Мы помчались обратно к передовой. Неприятельские войска пришли в себя и выстроились в боевой порядок, готовые нас встретить. Но мы опрокинули их, пробивая себе дорогу к спасению. Я искал взглядом нашу пехоту, гвардейские корпуса. Наконец я ее увидел - как и предполагалось, правее от места прорыва, но почти там же, где она находилась, когда мы проносились мимо нее час назад, - проклятие, сообразил я, взглянув на клонящееся к закату солнце, - полдня назад.
Наша армия остановилась, застыла на месте. Но почему? Однако с ответом на этот вопрос пришлось повременить, так как на нас налетели майсирские кирасиры, готовые сокрушить легковооруженных уланов. Но мы, пустив лошадей галопом, быстро рассыпались по полю Сабли зазвенели о палаши. Отбив выпад кирасира, я ткнул мечом ему под каску, и он свалился с коня, захлебываясь кровью.
Я заметил справа от себя какое-то движение - не столько увидел, сколько ощутил шестым чувством - и пригнулся. У меня над головой просвистел топор. Но кирасир, потеряв равновесие, слишком сильно наклонился вперед, открывая щель между нагрудником и наплечником. Туда и вонзилось острие моего меча, и кирасир кубарем скатился на землю. Его конь, обезумев, лягнул Каземата, и мой жеребец пронзительно заржал и, осев назад, ударил своего противника копытом по голове Я привстал на стременах и едва не вывалился из седла, но все же удержался. Каземат снова попятился назад, и я оказался в нескольких дюймах от майсирского кирасира. Его обезображенное шрамами лицо растянулось в злорадной ухмылке. Кирасир сделал выпад кинжалом, но я парировал удар щитом, а затем ткнул острым краем щита ему в горло, и с ним было кончено.
Свальбард дрался сразу с двумя майсирцами-кирасирами. Они находились ко мне спиной, и я по очереди расправился с обоими.
Меня слепили струи пота, хриплое дыхание вырывалось из легких. Но вот наконец наши пехотинцы расступились, пропуская нас, и конница пронеслась сквозь них в сторону Пенды, навстречу спасению.
Предоставив Сафдуру разбираться со своими полками, я отправился искать ответ на свой вопрос.
- Да, - решительно произнес Тенедос. - Да, это я приказал войскам остановиться.
- Но почему? - спросил я, пытаясь сдержать переполнявшую меня ярость.
Рядом со мной стояли Ле Балафре, Петре, Эрн и Линергес.
- Момент времени был неблагоприятным, - ответил император.
Мне с большим трудом удалось сохранить выдержку.
- Ваше величество, - произнес я, надеясь, что мой голос прозвучал ровно, - могу я попросить у вас разъяснений?
- Разумеется, - сказал Тенедос. - Ты это заслужил Я ощутил усиление магии и не смог определить, какое заклятие пытаются сотворить майсирцы. Во-вторых, и это гораздо важнее, насколько я понял, мы должны были сегодня лишь прорвать позиции майсирцев.
- И что в этом плохого? - недовольно спросил Ле Балафре.
Линергес непроизвольно кивнул, выражая свое согласие.
- Я хочу разбить наголову всю их проклятую армию. Одним ударом, - сказал император. - Я не собираюсь отрезать кусок тут, кусок там. Эти ублюдки, похоже, обладают способностью мгновенно восполнять потери. Мы наносим противнику рану, а через день-два от нее уже не остается даже следа, и он становится еще сильнее, чем прежде.
- Что верно, то верно, - проворчал Линергес. - Будет лучше разгромить их раз и навсегда.
- Разумеется, император прав, - твердо заявил Эрн, как всегда, согласный с начальством.
- Есть еще одна проблема, господа, о которой вы, похоже, и не догадывались, - продолжал император, - поскольку вы были впереди. Мы чертовски медленно подтягивали к передовой полки третьего и четвертого эшелона, и я испугался, что мне придется воевать, имея в своем распоряжении лишь половину армии. Но завтра этого не повторится. Я об этом позаботился, - мрачно произнес он, - проведя определенную... работу со службой снабжения. Теперь даже простой квартирмейстер будет трудиться в поте лица, если не хочет потерять свое место. Майсирцы обречены. Сегодня мы нанесли им серьезный удар, - сказал император. - Взгляните.
Он указал вниз, на сгущающуюся темноту. Отсюда открывался прекрасный вид на позиции двух сторон. За цепочкой бивуачных костров наших войск следовала полоска темноты, а за ней мерцали огни неприятельского лагеря, поднимавшиеся на холмы и уходившие за горизонт.
- Мы отбросили неприятеля назад, согнали его с насиженных, уютных позиций. Сейчас он зализывает раны, потрясенный, перепуганный, со страхом смотрящий в день грядущий. Но нам, господа, прекрасно известно, что будет завтра, ведь так?
Тенедос выжидательно умолк. Эрн, естественно, радостно закивал. На лицах Ле Балафре и Линергеса появились хищные оскалы волков, увидевших стадо овец без пастуха. Только Петре еще колебался.
