- Лгунья, - оборвала подругу Амиэль, продолжая рассказ. - Не успели мы отъехать от дома, как она набросила дождевик нам на колени, а потом запустила руку мне под платье и начала меня ласкать. Я... э... ну... не стала ей мешать. Ведь мы действительно держались почти две недели. Каким-то образом Маран удалось стащить с меня трусики, и она запустила пальцы... ну, ты понимаешь куда?
Я думала только о том, как бы не закричать, как бы не застонать и как бы не дать догадаться этому чертову кучеру, что происходит у него за спиной. Я просила Маран прекратить, но она меня не слушала. Тогда я сказала, чтобы она довела дело до конца. Но как раз когда я была готова кончить, она остановилась. Сучка!
- Я прочла в одной из тех книг, что ты мне одолжила, - стала оправдываться Маран, - что сексом всегда лучше заниматься тогда, когда ты уже заведен. Я просто оказала тебе маленькую услугу, позаботилась о том, чтобы ты не разочаровала нашего дорогого Дамастеса.
- В таком случае, во имя Джаен, поспешим домой, а то я взорвусь, - взмолилась Амиэль.
По обеим сторонам нашей просторной кровати мерцали свечи. Амиэль полулежала на спине, подложив под спину подушки, приподняв и раздвинув ноги. Маран лежала на спине у нее между ног, и Амиэль с силой массировала ее груди. Ноги Маран покоились у меня на плечах, а я поддерживал ее за ягодицы.
Вскрикнув, Маран дернулась и обмякла. Ее ноги, сорвавшись с моих плеч, упали на кровать. Я по-прежнему оставался внутри нее. Осторожно вытянувшись рядом, я подложил под руку подушку.
- Наверное, - вымолвил я, когда мое сердцебиение чуть затихло, - это лучшая встреча, какой я только удостаивался.
- Я бы пожелала тебе уезжать почаще, - прошептала Амиэль. - Вот только нам без тебя совсем плохо.
- Как же мы будем жить, когда начнется война? - спросила Маран. - Тебе придется контрабандой взять нас в действующую армию. Быть может, если я коротко подстригусь, мне удастся сойти за мальчишку-барабанщика. Но как быть с Амиэль? Куда ей спрятать свою пышную грудь?
- Не сомневаюсь, вы что-нибудь обязательно придумаете, - сказал я, зевая. - Не могу выразить словами, как же хорошо быть дома.
- Это ненадолго, - напомнила Маран. - Приближается Праздник Кукурузы. Завтра мы уезжаем в Ирригон.
- Маран, - неуверенно произнесла Амиэль, - наверное, я не смогу поехать с вами.
- В чем дело? - удивленно воскликнула моя жена. - Как можно! Мы же несколько недель готовились к этому!
- Как там говорится в пословице? - сказала Амиэль. - Человек предполагает, Джаен располагает, так? Вчера знахарка подтвердила то, что я и так уже знала. Я беременна.
Глава 13
ПРАЗДНИК КУКУРУЗЫ
Развернувшись, Маран села. Я выскочил из нее, но она этого не заметила.
- Ты беременна? - потрясенно переспросила она.
- Вот уже сезон и тридцать дней. Мы со знахаркой посчитали, и у нас получилось, что это произошло в новогодний праздник, когда мы впервые провели время втроем.
Маран пристально посмотрела на свою подругу, и на мгновение ее лицо исказилось от бесконечной ненависти. Но это продолжалось так недолго, что я не могу сказать с уверенностью, не померещилось ли мне это в мерцающем свете свечей. Маран набрала полную грудь воздуха.
- Вот это сюрприз!
- Я надеялась, у меня просто задержка, - сказала Амиэль. - Но на самом деле все было уже давно ясно. Разве не странно, Дамастес, - ведь мы с Пелсо столько раз пробовали завести ребенка, и все неудачно. А у тебя получилось с первой же попытки. Наверное, у тебя очень сильное семя.
Я с трудом сдержался, чтобы не поморщиться от боли. Амиэль сказала именно то, что нельзя было говорить: ведь мы с Маран тщетно пытались продолжить наш род.
- Вот почему, - после непродолжительного молчания заключила она, - я не смогу поехать с вами в Ирригон.
- Ничего не понимаю, - недоуменно произнес я. - Твоя беременность еще на начальной стадии. Разве знахарка предупредила, что могут быть осложнения?
- Нет-нет, - грустно усмехнулась Амиэль. - Здоровье у меня великолепное. Но мне бы хотелось отдохнуть несколько дней, прийти в себя после операции.
- Что? - воскликнула Маран.
- Я и так вас стесняю, - сказала Амиэль. - А это только ухудшит положение дел. - Она пожала плечами. - Так что я разберусь со своей проблемой так, как уже поступала однажды, еще в юности.
- Ты хочешь сказать.. что собираешься сделать аборт? - встрепенулась Маран.
Амиэль молча кивнула Я начал было что-то говорить, но тотчас же осекся.
- Ты не хочешь этого ребенка? - резко спросила Маран.
Амиэль печально улыбнулась.
