– И умрешь. Мы в противофазе. Тебе не объяснили. Твоя энергетика с нашей не сочетается никак. Потому на вас наша магия и действует слабо. Ты не годишься.
– Я гожусь, – подал голос Спец. Он с трудом поднялся и твердо произнес: – Я буду Стражем. Я готов.
– Ты не знаешь, что это такое, человече, – прошипел демон, в один миг оказавшись рядом и рывком подняв Спеца на уровень своих светящихся злобой глаз. Его раздвоенный язык коснулся покрытого коркой запекшейся крови лба. – Ты не представляешь. Моя кровь ядовита, она сжигает изнутри. Ты будешь каждый день сгорать заживо и воскресать вновь. И так много лет подряд, пока печать не окрепнет. Ты будешь висеть, прикованный к скале, преграждая путь порождениям Мрака, пока скала не схлопнется и не раздавит тебя окончательно. Тогда-то ты и умрешь. Но не раньше.
– Отвали, у тебя изо рта воняет. Хочешь, жвачки дам? У меня где-то завалялась. Нет? Так положи на место и отойди. Давай записывай меня в Стражи. С детства пограничником хотел стать.
Демон отпустил руки, и Спец рухнул к Алтарю.
– Демон прав. – Рахман сел рядом и заглянул в глаза. – Это тяжелое испытание. Ты не представляешь насколько.
– Давай без соплей, – ответил Спец. – В первый раз решился сделать что-то стоящее, а вы раскудахтались.
Он немного помолчал и добавил:
– Я только теперь по-настоящему понял смысл твоих слов. Я чувствую, что так надо, что это и есть мое предназначение. Я это знаю. В первый раз точно знаю. Мне хорошо, так что не тяни. Давай меня в погранцы записывай. Мне еще с моими повидаться надо. Ты говорил, что они в мир Нави подались, значит, и мне туда пора, заодно Кроту привет передам. Не тяни, братишка…
– Погоди, не спеши, – подал голос Бригадир. – Как посвящение происходит?
– Какое посвящение? Куда?
– Ну, в Стражи эти. Каков порядок? В чем суть?
– А, ты об этом. Ритуал довольно сложный, но если упустить детали, то схема примерно такая: ты добровольно смешиваешь свою кровь с кровью высшей Нави, через это Навь растворяет твою душу в своей крови. С помощью печати она запечатывается и выбрасывается в переход, где и остается, пока тоннель не схлопнется. Страж станет преградой на пути темных сущностей в наш мир. Пока проход не закроется, они будут прорываться наверх и будут рвать, грызть, жечь… Печать не позволит пройти, но от страданий не избавит.
– Вот и славненько, – поморщился Спец, – даже менять ничего не придется. Здесь такая же ерунда.
– Ты думаешь, что ты знаешь, что такое боль?! – прошипел Змей.
– Да. Я был женат, – ответил Спец устало. – Так что не тяни.
– Погоди ты, – рассерженно цыкнул Бригадир, – а тело? Что с телом будет?
– А что с ним сделается. Тело останется. Без души оно лишь суповой набор: мясо, кожа да кости.
– Хорошо. А скажи, Паук еще с тобой?
– Со мной. – Рахман удивленно посмотрел на Бригадира. – Ты к чему клонишь?
– А вот к чему. Давай так поступим: в Стражи иду я. Ты занимаешь мое тело, чего добру пропадать, а Паука оставляешь в своем. По-моему, здорово придумано.
– Эй, эй, – встрепенулся Спец, – попридержи коней, братишка. Куда это ты собрался? Вроде решили уже, что я иду. Ты-то куда лезешь?
– С чего ты взял, что мы решили? Это ты решил. Захотел свалить по-быстрому и красиво, а тебе еще с Барином разбираться, забыл? Да и этих вывести надо. Без тебя их куры загребут. Этот, – Бригадир кивнул на Рахмана, – только тут хорош. В реальной жизни ноль, даже минус. Он телефона в глаза не видел. Его по-хорошему в карантине лет пять выдерживать надо. Паук и раньше с придурью был, а как поведет себя его крыша сейчас, угадать невозможно. Макс тоже не лучше. Словом, им всем нянька нужна. Ты тут объективно лучше. По военной части ты сильнее, а по части нелегальщины вообще вне конкуренции. Так что с тобой шансов выжить у них больше. Факт. А мне еще Паука вытащить надо. Хоть кого-то из своих вернуть. Я их привел сюда, мне и ответ держать. Понимаешь? Ну а тварей этих я не боюсь. Я их сам зубами рвать буду. Это только в удовольствие.
– Не горячись, братишка. Нарвешься еще. У тебя хоть кто-то остался, а мои все там. И Светка там. Ждет. Знаю. А здесь никого нет. Так что пора. Это мой единственный шанс все на место поставить. Я только сейчас понял, зачем меня Бог берег. Как будто за руку вел, мины обводил. А все, кто со мной шел, подорвались.
Спец замолчал ненадолго, задумавшись, выплюнул сгусток крови и продолжил:
– А насчет няньки ты прав. Только с этой ролью ты лучше справишься. Они как дети, а тебе с детьми привычно возиться. Я только прятаться умею, а вам жить надо. К тому же тело у меня хреновое, все в дырках. Я сам помру скоро, а Рахман утверждает, что он может энергетическими потоками управлять. Вот пусть свое новое тело и штопает.
