Послышался конский топот. В ворота дворца въехал второй отряд всадников, снова из личной охраны императора. За ними следовали четыре длинные черные кареты с узенькими щелочками-окнами, вне всякого сомнения, предназначенные для пленных Товиети. Им придется вернуться в тюрьму пустыми.
Впереди скакали Кутулу и женщина, в которой я с трудом узнал одну из своих служанок. А я считал, что мозгов у нее хватает только на то, чтобы начищать бронзовые канделябры! Несмотря на переполнявшие меня горе и гнев, я мысленно отметил, что ни в коем случае нельзя судить о человеке по его внешности и поведению. Наверное, Кутулу внутренне ликовал, заставляя свою шпионку строить из себя дурочку. Теперь эта женщина выглядела такой, какой была на самом деле, - умной, проницательной. Поймав на себе мой взгляд, она улыбнулась, и я кивнул в ответ. Если честно, я не был на нее зол, не чувствовал, что меня предали, - Кутулу и император шпионили за всеми. К тому же, несомненно, именно она вызвала подмогу.
- Доброе утро, друг мой, - приветствовал меня Кутулу. - Рад видеть тебя живым и здоровым.
- Как и я.
Он легко соскочил с коня.
- Когда-нибудь я обязательно придумаю какой-то способ, чтобы больше не ездить верхом, - усмехнулся тайный агент. - Не животное, а прямо-таки кровожадная тварь!
Словно поняв его, лошадь фыркнула. Кутулу прошелся вдоль уложенных в ряд трупов, внимательно вглядываясь в лица, сопоставляя увиденное с тем, что хранилось в его обширной памяти. Четырежды он кивнул, узнав лица, даже искаженные маской смерти. Вернувшись, он отвел меня в сторону.
- Очаровательно, - тихо произнес он. - Кое-кого я узнал.
- Я так и понял.
- Один из них был грабителем, похищал драгоценности из богатых домов. Полагаю, именно он провел остальных во дворец.
Но остальные - это уже любопытно. Эти люди давно выступали против существующих порядков. Они ненавидели Совет Десяти и ухитрились перенести свою ненависть на императора. Все они родом из приличных семей, но с детства приобщились к вольномыслию.
Знаешь, если бы эти люди не были изменниками, можно было бы уважать их за преданность делу.
- Будь они прокляты, - огрызнулся я. - Я не могу чувствовать никакого уважения к тем, кто пытается пырнуть меня ножом в спину.
Кутулу пожал плечами.
- Ты бы хотел, чтобы они надели мундиры и встретились с тобой в открытом бою? Это было бы глупо, а Товиети никак нельзя назвать дураками.
Он был прав, но у меня не было настроения мыслить логически.
- А сейчас, трибун Дамастес а'Симабу, - вдруг произнес Кутулу официальным тоном, - мой долг отдать вам следующий приказ, одобренный императором. Вам предписывается покинуть этот дворец так быстро, как только вы сможете собрать свои вещи.
Мне показалось, меня стукнули по голове мешком с песком. Только что я был на волосок от гибели, и вот уже император решает усугубить мой позор, приказывая мне освободить этот дворец, свой собственный подарок? Конечно, это его право, но едва ли можно считать данный поступок совместимым с честью. Во мне снова начала вскипать ярость.
Вдруг я услышал голос:
- Это мой личный приказ, трибун, и ты должен незамедлительно его выполнить.
Стремительно обернувшись, я увидел у дверей одной из карет императора Лейша Тенедоса!
Мои слуги, ахнув от изумления, зашелестели одеждой, опускаясь на колени. Я низко поклонился.
- Встань, Дамастес, друг мой, - сказал император, и мое изумление превзошло удивление моих слуг. - Мы отдали этот приказ, - продолжал Тенедос, - потому что ты лучший и самый преданный из моих слуг, и я не смогу обойтись без твоей помощи, особенно в эти смутные времена.
- Значит, моя опала закончилась.
- Пойдем, трибун, - приказал император. - Прогуляемся по саду. Нам с тобой надо многое обговорить.
Не оправившись от потрясения, я повиновался. Дождавшись, когда мы окажемся одни, Тенедос провел меня через калитку на небольшую лужайку.
- Как я говорил, наступают смутные времена, - спокойно произнес он.
- Кажется, сегодня ночью мне это тоже бросилось в глаза, - попытался пошутить я.
У него дрогнули уголки губ.
- Не сомневаюсь. Во-первых, относительно дворца. По словам Кутулу, он уже предупреждал тебя о его слабой защищенности, и, полагаю, Товиети доказали это на практике. Когда мы полностью с ними разберемся, ты, разумеется, сможешь вернуться. Я собираюсь стереть их в порошок, перебить всех до одного, а потом изъять из архивов все документы с упоминаниями о них. Эта заразная ересь не должна сохраниться даже в научных трактатах, в которые может заглянуть разве что какой-нибудь книжный червь. Но сначала мы должны расправиться с главным врагом.
- С Майсиром?
