– Попытался отстреливаться… Пулю словил… Сразу…
Вепрь начал дрожать, и Андрей Иванович сказал:
– Прости, братец, но мы тебя не спасём. Я ухожу.
– Понимаю… В кармане… Возьми… Пригодится… И это… Отомсти за нас… Если сможешь…
Здоровяк закрыл глаза, жить ему осталось всего ничего. Вага обшарил карманы его камуфляжа. Пачка сигарет и зажигалка, бумажник, паспорт и флешка.
Андрей Иванович взял только флешку, покосился на меня и приказал:
– Бегом, Ваня! За мной!
Снова мы побежали, и в этот раз нас ничто уже не задерживало. За час мы отмахали несколько километров, удалились от поля боя и только потом остановились. Присели. Помолчали. Затем родственник невесело усмехнулся:
– Как тебе приключение, племяш?
– Круто. Только людей жаль, которых перебили. Особенно Машу. А ещё наши вещи и стволы, которые остались в машине. Но это ведь не самое главное. Будем жить, сможем новое барахло добыть.
Дядька помрачнел:
– Это да. Безвинные жертвы. А что поделать? Суровые времена наступили. Даже раньше, чем мы думали. Чума ещё не пришла, а люди уже убивают других людей, потому что хотят выжить. Сука! Если в самом начале такая жесть пошла, что же дальше будет? Как представлю, так мороз по коже.
Он замолчал, и я спросил:
– Куда мы теперь?
– Добираемся до ближайшего посёлка и добываем транспорт. Едем в Москву и высаживаемся перед постами. В город пройдём через промзону, а дальше посмотрим. Нас, наверное, искать станут. Но недолго, и мы с тобой ко мне домой соваться не станем. Отсидимся на запасной точке, придём в себя и посмотрим, что на флешке Вепря. Как тебе такой план?
Мой ответ оригинальностью не блистал:
– Нормальный.
– Вот и хорошо. Побежали дальше.
9
Генерал Голиков смотрел на своих подчинённых, которые прибыли на резервную подмосковную базу, и понимал, чего они ожидают. Операция прошла не совсем так, как планировалось, поскольку имелись потери и в лес ушли беглецы. Следовательно, возможен нагоняй, а в гневе генерал был страшен. Однако они опасались зря. Голиков считал, что трое выживших повлиять ни на что не смогут. Они – дичь и всего боятся, так что забьются в нору и попробуют отсидеться, а потом всё, что они скажут, станет неважным. Главное – они не знали координаты бункера, а потому пусть бегут.
– Итак, – генерал посмотрел на Мухтара Ибрагимова, стройного кавказца, которого пять лет назад приметил в Махачкале и перетянул в Москву на должность командира небольшого отряда спецназначения, – какие потери?
– Четыре "двухсотых" и пять "трёхсотых", – ответил спецназовец.
– Много… – протянул Голиков.
– Так точно, товарищ генерал. Но в колонне было много вооружённых мужчин.
– И два бойца полегли в лесу.
– Мы выяснили, кто их свалил. Вага, личный ликвидатор Шарукана. Его данные и фото уже скинули полиции, пусть они отработают. Если успеют.
– А кто ещё, помимо него?
– Наёмник. Сидоров Евгений Николаевич…
– Знаю, кто он такой. Этого тоже в розыск.
– Конечно.
– А что личный состав спецгруппы?
– Бойцы нервничают. Было объявлено, что отрабатываем террористов, но дети… Сами понимаете, там не только мужчины были.
– Понимаю. Сколько людей с нами пойдёт, если раскрыть правду?
Ибрагимов задумался и ответил:
– Могу ручаться за пятерых.
– Этих оставь с нами и помоги с эвакуацией семей. Остальных вернуть в расположение и никуда не выпускать. Пусть ждут приказов.
– Есть!
Генерал посмотрел на Иванькова:
– А у тебя что?
– Самолёт Шарукана перегнали на военный аэродром. Он будет нас ждать. С владельцем и пилотами пообщался, рот на замке. Трофеи собрали. Деньги Шарукана перегнали с его счётов на наши. Разумеется, не все, а только те, до которых дотянулись. Мало ли, вдруг пригодятся. Грузы в Нарьян-Маре встретили наши люди. Бойцов Аскерова зачистили и вместе с ними доктора…
– Арцыбашева?
– Так точно.
Голиков улыбнулся, он был доволен, и одобрительно кивнул:
– Молодец, полковник. Хватку не потерял.
– Стараемся, Валерий Аркадьевич. – Иваньков тоже заулыбался.
– А что наш крот?
– Семья крота не пострадала, она ждёт за дверью.
– Польза от неё ещё может быть?
– Не думаю. – Иваньков пожал плечами. – Она теперь балласт.
– Вы знаете, что делать.
Ибрагимов кивнул в сторону коридора:
– Мне заняться?
– Да, – барственно кивнул генерал.
