Теперь для половинчатых усилий и сомнений места не оставалось. Фьяметта расправила плечи. Она будет плясать на вершине этой валящейся горы или все они будут погребены под обвалом. "Да смилуется над нами Бог. Аминь".
* * *
В дверь с улицы постучали. Конечно, Руберта: ее обычный громовой удар, а затем три нетерпеливых отрывистых стука. Фьяметта побежала из большой мастерской открыть ей. День клонился к вечеру. Конечно, Руберта отсутствовала не так уж и долго, если вспомнить, насколько щекотливыми и сложными были ее поиски, но Фьяметта считала каждую минуту, все больше отчаиваясь. Где уж тут до спокойствия и упорядоченности мыслей, приличествующих мастеру магу перед наложением важнейшего заклятия, уныло думала Фьяметта. Но ведь она же и не мастер маг! Только бы Руберта не забыла про сушеную руту...
Тич, не знакомый со стуком Руберты, тоже примчался в прихожую, сжимая нож. Фьяметта махнула, чтобы он шел работать, и отодвинула засов на дубовой двери. Распахнув ее, она увидела Руберту в чепце с шалью на плечах, с корзиной и большим кувшином в руках. Рядом с ней безмолвно стояла высокая женщина в длинном плаще с капюшоном, затенявшим ей лицо. Руберта успокоительно кивнула Фьяметте, как бы говоря: "Ну вот, я свое дело сделала!" Фьяметта жестом пригласила женщину войти, а потом заперла дверь и заложила засов.
- Добрый вам день, - сказала Фьяметта женщине. Дама, женщине, а не девушке. В ее черных волосах серебрились седые пряди, а волосы были заплетены в косу и защиплены на затылке. Дама, решила затем Фьяметта: ее одежда была столь же прекрасно сшита, как платья самой Фьяметты, которые украли лозимонцы.
- Спасибо, что вы пришли. Благослови вас Бог! Руберта объяснила... Ах, простите, меня зовут... Руберта предостерегающе подняла палец:
- Мы уговорились не называть ничьих имен. Разумно! Фьяметта кивнула:
- Ну, мне вряд ли удастся остаться неизвестной, но вы останетесь безымянной, если вам так угодно, А меня называйте Фьяметтой. - Та кивнула. - Так Руберта объяснила, о чем мы вас просим?
Уж конечно, эта дама не кормилица!
- Да. Я поручила своего маленького свекрови и хорошо поела.
- А я купила хорошего пива, - добавила Руберта, поднимая кувшин. - Чтобы ей было чем подкреплять силы.
- Но Руберта объяснила, кого мы просим вас покормить? - настойчиво спросила Фьяметта, чтобы удостовериться.
- Да. Демона камня, гнома, кобольда, хоть самого дьявола, называйте, как хотите, лишь бы это отозвалось вечной мукой для Уберто Ферранте. - Ее лицо горело той же ненавистью, какую Фьяметта уже не раз видела в глазах монтефольцев. - Лозимонцы убили моего мужа в первый же день Они закололи моего первенца, моего сыночка, моего цветущего юношу два дня назад в уличной стычке. А второго и третьего моего ребенка уже давно унесла чума. Остался только младенчик, и теперь у меня больше детей не будет! - Она стиснула руки, Фьяметта опустилась на колени и поцеловала их обе.
- Значит, вы так же готовы, как и я. - Она встала. - Пойдемте.
Она повела их через внутренний дворик к кухне, обойдя стороной скованного лозимонца, который теперь бодрствовал снова с кляпом во рту. Он угрожающе рванулся к ним, а когда цепь его остановила, скроил насмешливую рожу. Высокая женщина подобрала свой плащ - не из страха, но словно он был прокаженным, и бросила на него прямой испепеляющий взгляд. Несмотря на оковы, он умудрился ответить непристойным жестом, но тут появился Тейр, поигрывая молотом, и солдат угрюмо сел у столба.
Тейр и Тич проводили женщин в кухню, и Тейр поднял крышку подполья.
Фьяметта зажгла фонарь и помогла женщине спуститься в овощной погреб, помещение вдвое меньше кухни с полками и каменными кувшинами по стенам. Тейр также спустился по узким крутым ступенькам. Руберта и Тич тревожно следили за ними сверху. Фьяметта поставила стоймя ящик, и женщина опустилась на него изящно, словно в бархатное кресло.
Стены были обложены булыжником, полом служила утрамбованная земля, но под ней ощущалась твердость камня - почва Монтефольи была скудной. Фьяметта поставила фонарь и присела на корточки рядом с Тейром, который смотрел на стену так, словно видел сквозь камень. Однако какой бы прозрачной она ни была для духа Ури, Фьяметте внутрь заглянуть не удалось. Тейр прижал ладони к шершавой поверхности и наклонил голову, будто прислушиваясь.
- Помажьте камень молоком, - попросил он затем. Безымянная дама поднялась, расстегнула корсаж и нагнулась, чтобы брызнуть молоком туда, куда он указывал. Фьяметта размазала капли и с отчаянием позвала:
- Эй, кобольд, кобольд, кобольд!