- Разумеется, хочу. Ребенок Дамастеса Прекрасного? Мужчины, радушно приютившего меня у себя дома, всегда считавшего меня своим другом, любившего меня так, как до этого никто не любил? Знахарка убеждена, что это девочка. Как можно не хотеть этого ребенка? Последние несколько лет я изо всех сил старалась забеременеть, так как сознавала, что времени у меня осталось мало.
- В таком случае, ты родишь этого ребенка, - решительно заявила Маран. Казалось, только тут она заметила мое присутствие. - Прости меня, супруг мой. Мне даже не пришло в голову посоветоваться с тобой.
- В этом не было необходимости, - искренне произнес я.
У нас будет ребенок, которого страстно желали мы оба, и мне наплевать, кто что скажет или подумает. К тому же выбора у меня все равно не было.
- Амиэль, однажды мы уже говорили, что рады принять тебя у себя, - сказал я. - Оставайся с нами, оставайся навсегда. Мы будем жить вместе. Втроем.
Я взял Маран за руку. Амиэль стиснула наши руки, и у нее из глаз хлынули слезы.
- Спасибо... я не смела даже надеяться... спасибо. И вам спасибо, Джаен, Ирису!
- Император соединил меня и Дамастеса брачными узами, - сказала Маран. - Он взывал к богам и богиням, чтобы те благословили наш союз. Теперь я возношу молитву к тем же богам, чтобы они благословили нас троих.
- Я присоединяюсь к тебе, - хрипло промолвил я.
- И я тоже, - прошептала Амиэль.
- В таком случае, скрепим наш тройственный союз, - сказала Маран.
Нежно обхватив руками голову Амиэль, она с чувством поцеловала ее в губы. Молодые женщины улеглись на кровати, переплетясь ногами, и стали ласкать друг друга, возбуждая страсть.
Наконец Маран оторвала губы от подруги.
- Дамастес, иди к нам. Возьми нас обеих. Извергни в нас свое семя. Отныне мы навсегда будем втроем.
Женщины ехали следом за мной, оживленно обсуждая то, как устроить детские комнаты в наших трех дворцах - оформить ли их одинаково или каждую в своем стиле, чтобы малыш с детства привыкал к разнообразию.
Карьян ехал бок о бок со мной, а замыкали кавалькаду два десятка моих Красных Улан, как всегда, под началом легата Сегалла.
Я немного проголодался, здорово мучился жаждой и поэтому с нетерпением ждал полуденной трапезы. Мы были в пути уже несколько дней и два часа назад въехали во владения Аграмонте. У нас с Маран вошло в привычку заезжать в деревню Каэвлин, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Эта живописная деревенька дворов в двадцать находится в нескольких днях пути от Ирригона. В Каэвлине есть только одна лавка, где торгуют всем, начиная от гороха до заморских пряностей, преимущественно в кредит под будущий урожай, деревенская ведьма и великолепный постоялый двор, славящийся домашней ветчиной, свежевыпеченным хлебом, местным пивом и салатами, приправленными травами, выращенными хозяйкой. В свое время мы помогли ей развести у себя в саду экзотические растения, привезенные из столицы, которые теперь буйно разрослись.
Мне следовало бы забеспокоиться, как только мы завернули за последнюю группу деревьев и впереди открылась деревня. Не было видно играющих ребятишек, не слышалось мычания коров и гогота гусей. Но частично мои мысли были заняты пустым желудком, а все остальное крутилось вокруг того, как укрепить гвардейские части.
И тут мы въехали в царство опустошения. Деревня была буквально стерта с лица земли. От аккуратных остроконечных крыш не осталось и следа, и дома пустыми каменными коробками стояли под открытым небом. В Каэвлине, видимо, бушевал страшный пожар, но затем проливной дождь загасил огонь. Все окна в таверне были выбиты, сорванная с петель дверь валялась на земле. Кто-то сломал красиво расписанную ограду садика, и лошади безжалостно вытоптали все растения. Повсюду валялись трупы - иногда животных, в основном же человеческие. По моим оценкам, все эти люди умерли приблизительно с неделю назад; трупы успели раздуться и почернеть, так что теперь, благословение богам, их было невозможно узнать.
Амиэль вскрикнула, Маран пробормотала проклятие, но, быть может, это была молитва.
Мои солдаты держали наготове копья, но сражаться им было не с кем. Безмолвие смерти нарушалось только жужжанием бесчисленных мух.
- Кто... - Амиэль умолкла, затем повторила с новой силой: - Кто это сделал? И почему?
Легат Сегалл указал на окруженное каменной скамьей развесистое дерево, возле которого по особым случаям собирались жители деревни. К дереву была прибита изуродованная, распухшая голова, едва напоминающая человеческую. Непонятно, принадлежала она женщине или длинноволосому мужчине. Под головой в дерево был глубоко всажен кинжал, а на его рукоятке болтался затянутый узлом желтый шелковый шнурок.
- Это дело рук Товиети! - воскликнул Сегалл.
- Нет, - возразил я. - Как раз наоборот. Кто-то принял жителей деревни за Товиети. Подозреваю, мне известно имя убийцы - точнее, того, по чьему приказанию были совершены эти зверства.
Маран отвела было взгляд, но тут же смело посмотрела мне в глаза.