На ходу вынимая из кобуры пистолет, спецназовец вышел, и спустя минуту раздались приглушенные выстрелы. Аллочке Смирновой, которая сдала своего любовника, как и её родственникам, в бункере места не нашлось.
Ибрагимов вернулся, от него пахло кровью и порохом. Он кивнул генералу и снова замер рядом с Иваньковым, а Голиков, словно ничего не произошло, сказал:
– Вылетаем завтра утром, господа офицеры. На звонки вышестоящих начальников не реагировать, а лучше вообще отключить все старые телефоны и заблокировать. В общем, действуем по плану. Свободны.
Офицеры вышли. Голиков остался один. Запищал его мобильник. Ему звонил генерал-лейтенант Вереснев.
– На связи, – ответил генерал.
Голос Вереснева был грубым, и в нём чувствовалось раздражение:
– Что у тебя происходит?
– Ничего.
– Как же, поступил доклад, что твои бойцы какую-то колонну в Подмосковье расстреляли.
– Врут, Антон Владимирович. Мои все на базе, ждут приказа выдвигаться.
– Точно не твои?
– Какой смысл мне врать?
– Млять! – ругнулся Вереснев. – Сверху поторапливают с эвакуацией, а мне приходится выяснять, кто на дорогах шалит. Ладно. Будь на связи. Приказ получишь в ближайшие часы.
– Слушаюсь.
Вереснев отключился. Голиков убрал мобильник в карман и усмехнулся:
– На хер я вертел тебя и твои приказы.
10
В Москву добрались без особых проблем. Вышли к посёлку, и я сходил в магазин. Купил одежду попроще, пару сумок и вернулся в зелёнку. Мы переоделись и упаковали оружие – обмотали стволы камуфляжем и сложили в сумки. Зашли в посёлок, заказали такси и далее по плану. Уже ночью оказались на окраине столицы, совершили марш-бросок через лес и промзону, опять вызвали такси и в пять утра, уставшие и голодные, оказались на съёмной квартире Андрея Ивановича.
Первая попытка уйти подальше от цивилизации провалилась, хорошо хоть, что живые остались, и опять мы на исходной точке. Деньги есть, вместе с запасными документами они лежали в схроне – это основная причина, почему мы вернулись в столицу, поскольку паспорта ещё будут в действии несколько дней. Однако появились и сложности. Только включили телевизор, а там уже лицо Андрея Ивановича, который объявлен в розыск как международный террорист, ваххабит, маньяк, насильник, наркобарон и злостный враг всего мира. Поэтому понятно, что к нему домой соваться нельзя. А помимо него в розыске Наёмник, тот ещё головорез, как говорит дядька.
Впрочем, старшего родственника угроза со стороны правоохранительных органов не пугала, и, пока я дремал, он прогулялся по городу. Вернулся в десять утра с новыми мобильниками, ноутбуком и пакетами с едой.
Короче, жизнь продолжалась, и нужно было решать, какими станут наши следующие шаги. Но перед этим предстояло посмотреть, что находится на флешке покойного Вепря. Я считал, что там ничего интересного не окажется, молодой я и глупый. А вот Андрей Иванович думал иначе, и, пока я вскрывал банки с консервами, резал хлеб, делал бутерброды и кипятил воду, он воткнул флешку в ноутбук и начал просматривать информацию.
Я присел рядом, любопытство победило. Ну и что же на ней оказалось?
Вепрь, как объяснил Андрей Иванович, в последние годы занимался реконструкцией и модернизацией базы, которую приобрёл Шарукан, и на флешке был его отчёт о проделанной работе. То есть все документы по расходу средств, фотокопии чеков и нарядов, подробные планы подземных и наземных сооружений, документы на приобретённую технику, контакты с подрядчиками и видео, сделанное по завершении работ. Всё это собиралось для Шарукана, чтобы он видел, на что потрачены его деньги. Как я и предполагал, полная хрень, которая нам уже не интересна. Однако дядька считал иначе и, отключив накопитель информации, сказал:
– Любопытно.
– Чего же любопытного? – закидывая в рот кусок мяса, спросил я.
– А ты обратил внимание, что в документах указаны координаты бункера?
– Обратил. Так и что? Мы в Москве, а бункер на севере, за полярным кругом, и там сейчас новые хозяева, которые нам не обрадуются.
– Верно. Только я это дело просто так оставлять не хочу. Шарукан с братвой ангелами никогда не были, на каждом кровь. Но детей и женщин спецназовцы зря завалили. Мы себе такого не позволяли, ведь это полный беспредел.
– И чего ты хочешь?
– Мести, – недобро прищурился Вага, покосился на экран древнего телевизора, который транслировал новости, и взял бутерброд.
Ели молча, у каждого в голове свои мысли. Но сколько не оттягивай разговор, его нужно продолжать. И когда последний бутерброд был съеден, а чай выпит, Андрей Иванович спросил:
– Не одобряешь моё решение?
– Нет, – ответил я прямо.
– Почему?