Арина Свобода
Сорок восемь
– Та-а-ак… Задание уровня "А", экзаменационное. – Математичка вывела данные на виртуальную доску. – Собрались, подумали. Решать пойдет…
Андрей поднял руку. Учительница скользнула по нему равнодушными совиными глазками. За спиной прошипели:
– Слышь, убогий, не боишься мозжечок перенапрячь? Это тебе не таблица умножения!
Он стиснул зубы и поднял руку повыше.
– К доске пойдет… Грищук.
– Елена Ивановна… – возмутился Андрей.
– Крамер! – не взглянув на него, бросила математичка. – У нас нет времени на глупости, до конца четверти осталось меньше месяца. А тебе в жизни это все равно не пригодится.
По классу прокатилась волна смешков. Андрей опустил голову и уткнулся глазами в надпись, выжженную лазерной указкой на парте: "Крамер ЧМО".
Спасибо, пап, в стотысячный раз подумал он.
– Мать Природа, мы, люди, твои потомки, заявляем…
Триколор полощется в лазоревом небе над головами. Щурясь от яркого полуденного солнца, сто двадцать парней и девушек стройным хором повторяют слова Макса Мора, положившие начало новому миру, ставшие его торжественной клятвой и молитвой. Так завершается каждый учебный день.
– Ты взрастила нас, превратив из самовоспроизводящихся простейших в млекопитающих, состоящих из триллиона клеток. Ты создала восхитительные, но обладающие серьезными изъянами существа…
Андрей поморщился. Как же! О себе они так не думают. Это он – существо с изъяном, урод-натурал. На всю школу таких четверо, принятых в порядке исполнения закона о толерантности. Отец сделал все, чтобы его сюда запихнуть. С чего он решил, что здесь ему будет лучше? "Возможностей больше"… Это точно. Возможностей осознать, где его место. На дне.
– Мы больше не потерпим тирании старения и смерти. Мы создадим новый мир…
Марк, стоящий напротив, показал здоровенный кулак и скорчил зверскую рожу. На запястье блеснул вживленный кафф с заветными цифрами "48". Андрей напрягся. Будь у него такой, не приходилось бы каждый день окольными путями возвращаться домой.
– Посредством обогащения генов, манипуляций с клетками, синтезированных органов и любых других необходимых средств мы одарим себя продолжительной жизнеспособностью и отодвинем дату кончины!
Стройные ряды дрогнули, рассыпались по площадке.
– Эй, натурал, поиграем?
Андрей оглянулся. Прихлебатели Марка быстро стягивали кольцо вокруг него, отрезая пути к отступлению. Он рывком затянул потуже лямки рюкзака и рванул на задний двор школы. Целый месяц играя с генетически обогащенными одноклассниками в игру "мочи натурала", Андрей изрядно поднаторел в унизительном искусстве спасения бегством.
Он легко взлетел на школьный забор, коротко оглянулся – отстали, нет? И встретил Полинкин взгляд… Рюкзак зацепился за торчащую проволоку, нога соскользнула, и Андрей мешком рухнул на газон.
– Ну что, ошибка природы, довыпендривался? – растягивая слова, спросил подоспевший Марк. – Тупой ты, уродец. Предсказуемый. Даже скучно.
* * *
Во рту стоял солоноватый привкус крови, и голова противно кружилась. Генобы затащили его в ближайшую подворотню и сполна отыгрались за предыдущие две недели пустой беготни. Хорошо хоть, Полинка этого не увидела.
Андрей пересчитал языком зубы и сплюнул на асфальт розовой пенящейся слюной. Утерся разорванным рукавом.
Он привалился к кирпичной стене. Домой не хотелось. Мать будет кудахтать и суетиться, отец… Отец опять начнет нести чушь про "проявить характер, дать отпор, занять свое место…". И – отводить глаза. Потому что даже ему ясно, что шансов нет. Нет, отец сделал все, что мог: чуть ли не с рождения таскал Андрея по спортивным секциям, записал во все кружки, что были в пределах досягаемости, – шахматы, ТРИЗ, английский и французский, рисование, музыка… Гигабайтами качал задачи и упражнения. Пока были деньги – брал репетиторов, когда денег не стало – сам занимался с сыном. Андрей быстро все схватывал, добился значительных успехов в плавании и в легкой атлетике – конечно, насколько это возможно при явном нежелании тренеров расходовать время и силы на натурала. Но все эти дни, недели и годы занятий не могли компенсировать отсутствие двух крошечных "дизайнерских" хромосом. Хоть наизнанку вывернись, из-под себя выпрыгни – все равно ты на всю жизнь останешься человеком не второго, а двадцать второго сорта. Потому что даже минимально обогащенные всегда будут успешнее, чем ты. Не говоря уже о тех, чьи родители могли позволить себе максимальное обогащение.
Самым обидным было то, что когда-то отец работал биотехом в "М-корпе"! Сотрудникам дается приличная скидка на обогащение, это все знают. Но отец скидкой не воспользовался, потому что вел двойную жизнь, был одним из лидеров движения "натуралистов" и специально внедрился в "М-корп", чтобы вести подрывную деятельность. Его разоблачили через пару лет после рождения Андрея и сослали на поселение. Дело было громким, вернуться в столицу они смогли лишь спустя двенадцать лет. А лучше бы и не возвращались!
Подобрав рюкзак, Андрей выполз на людную улицу.
Эх! Если бы не дурацкие убеждения отца, он мог бы сейчас не плеваться кровью, а наслаждаться жизнью! И Полинка… А, да что говорить! Спасибо тебе, папа, за счастливое детство!
– Эй, пацан!
Андрей подобрался, готовясь дать стрекача, – рефлексы, что тут скажешь. Затравленно оглянулся. Метрах в пяти, возле остановки скоростного трамвая, стоял лохматый мужик лет тридцати на вид. Андрей безошибочно определил в нем натурала. Жидкая бороденка, жирные волосы, дешевая потрепанная куртка – ни один геноб не позволил бы себе так выглядеть.
– Слышь, п-пацан, – повторил мужик. – У тебя что, проблемы?
Это у тебя проблемы, мысленно огрызнулся Андрей. Не хватало еще начать жаловаться такому же неудачнику!
Мужик усмехнулся – неприятно, будто услышал его мысли, – и подошел ближе.
– Генобы, – понимающе кивнул он на подсыхающие кровавые плевки.
Андрей машинально потрогал губу. Мужик протянул мозолистую ладонь и улыбнулся:
– Стас Д-дарновский. А ты?..
– Андрей… Андрей Крамер.
Руку он пожимать не стал – еще чего! Стас подержал ладонь на весу и неловко сунул в карман куртки.
– Крамер? Максу Крамеру ты с-случайно… не родственник?
– А что? – буркнул Андрей. Разговаривать с этим хмырем не было ни малейшего желания, но повернуться и уйти тоже как-то неудобно. Проклятая вежливость! Вот генобам плевать на этикет, для них главное – результат.
– Да ничего, с-собственно, – опять улыбнулся мужик. – Известная фамилия.
Клеймо, а не фамилия! Но обсуждать это с первым встречным Андрей не собирался.
– Мне пора. – Он поддернул лямки рюкзака и нехотя повернул в сторону дома.
– Эй, К-крамер, – негромко сказал Стас ему в спину. – Разговор есть. Да и умыться тебе не помешает.