– А что мне с ними было делать? Казнить? Кто я такой, чтобы лишать жизни?
– Но… они же сами пытались убить, причем убить ребенка! Ты им так это и простил?
Герасим тяжело вздохнул.
– Я… я наложил на этих людей проклятие. Все те, кто участвовал в том… бесчинстве, никогда не смогут иметь детей. Я тогда был страшно зол и наложил заклинание, не подумав тщательно, как следует. А теперь раскаиваюсь.
– Ты что, думаешь, был слишком мягок? А если бы там вновь родился бы ребенок с редким волшебным даром? Все бы началось сначала?!
Седой менестрель покачал головой. Эта молодость и горячность уже были неведомы старику, а мудрости, насколько он сам судил, понабраться не успел. Потому и действовал часто наобум. То проклятие черным ядовитым клубком каждый раз сжималось в сердце и давило на совесть. Но уже ничего не изменишь, не исправишь. Заклятье получилось на редкость удачным, поэтому снять его смогут только сами селяне, если каждый из них проявит настоящую человечность. Проверить, как справляются с проклятием мать с отцом, сама Зоя не хотела. Она помнила все очень точно и достоверно, ни одна деталь не стерлась из памяти со временем. И хоть девочка не обиделась на весь белый свет, видеть своих "родителей" никак не желала.
– Весь мир ты все равно не изменишь, Марат. Люди таковы: они лучше сохранят в памяти тот вред, даже незначительный, нежели вспомнят о хорошем. Стоит только оступиться, и шанс на вторую попытку будет ничтожно мал. Такова наша природа.
Марат недовольно дернул головой. Он мог поспорить, но почему-то не хотелось. Мысли были о Зое. Ну, никак он не мог себе представить, что эта сияющая добротой девчушка некогда пережила такую боль. Ни капли притворства, только озорство и настойчивое желание всем помочь, несмотря ни на что. Потом отчего-то молодой волк вспомнил о Лесе.
Проснувшаяся совесть заставила сердце горько сжаться, напоминая о Маратовом просчете. Ну, чего ему стоило найти эту дурочку, привести домой и уже потом спокойно заниматься своими делами? Нет, привык уже, что друзей нет, ответственности ни за кого он не несет… А вот эта вот Леся, уж на что настойчивая девушка. Пусть, своего сердца он ей предложить не может, но уж дружба – на это угрюмый лесник ещё способен.
– Марат! Марат! – голос Герасима еле пробился через эти суматошные мысли. – Марат, мы вообще по верной тропе идем?
– Конечно, – молодой оборотень удивленно посмотрел на спутника. – Я знаю этот лес как родной. Не волнуйся, мы выйдем к пруду минут через пять.
– Тогда, может, ты расскажешь мне хоть что-нибудь об этой истории? Чтобы я хоть знал, чего ждать.
– Хорошо. Мне эту историю поведала одна девушка. Друг, – подумав, добавил Марат. Герасим заинтересовано поднял брови. – Это что-то вроде местной легенды, так что за достоверность поручиться не могу.
– Все равно, рассказывай.
– Когда-то давно в замке на холме жила одна очень странная семья…
***
Незапланированный сеанс рисования закончился молчаливой игрой в гляделки, которую не понимал только один Николка. Остальные ребята упоённо пересекались многозначительными взглядами, кивками и пораженными покачиваниями головой.
– Извини, Гоша, мне уже пора, – решительно прервала затянувшееся молчание Дарья и смятенно тряхнула короткими волосами. – Мама волнуется, муж на стрёме, рыбки не кормлены, и всё такое. В общем, я пойду, если что, мой пейджер при мне. Всем пока.
За Дарьей поднялся с дивана Степан. Тоже возблагодарил Гошу за приглашение, за тепло и за уют, но увы, увы, любимая кошечка уж дома заждалась. Эта его отговорка звучала несколько двусмысленно: Степан сожительствовал в благоприятном симбиозе сразу с двумя красотками, одна из которых звалась Сильфидой, а другая – Анной. Сильфида, русская голубая кошка, хвасталась длинным гладким хвостом, гибким телом и очень коварным нравом, а её хозяйка Анна, столь же русская, но уже девушка, наоборот, была очень тихой, но чертовски симпатичной степановой женой, в случае чего знающей, где лежит мужнин охотничий нож и с какой стороны браться за пневматическое ружье.
Стёпа ушёл весьма прозаично, как и все нормальные люди – через дверь, Баданя предпочла волшебственно раствориться в воздухе, а вот как покинул их Богдан, оставшиеся даже не заметили, в его стиле удаляться по-английски, не прощаясь. Ну, не терпел он всяких там сентиментальных соплей и даже дружеское рукопожатие считал зазорным для настоящего брутального мужчины.
Николка не спешил откланиваться. Его сильно задело, все вокруг, абсолютно все знают, что происходит, один он не в курсе. Почему же он видел совершенно незнакомую ему девушку в выключенном телевизоре?
