Два шага. Главное – не просить пощады. Пусть хоть убивают. Молчать.
Один шаг.
– После уроков поговорим, ублюдок, – отступая с дороги, прошипел Марк.
Андрей не ответил. Горло точно раскаленным железным обручем сдавило, и сердце билось сразу везде: в голове, в руках, в ногах, даже в животе. Он победил! Так просто? Все оказалось так просто! Эти сволочи не только умны – эмпатия у генобов тоже развита очень сильно, так что они с ходу прочитали его настрой. Поняли, что развлечения сегодня не получится, а настоящие проблемы им не нужны.
Он слегка успокоился только возле класса. Остановился перевести дух. Губы сами расползались в улыбке. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо! Он еще докажет им всем! Пусть только… Он обернулся на звонкий стук каблуков. Полинка.
Андрей, все еще улыбаясь, шагнул навстречу:
– Привет!
Она прошла мимо и скрылась за дверью класса. Как будто он был неодушевленным предметом. Внезапно выросшим на дороге деревом. Выставленным в коридор шкафом. Презренным натуралом…
Он ощутил непреодолимое желание догнать ее и… Остановить? Ударить? Нет. Намотать на одну руку длинные светлые волосы, другой сжать шею и повторить прямо в лицо: "Привет!" Тогда-то она не сможет сделать вид, что его нет!
Андрей зажмурился, сунул руки в карманы. Заставил себя разжать кулаки. Пальцы наткнулись на гладкий металл.
Кругляш. Со всеми этими проблемами он совсем забыл про украденное у Стаса оружие против генобов.
Андрей посмотрел на дверь кабинета. Представил, как входит, идет к своей парте. Шепотки со всех сторон. Полинка старательно смотрит в сторону. Химик отпускает замечание о неспособности некоторых учеников не то чтобы освоить программу, а даже вовремя прийти на урок. И все это – каждый день. Шесть, семь раз в день. А после уроков – Марк с прихлебателями. И неизвестно, хватит ли внутренней силы на то, чтобы останавливать его раз за разом.
Потом Андрей вспомнил мамины вздрагивающие плечи и узкие ладони, закрывающие лицо. Мертвый голос отца. Чувство могущества и владения ситуацией, охватившее его после маленькой победы над давним врагом.
И вошел в класс.
– Та‑а-ак, – гнусаво протянул химик. – Сейчас к доске пойдет… Есть желающие?
Андрей не стал поднимать руку, хотя задачу, высветившуюся на виртуальном экране, решил чуть ли не раньше, чем учитель успел ее дописать. Все равно не вызовут.
– Пойдет к доске…
– Крамер хочет! – раздался насмешливый голос с задней парты.
– Да, Крамера спросите! – подхватил еще один.
Химик пожевал губами, неуверенно возразил:
– Крамер только что пришел… Алгоритм решения подобных задач мы проходили в его отсутствие, поэтому я не уверен, что…
Ах так, разозлился Андрей.
– Я все знаю, – громко сказал он. – Могу решить.
– Ну… Хорошо, – сдался химик. – Прошу!
Андрей резко поднялся. То есть хотел подняться. Стул больно ударил под коленки и одновременно – спинкой в поясницу. Да что такое?! Андрей дернулся. Дурацкий стул загрохотал о заднюю парту, ни в какую не желая отделяться от седалища.
Редкие недоуменные смешки одноклассников быстро перешли в хохот.
– Смотри, смотри, натурал-то раком уже стоит! Готов к использованию!
– Да он корни пустил, чего еще от овоща ждать!
– Не, почтение выражает, кланяется, убогий!
Проклятый стул, намертво приклеившийся к заднице, вынуждал Андрея стоять в нелепой позе. Оглушительный стыд мешал придумать выход из положения. Да и не было его, выхода! Бежать из класса на полусогнутых, виляя стулом? Снять штаны и гордо удалиться в одних трусах? Нет выхода, нет! Сволочи, какие же сволочи, беспомощно подумал Андрей. Как можно было не заметить клей?! Чтоб вы сдохли!
И стало ясно, что выход есть.
Он плюхнулся обратно, не обращая внимания на крики и гогот. Достал металлический кругляш. Задержал дыхание. И сделал так, как показывал Стас.
Половинки легко скользнули примерно на пол-оборота и остановились. Вот вам, подумал Андрей, получите!
Но ничего не произошло.
* * *
Голоса были отчетливо слышны через неплотно прикрытую кухонную дверь. Андрей замер в темноте коридора, забыв про мокрые брюки, противно липнущие к телу.
– Вы же п-понимаете, М-максим Игоревич, что на д-данном этапе ваше участие жизненно необходимо!
Это же Стас, в панике подумал Андрей. Что ему нужно? Пришел жаловаться, что я спер их дурацкий неработающий прибор?
В этот момент из кухни донесся голос отца, и Андрей превратился в одно большое ухо.
– Я повторяю, – с досадой произнес папа, – моя позиция была озвучена еще тогда, и менять ее я не собираюсь! Вы, конечно, толковые ребята. Возможно, лучшие из нас. Но иногда наступает момент, когда нужно принять мир таким, какой он есть. Вы достаточно умны, чтобы понять – будущее за генобами. Как бы нам с вами ни хотелось изменить ситуацию, мы уже опоздали. Борьба на данном этапе невозможна и приведет только к бессмысленным жертвам.
