– Мы займемся этим в ближайшее время, но не сейчас. Узнав, что случилось, Дома попытаются сплотиться, чтобы противостоять нам. Так же, как сто лет назад. Хотя тогда у них был Теамат Северянин с его летающей колесницей, а теперь его нет, но и сейчас они могут доставить много беспокойства. Необходимо ввергнуть эти земли в хаос, прежде чем кто-то успеет что-либо понять и сделать. Сейчас нужно отправляться в город.
– Скоро туда прибудет Равета Шэл, – напомнил Янох. – Нужно еще встретить нашу сестру. До города недалеко, а здесь нет лошадей.
– Ну что ты, брат Янох, не думаю, что теперь мне подойдет обычный конь. К тому же сомневаюсь, что обычный скакун захочет нести на себе таких, как мы. Эй, Страж! Обыщи и разоружи их, брось в камеру.
Лич-Страж наклонился, ударив Тиру по затылку, начал стаскивать с нее кольчугу, сапоги. Сорвал ремень, отбросил ножны, сумку. Снова ударил, когда она начала вяло сопротивляться, и шагнул к Гарроте. Очень быстро атаман также оказался без сапог и без того оружия, что еще оставалось у него. Страж схватил обоих за волосы и поволок в глубь зала. Я не заметил, чтобы Магистр сделал какой-то жест, он ничего не сказал и даже не пошевелился, но два волка вдруг сорвались с места. Тот, что помельче, черный – бывший Вывертень, – подскочил к Мозгососу, схватил зубами за шею и замер, а волколак Барлоу прыгнул ко мне. Распахнулась розово-красная пасть, клыки сдавили горло. Почти все поле зрения заняла волчья голова. Теперь мне оставалось только лежать неподвижно.
Снова зазвучал голос Магистра:
– Я желаю призвать горголича, брат Янох.
Нас снова завращало в невидимом водовороте, центром которого был костяной клинок. Барлоу заскулил, оторвав клыки от моего горла, испуганно вскинул голову.
Далеко вверху загрохотало, задрожал пол. Кто-то приближался сюда. Сбоку, между колоннами, из потолка на пол выпал камень.
– Магистр! – Голос Яноха стал встревоженным. – Ты позвал горголича? Но он разрушит здание, нас завалит камнями.
– Этот храм сослужил свою службу, мой робкий брат. – Уверенный голос Магистра искрился весельем. – Более в нем нет нужды, а за нас не волнуйся, камни суть твердь и слушаются меня так же, как наши серые солдаты. На нас не останется ни царапины.
Грохнуло громче, что-то раскололось. Заскрипело так, что у меня свело зубы. Барлоу затявкал, но пересилил себя и, нагнувшись, снова ухватил клыками за горло. Где-то рядом на пол посыпались камни, нас осыпало колким крошевом, и внезапно стало светлее. Тяжелый ритмичный скрип зазвучал в зале, с таким звуком могли двигаться весла очень большого корабля… или огромные крылья существа, состоящего из камня.
– Шкура, Магистр, – напомнил Янох. – Не желаешь ли взять ее с собой?
Мне становилось все хуже. Слишком много ударов по голове, и слишком много магической круговерти вокруг. В глазах темнело, звуки сливались в вибрирующий гул.
– Мы узнали, какую весть она несет, но оставлять ее здесь, конечно, не стоит. – Голос Магистра, громкий, сильный, отчетливо звучал среди нарастающего стука и скрипа. – Страж, поторопись, нам пора выступать.
Что-то ворвалось в зал, снеся по пути часть потолка и стены, с грохотом опустилось неподалеку, у колонн. Я уже почти ничего не видел. Волколак куда-то подевался, надо мной возникло светящееся лицо Стража, и кулак его обрушился на мою голову.
Глава 9
Сначала донесся стук, потом знакомый голос сказал:
– Это невыносимо! Сделай что-нибудь, чтобы он прекратил!
Каменный пол холодил грудь через тонкую ткань рубахи. Я лежал лицом книзу, и левая половина моей головы была одной сплошной раной. По крайней мере, мне так казалось.
– Что же поделать, красавица, разве что пристукнуть бедного мозгляка, но это было бы слишком жестоко, а? С другой стороны, если поглядеть, как он мучается, так начинаешь думать, а может, наоборот, милосердно?
Я разлепил веки, повернув голову. Перед глазами был туман, все расплывалось. Первый голос – Тиры, второй – Гарроты. А мозгляк – я, что ли? Нет, это они про того, кто стучит.
Упершись в пол руками, я приподнялся. Плаща на мне не было, как и сапог.
– А вот и наш брат вор обрел себя.
Да уж – обрел. Не очень-то пока обрел, брат разбойник, но начало положено. Присев, я убедился, пальцы у меня снова обычные, без шерсти и когтей, и кулаками потер глаза. Огляделся. Тускло освещенная камора, потолок так низко, что в полный рост не выпрямиться. Сплошь камень, только одна стена решетчатая. Возле нее на животе лежит Мозгосос, стучит лбом о пол и бормочет. Сзади, вытянув ноги, сидят Тира Викантина и атаман Гаррота, первая – без кольчуги, второй – без куртки, и оба босые. У него на лбу изрядная ссадина, у нее порвана рубаха. Волосы, обычно собранные на затылке, рассыпались по плечам. Густо-рыжие, блестящие, красивые.