Однако хозяин не замечал Николкиных неумелых попыток завязать разговор на нужную тему, просто и односложно отвечал на каждый вопрос, будто мысли его были за пределами этой гостиной и уж точно не сосредоточены на странном поведении недалекого приятеля.
– Гоша, а кто она такая? – решился наконец на прямой вопрос Николка, плюнув на все гуляния вокруг да около. Гоша посмотрел на указанный портрет и в раздумьях взъерошил короткие волосы чубчика. Сомнения читались на его лице: все-таки история не из приятных, много в ней темных пятен и нехороших поступков, но ведь стоит парню рассказать, он же теперь тоже замешан в этой истории, как и любой из их полоумного общества.
Хозяин ещё поворошил бедный чубчик и, подняв с пола исстрадавшийся в Богдановых ручищах пульт, показал Николке присесть с ним рядом.
3. Те же, ослы и ведьма
На кухне было уже непривычно тихо и пусто. Днем, когда Зоя забегала сюда за едой для себя и деда, тут сновали девушки-разносчицы, кричала через головы повариха на нерадивую помощницу, в ногах путался чей-то худющий рыжий котяра и пронзительно орал. На весь этот гам накладывались типичные для кухни звуки: постукивание поварешкой, бульканье в как минимум двух кастрюлях, обязательно предсмертный взвизг разбиваемой тарелки, досадливое охание неуклюжей служанки и короткий приказ поварихи все собрать, смешанный с изрядной долей ругательств. В общем, Зое на кухне бывать нравилось. Повариха оказалась доброй женщиной, только исполнительной, вот и переживала за каждый – свой ли, чужой – просчет. А готовит она потрясающе.
Сейчас же кухня была пуста и безжизненна. Только одна девушка-разносчица прикорнула в уголке, уставшая. Поэтому Зоя смогла без препятствий покинуть трактир через черный ход.
Сидеть взаперти было противно свободолюбивой натуре маленькой танцовщицы, она даже мысли не допускала, чтобы хоть раз послушаться деда и просидеть остаток вечера в комнате. Как же! А если рядом произойдет что интересное? А если окажется, что здесь живет ведьма или колдун? Да и просто погулять под луной девочка страсть как любила и не могла променять свои вечерние променады на безвылазное сидение в комнате и глупый сон. Ведь на него и так столько времени тратится!
Поиск подходящего занятия много времени у Зои не занял. Она ещё не забыла горьких слез раскаивавшейся Людмилы и её вспыхнувшие надеждой глаза. С Маратом она была в корне не согласна и не понимала, как можно оставить друга в беде. Ну, пусть даже и не в беде, а просто в разбитом настроении, уповать на то, что она сама вернется и тем временем преспокойно заниматься своими делами. Вот у Зои не было столько друзей, чтобы ими так разбрасываться. Поэтому она, недолго думая, направилась вприпрыжку к примеченному ранее замку на холме.
Дорога заняла не так много времени, хотя луна уже вовсю светила, и до полуночи оставалось совсем чуть-чуть. Вблизи гордый и красивый замок оказался заброшенным и серым, однако Зоя все равно не сумела сдержать молчаливого восхищения: при её фантазии нетрудно вообразить, каким предстало бы перед ней это архитектурное чудо, так сказать, при жизни. В свои лучшие времена замок наверняка знал множество гостей и до сих пор хранил хозяйские тайны.
Высокие кованые двери были приветливо распахнуты и открывали вид на широкую залу, погрязшую в пыли и тишине. Ничто не намекало на присутствие живого человека, хотя мысли о всякого рода привидениях так и напрашивались в бедовую головку Зои. Но она стряхнула неуместный страх и храбро шагнула через порог. Вопреки сложившимся канонам, дверь даже не пыталась злорадно захлопнуться за спиной, оставив маленькую танцовщицу наедине с темнотой. Напротив, сострадательная луна все так же ласково светила в проем и не спешила прятаться за набегающими облаками.
Быстро оглянувшись по сторонам, Зоя заметила на высокой тяжелой тумбе подсвечник с тремя свечками и поторопилась обеспечить себя своим источником света, дабы исследовать замок без помощи красавицы-луны. Маленькая ведьмочка пытливо вгляделась в фитиль средней свечи, и тот послушно взвился огоньком. Точно так же Зоя зажгла и остальные.
Вопрос с освещением благополучно решился, и теперь можно было продолжить путь. Однако шустрая танцовщица краем уха заметила какой-то гомон и, задув только-только ожившие свечки, поспешила спрятаться в нише, за статуей печальной дамы. Спустя буквально минуту в залу ворвались, шумно обсуждая замковую архитектуру…
Зоя ошеломленно заморгала. Это что, шутка?
Из арки, ведущей в приемную залу для гостей, нестройным табуном шли, цокая копытцами, разнаряженные в какие-то невообразимые одежды, ослы и ослицы. Последние вообще были при макияже и туфельках на невообразимо высоких каблуках и забавно подкидывали при ходьбе зад. И у всех без исключения через все наряды на спине прорезались широкие, пушистые крылья.
Зоя тихонько всхлипнула. Вот так привидения!