Скажи еще, что не всех ведь, а одного. А потом контактная пара разрядится, ага. Может, первым пойдешь?
– И пойду! – обиделся Аспирин. – Ты думаешь, я зассу, чува-ак?! Я и не на такое ходил! Или ты скажешь, нет? Ты со мной за Периметром не был, что ли? Мы плечом к плечу в одной канаве против бандосов не лежали, что ли, с одной обоймой на двоих?!
– "С одной обоймой на двоих" – хорошее выражение, надо запомнить для диалогов, – некстати сказал Михайловский. Аспирин испепелил его взглядом, снял с ремня автомат (продюсер испуганно отшатнулся) и зашагал впереди.
Так они шли, свернув на Рублевское шоссе, пока впереди не показались сказочные готические арки и зеленые крыши железнодорожной станции Кунцево. Проезд под путями был сравнительно пуст, но весь замусорен рассыпавшимися из перевернутого грузовика бумагами. Упырь ради интереса взглянул на один – какой-то бланк. Из типографии везли, видать. И не довезли…
Перед мостом Аспирин, который так и двигался в авангарде, демонстративно остановился и сложил руки на пузе. На мосту стояла электричка с раззявленными дверьми, несколько окон почему-то выбиты. Наверное, народ ломился наружу…
– Все приборы выключить. Детекторы, камеры, – Упырь зыркнул на оператора Костю, – и что еще у кого при себе имеется. Иначе может долбануть. Точнее, долбануть может и так, но риск хоть сколько-то снижается.
– Ты в самом деле малость загибаешь, – с укоризной произнес Соболь. – На такой высоте контактная пара, даже если это рельсы, да через железобетонный мост…
– Это несколько иная Зона, если ты не заметил.
– Да заметил я, давно я все заметил…
– Ну так что, – перебил Аспирин, – мне идти?
– Валяй, – согласился Упырь.
Аспирин презрительно хмыкнул, пошевелил усами и зашагал по пешеходной части, постепенно скрываясь под мостом. Упырь наблюдал, как за ним внимательно следят киношники. На самом деле он действительно загнул насчет опасности контактной пары в виде рельс. Но хотелось некоторой встряски и бдительности. Учебная тревога, что ли.
Аспирин тем временем миновал середину моста и помахал рукой, не оборачиваясь. Дескать, идите следом, видите, я живой.
– Пошли, – сказал Упырь.
Они двинулись цепочкой: Сантехник, продюсер, референт, оператор Костя, актер Белов, Соболь, Упырь, Бармаглот. Аспирин уже был на другой стороне, уселся по-турецки на капот красного "Ягуара" и принялся что-то жрать.
Упырь поежился – под мостом было ощутимо зябко, и в этот момент на него обрушилось небо. Откуда-то сверху с треском ударила молния, резко запахло гарью, и сталкер обнаружил, что он уже лежит ничком, придавленный чем-то тяжелым. Особенно сильно давило на поясницу.
– Эй! – заорал Упырь, ерзая и пытаясь освободиться. – Помогите!
– Сейчас! – отозвался кто-то. Воздух был насыщен едким дымом и пылью. Упырь исхитрился повернуть голову и увидел, что над его головой зияет огромный пролом, а из него свисает вагон электрички. Другой вагон лежал на боку внизу, расплющив многострадальный типографский грузовик.
– Живой? Блин, долбануло как, чува-ак, ты видел?!
В голосе Аспирина слышался восторг. Он схватил Упыря за руки и решительно поволок из-под навалившегося груза. Больно чиркнуло чем-то острым по ягодицам, и Упырь оказался на свободе. Перекатился на спину, сел.
– Я вижу, все обваливается на хрен, кинулся на помощь… – пояснял Аспирин, размахивая руками и топорща усы. – Думал, вас всех поубивало, один я остался…
– Что с остальными?
Упырь с трудом поднялся, ощупал задницу. Твою мать, штаны в клочья, все в крови… Рана в жопу – очень опасная штука, там нервов и кровеносных сосудов до бениной матери… Знающие люди говорят, что иной раз лучше бы в голову угодило, чем туда…
– Остальных я пока не смотрел, – виновато сказал Аспирин.
Из-за лежащего вагона появился Соболь, с виду целый, даже ружья свои не бросил. Помимо ружей он тащил референта Эдуарда, который сильно хромал.
– Давай-ка его из-под моста, быстро! – крикнул Упырь. – Контакты разрядились, но вдруг еще обвал пойдет… И вагон этот гребаный висит, не нравится он мне.