- Разумеется. В последнее время на наших границах участились... скажем так, необычные происшествия. Мне постоянно доносят о том, что майсирские разъезды вторгаются на территорию Приграничных государств и следят за нашими постами. Шпионы и диверсанты проникают в Юрей и оттуда движутся дальше на север, в Никею. До сих пор Кутулу не удалось схватить ни одного майсирского шпиона, но, не сомневаюсь, рано или поздно ему улыбнется удача, и тогда мы узнаем замыслы короля Байрана.
На меня произвела огромное впечатление его попытка тебя подкупить. Я прочитал твой доклад сегодня утром, сразу же после того, как узнал о нападении. Я не сомневался, что ты правильно истолкуешь смысл слов барона Салы: король Байран, зная твои способности, влияние на массы, задумал таким образом вывести тебя из игры.
- Благодарю вас, ваше величество, - сказал я. - Как бы мне ни хотелось расквитаться с этим проклятым Ферганой, я сразу понял - что-то здесь нечисто.
- Дамастес, я восхищаюсь тем, как ты относишься к данному тобой слову.
- Так проще жить, мой государь. Тенедос усмехнулся.
- А в последнее время жизнь стала чересчур запутанной, не так ли?
Эти слова были единственными, которые можно было бы считать извинением за наше с Маран унижение.
- Да, ваше величество.
- А теперь обратимся к будущему. Я не зря упомянул о том, что у меня для тебя очень важная задача.
- В чем она состоит?
- Точно определить ее я не могу. Но в первую очередь я хочу, чтобы ты отправился куда-нибудь в безопасное место... например, в загородное поместье своей жены. Сомневаюсь, что у Товиети хватит дерзости посягнуть на владения Аграмонте.
- Да, ваше величество.
- В этих каретах бумаги, карты и донесения, с которыми ты должен будешь ознакомиться. Все они имеют отношение к Майсиру. Не позволяй никому постороннему заглядывать в них, даже не говори о том, что они существуют. Внимательно изучи все документы, потому что в ближайшем будущем они станут твоим самым главным оружием. Ибо Майсир - могучий противник, самый сильный из всех, с кем когда-либо приходилось сталкиваться Нумантии.
- Вы считаете войну неизбежной? Император мрачно кивнул.
- Боюсь, да. А если это произойдет, Сайонджи будут принесены такие обильные кровавые жертвоприношения, о которых не смеет мечтать даже богиня.
Глава 8
ИРРИГОН
Я едва не проехал мимо двух человек, выглядывающих из кустов, но глаз солдата, как и глаз охотника, натренирован улавливать малейшее движение. Оба они заросли густой бородой, а их головы венчали остроконечные шапки из выделанной кожи. Я щелкнул языком, и Карьян, дремавший в седле, тотчас же очнулся. Сначала я решил, что это простые охотники, но их поведение заставило меня изменить свое мнение. Только что они были здесь, но вот уже в кустах никого не видно.
Я пустил Лукана сквозь заросли по склону холма. Мой эскорт, запоздало очнувшись, поскакал следом. Я увидел двух человек, бежавших к вершине, петляя между деревьями. Оба были вооружены, один луком, другой коротким копьем. Я успел заметить, как у одного из них на поясе сверкнула сабля. Никто не охотится ни на какого зверя, в том числе и на тигра, с саблей.
Меня догнал Карьян.
- За ними! - крикнул я, и мы пришпорили коней, обнажая мечи.
Спасаясь от веток, хлеставших в лицо, нам пришлось пригнуться к самым лошадиным шеям. Расстояние до лжеохотников сокращалось, но, когда до них оставалось меньше тридцати ярдов, они скрылись в густых зарослях. Остановив Лукана, я спрыгнул на землю и побежал следом за неизвестными. Возможно, я поступил опрометчиво, но почему-то мне показалось, что это не западня.
Один каменистый склон невысокого холма сплошь зарос кустарником. Я пристально всмотрелся, но так ничего и не увидел. Я кивнул подоспевшему Карьяну, и он осторожно двинулся влево вдоль зарослей. Мы прекрасно понимали друг друга без приказов и обсуждений - уже много раз нам приходилось охотиться за вооруженными людьми, и теперь все осуществлялось на уровне мышечных рефлексов. Прочесав кустарник, мы стали осторожно взбираться к вершине. К этому времени подтянулись остальные Красные Уланы, присоединившиеся к поискам.
Никто так ничего и не нашел - ни людей, ни следов, вообще никаких признаков того, что по этой земле кто-то когда-то ходил. Я услышал чей-то шепот:
- Магия.
Возможно, это было и так. А может быть, эти люди прекрасно знали здешние места и воспользовались заранее подготовленным путем отступления, не оставив никаких следов.
Вскочив на коней, мы вернулись на дорогу. Через час тракт, ведущий из Никеи, вывел нас на берег реки Пеналли, и мы последовали вдоль извилистой водной ленты, подернутой рябью. Оставалось всего несколько миль пути до Ирригона.
До Ирригона и Маран.