– Не поверю, что они вас сломали, – возразил третий голос.
Чертков! Точно ябедничать прибежали, понял Андрей. Ну и черт с вами! Все равно ваша круглая хреновина оказалась пустышкой.
Он задумался, стоит ли погулять, давая отцу время остыть, или лучше получить свою порцию ругани сразу, и упустил момент, когда разговор принял неожиданный оборот.
– …продвинулись. Но без вашего участия дальнейший прогресс невозможен! – горячо воскликнул Чертков. – Крамер, вы должны помочь нам! С вашими возможностями…
– Ничего я вам не должен, – перебил его отец. – Да и возможностей у меня больше никаких нет. Я еще три месяца назад вам говорил… С завтрашнего дня я выхожу на новую работу, озеленителем. Если у вас имеется участок за городом, могу помочь – посадить, окучить, удобрить… Нет? Тогда всего хорошего, господа.
Скрежетнул отодвигаемый стул – видимо, отец встал, показывая, что разговор окончен.
Андрей отступил на шаг, торопливо напуская на себя выражение "я только что вошел и ничего не слышал".
Три месяца назад? Как раз когда они вернулись в столицу. О какой помощи говорит Чертков? Ясно, что речь не о нем. Но что может быть нужно этим от его отца?
– Ж-жаль, – негромко сказал Стас. – Мы р-расчитывали на вас, Максим Игоревич. В-весьма рассчитывали…
– Ничем не могу помочь, – раздраженно отозвался отец. – Извините, у меня дела…
– Заготовка удобрений отнимает много времени? – насмешливо спросил Чертков.
– Уходите, – глухо сказал отец. – Вон из моего дома!
– Н-напрасно вы так. К-кто бы м-мог подумать, что знаменитый М-макс К-крамер окажется т-трусом! Даже ваш с-сын, н-несмотря на рег-гулярные унижения…
– Не смейте приближаться к моему сыну! Уходите!
То ли от панических ноток, прозвучавших в отцовском голосе, то ли от волнения, у Андрея вдруг скрутило живот. Он скрючился в коридоре, прижимаясь боком к стене и часто дыша полуоткрытым ртом. Его прошиб холодный пот, и ноги ослабели. До туалета всего два шага, но Андрей должен был дослушать. И разобраться, что же тут происходит.
– Да не волнуйтесь вы так, – насмешливо продолжил Чертков. – В отличие от вас Андрей оказался настоящим мужчиной, готовым идти до конца.
– До какого еще конца? – севшим голосом спросил отец. – Во что вы его втянули? Где он?
– С-скорее всего, в школе, – ответил Стас. – Но з-зато я т-точно знаю, ч-что он сейчас д-делает. Ждет н-начала новой жизни.
– Ваш сын, – подхватил Чертков, – террорист и преступник, без тени сомнения пустивший в ход биологическое оружие против генобов. Вот так, уважаемый Максим Игоревич. Я полагаю, вы бы не хотели, чтобы эта информация попала в распоряжение полиции? Что ж, все в ваших руках. Единственное, что от вас требуется для обеспечения безопасности сына, – сотрудничество. Вы нам нужны, Крамер. Вас еще помнят. Многие будут готовы поддержать вас и поднимутся на борьбу, если вы позовете.
Тут Андрея накрыла такая волна боли, что он ненадолго отключился. Когда способность соображать вернулась, он все понял. Его использовали. Нагло, цинично, хладнокровно. "Случайное" знакомство: "Макс Крамер тебе не родственник?"; "случайно" подсунутый под самый нос железный кругляш-оружие; никаких попыток забрать "украденный" девайс… Все было подстроено с самого начала. И он, Андрей, был в этой игре лишь пешкой. Разменной монетой. Ниточкой, которая должна была привести заговорщиков к отцу и крепко связать руки Максу Крамеру, который зачем-то так им нужен.
Но они просчитались, злорадно подумал Андрей, с трудом выпрямляя дрожащие от слабости ноги. Ваш план не сработал, уроды!
Он протянул руку, чтобы распахнуть дверь и высказать прямо в лицо этим двоим все, что он о них думает…
– Где он?! – сорванно выкрикнул отец.
Что-то в его голосе было такое, отчего Андрей замер, точно превратившись в камень. Это был не гнев на провинившегося ребенка, не злость на двух радикалов, втянувших его в неприятности. Это был ужас. Чистый, неразбавленный ужас.
Видимо, шантажисты-заговорщики тоже почуяли неладное. Стас заговорил быстро, заикаясь чуть ли не на каждом слове:
– П-послушайте, К-крамер, я уверен, что с п-парнем все в п-порядке…
– Идиоты! – простонал отец. – Какие же вы идиоты!
– Если мы будем молчать, – вступил Чертков, – никому не придет в голову обвинять вашего…
– Он тоже геноб! – перебил отец.
– Что?! – хором воскликнули они.
"Что?!" – мысленно закричал Андрей.
– Он. Генетически. Обогащенный, – медленно произнес отец.
– Н-но к-как это…