Соболь понимающе кивнул, быстро развернулся и поволок референта обратно.
– Ищем остальных, – бросил Упырь Аспирину.
Но искать долго не пришлось. Совершенно целые Михайловский и Белов возились у огромного куска железобетона, из которого торчали концы арматуры. Рядом сидел, прислонившись к колесу раздавленного эвакуатора, Бармаглот.
– Я опять ногу сломал, – пожаловался он мрачно. – Но это все херня… Похоже, Сантехника мы потеряли. И оператора тоже.
– Где они? – спросил Упырь, хотя уже прекрасно понял, что оба – под обрушившимся фрагментом моста. Бармаглот молча указал рукой.
– Помогите! – воскликнул Белов. – Что же вы стоите?! Помогите нам!
– Володя, вы понимаете, что это бессмысленно? Даже если мы найдем в машинах домкраты и ухитримся сдвинуть эту глыбу – они все равно погибли…
– Мы не можем знать наверняка!
– Он прав, Володя, – сказал продюсер, отряхивая с себя пыль и мусор. – Их расплющило… Черт, я не ожидал, что все вот так вот как-то…
– Мы еще никуда не дошли, а уже потеряли троих! – Белов подскочил к Упырю и схватил его за руку. – Вы понимаете?
– Прекрасно понимаю, – ответил сталкер. – А я предупреждал господина Михайловского, что это не Лазурный Берег. И тем более не съемочный павильон.
Михайловский не слушал – встав на колени, он шарил рядом с рухнувшей глыбой. Камеру ищет, с неожиданной злобой сообразил Упырь и едва удержался, чтобы не пнуть деятеля культуры в откляченный зад. Он аккуратно убрал руку Белова и сказал:
– Если вы не заметили, я только что потерял товарища. Его звали Матвей, и я знал его много лет. Думаю, с погибшими операторами вас ничего так не связывало. Я прав?
– Н-ну… Правы… – У актера нервно дергался левый глаз.
– Поэтому прекратите истерику. Давайте скорее выберемся из-под моста, пока нам на голову электричка не навернулась, и уже там обсудим, что делать дальше.
Михайловский нашел камеру и теперь в тревоге ее осматривал. Расплылся в улыбке.
– А вторая у Эдуарда… Он ведь жив, да?!
– Жив, только с ногой что-то, – нехотя сообщил Упырь.
– У меня тоже! – напомнил Бармаглот.
– Везет тебе, чува-ак… – Аспирин принялся осматривать повреждение.
Когда Бармаглот сказал, что "опять ногу сломал", он имел в виду давнюю историю. Тогда перелом случился в самом начале пути – сталкер влетел в "карусель", и Бармаглота пришлось оставить в секретном схроне. Причем ни он, ни остальные не были уверены, что смогут к нему вернуться и что Бармаглот доживет до их возвращения. К счастью, все сложилось более чем удачно – в схрон явился Болотный Доктор, починил ногу, сказал Бармаглоту: "Домой вернешься – к нормальному врачу сходи, а пока и так сойдет", попросил при случае принести ему "что-нибудь из Шпенглера, почитать" и удалился. На следующий день к практически здоровому Бармаглоту пришел Квазиморда, а еще через день – дрессированная псевдоплоть, которая и привела их к отряду Упыря. Упырь тогда выводил из Зоны группу пассажиров с упавшего авиалайнера… Да много там всего разного намешалось, в той истории. Именно тогда и Пауля потеряли…
Упырь помог Аспирину поднять Бармаглота. Тот охнул, заметив:
– По-моему, в том же месте… А тут Болотного Доктора нету. Отходил я свое, мужики…
– Погоди ныть, чува-ак, задолбал уже сопли проливать, – нарочито грубо сказал Аспирин. Не оглядываясь на продюсера и актера, они поволокли Бармаглота прочь.
Над головами снова что-то заскрипело и треснуло, но останки моста устояли. Сгрузив пострадавшего на травку, Упырь повалился рядом и попросил:
– Аспид, Соболь, гляньте, что у меня там с задницей? Много от нее осталось? А то кровью истеку, а Бармаглотова нога уже сильнее не сломается.
– Позвольте мне, – послышался решительный голос референта.
– Эй, эй… – заволновался Упырь, а Аспирин захихикал, несмотря на всю трагичность происшедшего только что.
– Что за глупости? – возмутился Эдуард. – Я, между прочим, когда-то учился на фельдшера в Смоленском базовом медицинском! Достаньте лучше аптечку, мне нужен коллоид, анестетик и антибиотики!