Оба молча смотрели на меня. Я отвернулся от них, на коленях подобрался к решетке. За ней был круглый зал с колоннами и каменным черепом-алтарем. На другой его стороне обвалились часть стены и потолок, вверху виднелись складские комнаты, а дальше серело утреннее небо. Из пролома доносились голоса и тявканье.
Мозгосос продолжал настырно стучать. С опаской поглядывая на него, я наскоро осмотрел решетку, дверь с засовом и висячим замком. Дотянуться до него легко, вот только на поясе больше нет сумки с отмычкой, у меня вообще ничего не осталось, кроме штанов и рубахи. Сумеречный нож тоже пропал. Он был в руке, когда лич появился из-за колонны, может, до сих пор валяется где-то там, никем не замеченный?
Я оглянулся на сидящую под стеной парочку, осторожно потрогал голову над ухом, где болело больше всего, скривился и проворчал:
– Вы бы еще за руки взялись.
Гаррота осклабился, а Тира, зыркнув на него, отодвинулась. На меня она старалась не смотреть, отводила взгляд. С чего бы это? Лицо сестры осунулось, под глазами залегли круги. Нелегко ей далось все это. Я и сам чувствовал себя не очень, ныла ссадина над ухом, ломило в висках, болела грудь.
Затихший было маг снова принялся стучать головой о пол. Я присел, протянул к нему руку:
– Мозг, что с тобой?
– Я бы не делал этого, брат вор, – предупредил Гаррота.
Но я уже взял Мозгососа за плечо, чтобы перевернуть на бок. Глухо замычав, он дернулся и, не поднимая головы, ткнул в мою сторону растопыренной пятерней.
Меня качнуло назад. В голове все перевернулось. Лежащий передо мной маг на мгновение превратился во что-то слизистое, длинное, жуткое и очень опасное. Накатил ужас, в глазах потемнело, отпрянув, я упал на спину. Отполз, сел у стены, хватая ртом воздух. Из носа побежала кровь, пришлось вытирать ее рукавом. Сердце в груди бухало кузнечным молотом, в глотке пересохло.
– Камень, – забормотал менталист с надрывом, вжимаясь в решетку. – Давит. Со всех сторон камень… Выпустите! – Он протянул руку между прутьями. – Выпустите!
Потом забился в истерике, колотя по железу кулаками. Я заметил, что под алтарем-черепом разбросана наша обувь и одежда, а на моем сапоге сидит знакомая серая крыса и смотрит на нас. Мозгосос затих, снова ткнулся лицом в пол, накрыл голову руками, пытаясь отгородиться от всего мира. Плечи его дергались, будто он рыдал.
– Проняло тебя, брат? – спросил Гаррота. – Вот и со мной было так же, когда попытался привести его в чувство. До сих пор в башке эхо гуляет.
– Кто-нибудь видел Зака? – спросил я.
– Не-а. У меня даже была надежда: вдруг ваш коротышка сейчас как выскочит к нам откуда-то, да как освободит. Но – нет его, нигде не видно. Или сдох, или сбежал.
– Насколько я успел понять его нрав, скорее второе, – заметил я. – Он не трус, но опасливый.
– Знает цену своей жизни, – с пониманием кивнул атаман. – А этот лич, Страж, а? Ты видел его рожу? Железо и шкура, как это понимать?
– Думаю, его тело скреплено магией. Любопытно было бы взглянуть на него через "Око Кабала".
Гаррота откашлялся, постучал себя по груди и снова заговорил:
– Я вот хочу уяснить. Так что получается, твой папаша, то есть, как я понимаю, теперь выяснилось, что он не твой папаша, – он и есть зачинщик всего? Давно ходили разговоры, что Дом Реликвий слабеет, менталисты тянут к нему свои щупальца… Магистр решил все изменить? К слову… – Атаман показал вверх. – Чуете запах? Сверху гарью тянет.
– Слишком много болтаешь, – устало произнесла Тира.
– Да тревожусь я, моя красавица, – обернулся к ней Гаррота. – За тебя тревожусь, что теперь с тобой будет?
– То же, что и со всеми нами, – ответил я вместо сестры. – Если я правильно понял последние слова Магистра, он хочет подчинить нас, как и остальных, но сделать командирами.
По-прежнему ни на кого не глядя, Тира сказала:
– Отец был единственным человеком, которому я доверяла полностью, которого слушалась. Он предал меня.
– Он предал всех, – заметил я. – А то, что он не мой отец… Мне кажется, в душе я это чувствовал. Сначала новость сбила с ног, но теперь мне как будто даже все равно. Вы слышите фырканье? Не вверху, где-то недалеко, кажется, в зале. И вроде бы еще стонут… А сейчас опять стихло.
В проломе на фоне неба прошел силуэт, по полу зала скользнула тень. Мы замолчали, но больше никто не показывался. Вскоре там негромко заговорили, раздалось тявканье, окрик, шелест травы, когда кто-то пробежал мимо дыры.
– И еще я не пойму, – добавил Гаррота, – почему старикан просто не взял меч из замковой сокровищницы?
– Он не мог, – сказала Тира. – Есть другие маги, они узнали бы, стали задавать вопросы, и ему пришлось бы отвечать на них.