- Ты же не бездомных кошек скликаешь! - насмешливо сказал Тич, заглядывая поглубже. - Почему ты не прочтешь какого-нибудь заклинания?
Уязвленная даже больнее оттого, что она и сама подумала о том же, Фьяметта огрызнулась:
- Если ты такой умный, сам прочитай! Эй, кобольд, кобольд, кобольд! Сумрак. Тусклый неверный свет фонаря, безмолвие. Ни даже топотка крысы или шороха таракана. Они ждали. Ждали. Ждали, - Нет - помогло, - буркнул Тич, покусывая палец. Фьяметта с тревогой посмотрела на высокую женщину:
- Еще чуточку.
- Я не тороплюсь, - сказала та. Терпеливое ожидание мести в ее голосе обжигало, точно кислота. Даже Тич присмирел.
- Эй!!! Кобольд, кобольд, кобольд, - снова попробовала Фьяметта, и Тич скривился, словно такое жутко обычное, неколдовское отсутствие даже намека на ритуал глубоко его оскорбляло. Тут глаза у него полезли па лоб.
На стене извивались темные фигурки, сползая по булыжникам. Не порождение мерцающего света фонаря. Два.., три.., четыре - шесть корявых человечков. Казалось, не они отбрасывают тени, а тени отбрасывают их. Они бесшумно столпились около сидящей на ящике высокой женщины. Самый смелый подергал ее за юбку и наклонил голову с робкой, но хитрой улыбкой.
- Дама? - пропищал он. - Добрая дама . Она ответила ему спокойным взглядом.
- Вы получите молоко, - сказал Тейр. - Но не сразу.
- А тебе что за дело, мастер металльщик? - спросил вожак кобольдов, нахмурился и выпятил костлявую грудку.
- Он говорит за меня, - тихо произнесла высокая женщина. Кобольд сник и пожал плечами, словно говоря: "Это я так!" Блестящие черные глазки жадно впивались в нес.
- В саду замка Монтефольи, - сказал Тейр, - сложены медные чушки. Каждый из вас, кто поможет перенести их через землю во двор этого дома, получит позволение пить, сколько он.., она.., оно пожелает. Когда вся медь будет тут. И не раньше.
- Слишком много работы. Да еще тяжелой, - захныкал кобольд.
- А вы работайте сообща.
- Мы не можем ходить по солнцу.
- День пасмурный, и скоро вечер! Тот угол сада уже накрыла тень.
- Прежде один глоточек, мастер-металльщик, а? Тейр провел пальцами по мазку молока на стене и помахал ими под носом кобольда.
- Нравится? Хорошо? Так сначала принеси нам медь.
- Ты обманешь, надуешь нас, э?
- Если вы сделаете, что он просит, - сказала высокая женщина, - вы получите свою награду. Даю вам мое слово! - Ее глаза впились в глаза кобольда, и он отпрянул, как обожженный.
- Слово дамы, слышали? - пропел он своим товарищам.
- Будьте осторожны, малыши, - сказал Тейр. - Прячьтесь от темного человека, которого зовут Вителли. Боюсь, он может причинить вам зло.
Кобольд оскорбление взглянул на него:
- Будто мы сами не знаем, мастер-металльщик.
- А вы... - Тейр внимательно посмотрел на него, - ..вы не видели сеньора Пия? Он убит? Или жив?
Кобольд отпрянул и прильнул к камню.
- Друг Пия жив, но не встает. Много слез в его глазах.
- А дама Пия? Герцогиня? Джулия? Что с ними?
- Их держат слишком высоко в воздухе. Кобольдам туда нельзя.
- Хорошо. Отправляйтесь! Чем скорее вернетесь, тем скорее получите вознаграждение. - Тейр вздохнул и встал, памятуя о балках над головой.
Они все поднялись в кухню. Руберта тщательно протерла венецианский бокал, налила в него пива, хлопнула Тича по протянувшейся руке и подала бокал высокой женщине, которая послушно села и начала прихлебывать укрепляющий напиток. Фьяметта, Тейр и Тич вышли во двор.
Когда они с отцом только приехали в Монтефолью, то часто завтракали здесь за деревянным столом на свежем воздухе. Тогда дворик напоминал сад - такой прохладный, мирный! Цветы в горшках, фонтан. Но теперь он от стены до стены был отдан под создание Персея. Деревянный стол задвинули под галерею, завалили инструментами и всяким хламом. Горн - кирпичный улей высотой с Тейра - стоял на основании из утрамбованной земли, выкопанной из ямы для отливки. Оно было облицовано плитками, которыми прежде был красиво вымощен дворик.
Фьяметта заглянула в горн. Тейр уже уложил первый слой сухих сосновых дров. Тич тщательно почистил и накрыл густо обмазанной глиной деревянный желоб, который наклонно шел от пода горна к отверстию в форме. Ворот из бревен, с помощью которого форму бережно опустили в яму, а потом должны были использовать, чтобы поднять из нее готовую статую, пока оттащили в сторону. Глиняную глыбу стягивали железные обручи, как при отливке колокола, объяснил ей отец. Чтобы форма не развалилась под тяжестью расплав-, ленного металла.