- В чем дело, трибун? - спросил Тенедос.
- Не знаю, ваше величество, - сказал Петре. - Очень хорошо, что вы так тщательно продумали план уничтожения Майсира. Но, по-моему, вы совершили ошибку. На мой взгляд, сегодня нам следовало идти до конца - ну, а об остальном беспокоиться завтра.
Я ожидал увидеть гнев, но император оставался безмятежен.
- Нет, Мерсия, - тихо произнес он. - На этот раз я смотрю дальше тебя. Завтра Майсир постигнет самая страшная катастрофа за всю его историю. Мы двинемся в наступление по всему фронту, в то время как противник ждет, что мы будем развивать сегодняшний успех. Как только он обратится в бегство, снова пойдет вперед кавалерия. К вечеру все будет кончено, обещаю.
Он устремил на Петре горящий взгляд, гнущий людей словно тростинки, и лицо трибуна также скривилось в хищной ухмылке.
- Так точно, ваше величество. Не сомневаюсь, вы правы.
Четверо трибунов отсалютовали, и я последовал их примеру, хотя у меня по-прежнему оставались сомнения.
- Трибун Дамастес, - окликнул меня император. - Будьте добры, задержитесь на минутку.
- Слушаюсь, ваше величество.
Дождавшись, когда остальные уйдут, Тенедос взял меня за руку и отвел от своих ординарцев.
- Дамастес, сегодня тебе показалось, что тебя бросили? Снова бросили?
К переполнявшему меня гневу примешалось недоумение.
- Да, мой государь.
- А тебе не приходило в голову, что, отступая от нашего плана, я не сомневался в твоей способности вернуться - к тому же сохранив всех своих людей? Именно поэтому ты мой первый трибун.
Император пристально посмотрел на меня, и внезапно вся моя злость бесследно исчезла. Я громко расхохотался. Тенедос, улыбнувшись, присоединился ко мне.
- Ну вот и отлично, - сказал он. - Прекращай жаловаться, солдат. Да, кстати, у тебя есть время, чтобы поужинать со мной?
- Боюсь, нет, ваше величество. Я должен проследить за тем...
- Плюнь на все, - грубо оборвал меня император. - Предпринимать что-либо серьезное уже слишком поздно, а обо всех мелочах позаботились твои заместители. Разве я не прав?
- Правы, ваше величество, - неохотно признал я.
- Хорошо, вот мы все и уладили. К тому же ты выглядишь уставшим. Подозреваю, ты еще не до конца оправился от своей болезни. Вместо бульона я предложу тебе замечательное жаркое, лучшее, какое только можно достать в этой голодной стране. Свежие овощи. Вкуснющий пирог с кремом. Ну, а вместо вымоченного в молоке хлеба... так, вино ты пить не будешь. Но я научился делать такой коктейль из фруктовых соков, что даже святой, отведав его, станет требовать танцев и девушек.
А пока, Дамастес, давай прогуляемся.
И мы отправились гулять, словно находились на берегу одного из прудов Хайдер-Парка в Никее. До нас доносились крики и стоны раненых, оклики часовых, громкие слова команд, но мы, бывалые солдаты, не обращали на это внимания. Вот полная тишина, наоборот, возбудила бы в нас тревогу. Мы говорили о том о сем, о прошлом и настоящем, и вдруг меня осенило.
- Ваше величество! Позвольте задать один вопрос, который, возможно, покажется вам неучтивым?
- А почему бы и нет? В этом случае я дам на него неучтивый ответ, - легкомысленно бросил Тенедос.
- Что будет дальше?
- Мы уничтожим Майсир.
- А потом?
Тенедос пристально посмотрел на меня, и его взор стал ледяным.
- Не понимаю.
- Обретем ли мы мир? - объяснил я. - После всех этих войн?
Тенедос вздохнул.
- Я дам тебе тот ответ, что получил, пытаясь заглянуть в будущее, но он, возможно, тебе не понравится. Нет. Мира не будет. Всегда найдется новый враг. На границах Майсира сосредоточились его враги - и они станут нашими врагами. К тому же, - продолжал император, - мы должны продолжить завоевательные походы.
- Почему? - потрясенно спросил я.
- Потому что в противном случае... мы погибнем, - тихо промолвил Тенедос. - Все живое или растет, или умирает. Государство растет, раздвигая свои границы. Человек растет, принимая вызов, брошенный ему опасностью, славой. Настоящий солдат ведь всегда рад новой встрече с этими суровыми друзьями. Разве не так?
Я посмотрел на мерцающие огоньки майсирского лагеря, миллионом звезд усеявшие ночь. Мне было прекрасно известно, что на этот вопрос у нас с Тенедосом разные ответы.
Наверное, в конце концов императору надоело ждать.
- Пошли, - сказал он. - Посмотрим, что сотворили мои повара.
- Да, - медленно произнес я, - пора ужинать.
Когда рассвело, выяснилось, что майсирцы исчезли. С помощью магии, с помощью мастерства и опыта они за ночь свернули лагерь и, оставив костры, чтобы ввести нас в заблуждение, отошли на юг. На юг, к Джарре.