– Именно поэтому я и должен. Чтобы тебя подлатать, много сил уйдет, а ему за процессом следить надо будет. А так ты сам через пару дней восстановишься. Раны несерьезные. Две пули навылет, а одна неглубоко застряла, ее достать можно.
– Нет, дорогой, так не пойдет…
– Забавные вы существа. – Демон приблизил свою голову к Спецу, как бы обнюхивая рану.
Раскаленный смрад бездны удушливой волной окатил тело. Сердце на мгновение сжали длинные липкие пальцы первобытного ужаса. В горле застрял горький ком, забивая дыхание. Где-то внизу живота тяжелым камнем зашевелилось гаденькое желание сбежать, спрятаться. Усилием воли Спец подавил свои чувства и переключил внимание на более приземленные ощущения. Он заставил себя принюхаться и отметил, что если в аду и воняет, то вполне терпимо. Он знавал места и похуже. От этой простой мысли стало легче. Страх отступил, а вместе с ним утратили актуальность и постыдные мыслишки о бегстве. Человек смело посмотрел прямо в глаза демону и нахально ухмыльнулся.
Тот разочарованно отодвинулся и продолжил:
– Вот смотрю на вас и не пойму – что движет вами, зачем вы живете? Вижу, как два полуразумных спорят за право умереть в страшных муках, и не пойму – зачем? Вы могли бы жить долго, счастливо, красиво. Я могу вам дать все, о чем вы мечтаете, и даже больше…
– Подождите, товарищ Гад. – Бригадир перешел на официальный тон. – Мы, между прочим, для вас стараемся. Одному из нас еще с вами кровь смешивать. Так что заткнись, сука, будь добр.
– Ты что речешь, червь?
– На себя посмотри, глист-переросток.
– Хватит. – Рахман швырнул к ногам Спеца какую-то склянку, позаимствованную из арсенала убитых колдунов.
По глазам резанула зеленая вспышка. Пошел дым. Близнец недовольно отошел в сторону.
– Как дети малые, из всего балаган устроите.
Он начертил фигуру и движением руки послал ее в сторону Спеца. Дым немедленно приобрел форму и стал похож на полупрозрачную стену, вставшую между человеком и демоном.
– При всем уважении к твоей идее, Бригадир, ее крайне сложно осуществить на практике. Теоретически я могу открыть портал, а потом перенести себя в Кинжал, чтобы вы перенесли меня в другое тело. Но мне потребуется время, чтобы перехватить управление телом, чтобы не дать Живе утечь целиком. Это сложно, и я не смогу контролировать ситуацию. К тому же, Анатольевич, твое тело для этого плохо пригодно.
– Почему это?
– Рисунок, что я выжег, видишь. Я не смогу управлять тобой. Сейчас мне это не по силам.
– А мной? – поинтересовался Спец.
– Тобой могу. Только это опасно очень. Да и сложно.
– Не так уж это и сложно, – перебил демон. – Ваши тела примитивны. Я помогу, – он пристально посмотрел в глаза Спецу, – и подготовлю эту оболочку. Даже зашью прорехи и подправлю кое-чего. Только я попрошу взамен об одной услуге.
– Я не понял, почему не меня? – возмутился Бригадир.
– Что за услуга? – насторожился Рахман.
– Браслет. – Рыцарь Нави высоко поднял голову. – Ты уничтожишь Браслет здесь. Ты растворишь его вместе с печатью. Сила, скрытая в нем, позволит мне помочь тебе исполнить задуманное, и даже облегчит путь Стража, ибо она разольется и в нем и отпугнет многих охотников.
– А что это даст тебе?
– Мне это даст прощение. Но не это главное. Ты не ведаешь, что это за артефакт, кто его делал и для чего. Для тебя это функция, возможность. Для меня это – история Корня.
Демон нехотя повернулся и проскрипел, тяжело двигая жерновами челюстей. Казалось, что каждое слово дается ему с трудом, ему приходится как бы выталкивать звуки наружу, пропихивать их через глухие фильтры, и только острая необходимость заставляет его говорить.
– Этот Браслет изготовили не люди и не для людей. Люди могут им пользоваться, но в очень ограниченном диапазоне. Вам не узреть, не понять его мощи и предназначения, у вас просто нет этих органов, понятий. Он был произведен как орудие Нави для борьбы с другой Навью. Беда в том, что для моего Корня эта вещица носит слишком личностный характер. Для вас это удобный артефакт, для меня – Боль, История и Проклятие. Если я принесу доказательства, что Браслет уничтожен, меня могут и простить. Ну а мое прощение стоит этой маленькой услуги.
– Звучит заманчиво, но я не верю тебе, Уракобарм, будь ты хоть трижды корня Абигора. – Рахман зажег несколько факелов и закрепил их на стенах пещеры. – Ничто не помешает тебе напасть на нас в момент перехода. Слишком большой риск.
– Ты забываешь про клятву на крови – если будет договор, то я не смогу его нарушить. К тому же орнамент на ваших телах – защита от моих чар. Кто-кто, а ты должен знать, что мы не нарушаем Правил.
Рахман задумался. Между бровями пролегла глубокая морщина. Он повертел в руке Кинжал, сделал быстрый надрез и пустил по черному лезвию струйку крови, что-то сосредоточенно шепча. Вскоре он оторвался от лезвия и, повернувшись к демону, произнес: