* * *
Было в нём что-то, что холодило кровь, даже такому привычному ко страху, как Морден. Он встречался со смертью, встречался со страхом. Он видел Богов и сражался с Богами. Он был в тюрьме - и не один раз - и он видел, как миллионы лучей света появляются перед лицом пойманного в ловушку человека.
Но подобного он никогда ещё не видел. Никогда.
Прошло три дня с тех пор, как с Императором случился удар, а бунт был разогнан. Лондо всё ещё был в коме. Надежды на его выздоровление были... скромными. Морден надеялся что тот поправится. Частично потому, что он, в некоторой степени, привязался к Лондо как к личности, но также и по прагматичным причинам. У него ещё не было достаточно времени, чтобы выстроить эффективную политическую поддержку для себя лично. Если Лондо умрёт - здесь воцарится хаос, а этого никто не хотел.
Дурла привлёк его внимание. Он неплохо справлялся, Морден вынужден был признать это. Он сделал верный выбор, назначив Дурлу Капитаном Стражи. Тот провёл больше сотни дней прикованным, в камере, и всё же он был готов исполнять свои новые обязанности спустя считанные часы после освобождения.
Он также был единственной персоной, которая не брезговала работать бок-о-бок с человеком.
Морден, разумеется, слышал его имя, но он никогда не видел его прежде. Его видели очень немногие, даже среди старших. Он странствовал в тенях, двигаясь туда, куда приказывали ворлонцы. Он был их личным агентом, которого направляли на самые их деликатные задания.
Неудивительно, что он получил эту задачу.
В отличие от других Инквизиторов, которых встречал Морден, этот не носил их знака. Более того, он не носил и традиционную для них рясу. Вместо этого на нём был идеально пошитый костюм в стиле, устаревшем на сотни лет. Цилиндр вновь ненадолго вошёл в моду в дни, когда Морден был ребёнком, и у его отца их было несколько, но ни на ком этот убор не смотрелся настолько естественно, как на этом субъекте. В левой руке он держал тонкую трость, и в ней же была пара безупречно чистых перчаток.
- Я полагаю что это важно. - произнёс тот, его голос был идеальным, подчёркивающим каждый слог. Это был голос, который завладевает вниманием любого, кто его услышал.
- Моё время чересчур ценно, чтобы меня вызывали по каждой вашей мелкой проблеме.
- Разумеется, сэр. - Морден выбрал это, как подходящую форму обращения, и тот не стал возражать. У этого человека не было титула, но Морден знал что тот чересчур сильно превосходил его в ранге, чтобы с ним можно было фамильярничать.
- Это именно в сфере вашей компетенции.
- Да?
- Здесь, в наших камерах, есть кое-кто, с кем вы пожелаете встретиться. Вчера мы захватили Охотника за Душами. Его обнаружили путешествующим, неподалёку от столицы.
- О. - Себастьян улыбнулся, и это было жутковатым зрелищем. - Вы совершенно верно связались со мной. Ведите.
- Да, сэр. Сюда.
* * *
На его взгляд, было немного вещей, более величественных, чем чужой закат, опускающийся на чужой город.
Йедор, наконец, оживал, восстанавливался и рос. Корвин смотрел на те его части, к которым он приложил руку, и в первый раз за многие месяцы чувствовал гордость.
Когда он не работал - он любил долгие прогулки, когда он мог смотреть на небо, на землю, на некоторые из зданий, которым удалось пережить бомбардировку. Порой во время таких прогулок его настигало чувство вины - когда его шокировало очередное напоминание о том, что он уничтожил; но как правило - они несли ему удивление и покой.
Он был здесь уже почти год, с тех пор, как Катс нашла его на Дне Мёртвых, и уговорила его пойти с ней. Они много говорили во время путешествия обратно, да и сейчас она время от времени находила его. Конечно, она часто была занята - с её обязанностями перед Серым Советом и путешествиями в другие миры. Она провела некоторое время на Казоми-7 и новой станции "Вавилон-5". Корвин не спрашивал её - как там сейчас дела, и она не рассказывала ему. Он не хотел знать.
По большей части они говорили друг о друге. Она рассказывала о её детстве и её родителях и - простыми, любящими словами - о её умершем муже. В такие моменты она, сама того не замечая, перебирала в пальцах красивое ожерелье, которое она всегда носила.
В свою очередь он рассказывал ей о своей семье, о том как он рос, про его мечты о будущем. Он много говорил о Мари. Катс слушала, смотрела в молчании, как он рыдал, и нашла для него верные слова - о бессмертии и новых шансах.
Было кое-что, что однажды рассказал ей её муж, и что она повторила Корвину. Тот надеялся, что они встретятся вновь, в новой жизни и в новом мире, чтобы прожить вместе ещё одну жизнь, свободную от ошибок и тягот этой.
Корвин заметил то, как блеснули её глаза, когда она сказала это и он понял что она верит, что это возможно. Впрочем, он сомневался что в его случае это может оказаться правдой. Он даже не знал любил ли он Мари так, как Катс любила Козорра. Если бы это было так, он бы настойчивей постарался не дать ей уйти, или пошёл бы за ней, или сделал бы хоть что-нибудь.
Он просто не знал, и обычно старался не думать об этом.
Когда Катс исчезала по своим делам, как это было сейчас, он отправлялся на прогулки. У него было ещё несколько приятелей среди минбарцев. Многие из мастеров знали его в лицо, но близких друзей среди них не было. Они кивали ему, когда он проходил мимо, он кивал в ответ, и этим всё и ограничивалось. Многие из воинов его ненавидели, это было заметно, и при его виде они ворчали что-то нелицеприятное на своём наречии.
Во время прогулок он слышал всякое. Он достаточно хорошо говорил на большинстве минбарских диалектов, и его ушей достигали кое-какие слухи. Многие, в особенности среди воинов, говорили о Синовале. Некоторые им, похоже, восхищались остальные - нет. Здесь шептались и о Инквизиторах - пугающих чужаках, которые выискивали тех, кто заключал сделки с Тенями. Один из них, как говорили, пришёл и сюда - но только один.
Про чужаков в таких беседах говорилось с подозрительностью. Новый Серый Совет пытался привлечь другие расы в свой мир и количество чужаков тут медленно росло. Однако некоторые из них были атакованы и избиты воинами - вероятно из подозрения, что они были теми самыми Инквизиторами. Корвина, впрочем, никто не пытался и тронуть. Его странная дружба с Катс была общеизвестна, а воины, похоже, все как один благоговели перед ней, то ли из-за её замужества за воином, то ли из-за уважения, которое оказывала ей одна из их Сатай, Тиривайл.
Так или иначе, Корвин позволил жизни течь мимо него. Он похоронил себя в простой работе, и был рад жить текущим днём, восстанавливая то, что он сделал, и находя в этом удовлетворение.
Прогулка привела его к Храму Варэнни, и он взглянул на древнее здание с изумлением, как это было всегда. Он знал, что здесь Вален вернулся к минбарцам. Кое-кто в касте жрецов был убеждён, что Вален вновь оставил их за их грехи, и что он вернётся, когда они будут искуплены. Корвин, точно знавший что этого не случится, шёл мимо...
А потом он остановился, оборачиваясь. Парадные врата храма были, как обычно, открыты. В них входили паломники, тихо переговариваясь друг с другом, негромко молясь, зажигая свечи в память о ушедших любимых. Большинство из них было минбарцами, но была тут и пара нарнов, носивших Рейнджерскую эмблему-солнце, бракири, двое аббаев...
...и человек. Корвин нахмурился - он не знал, что тут есть другие люди, особенно - в этой части Йедора. Он остановился у подножия лестницы к храму и пригляделся. Это была женщина, носившая длинный серый плащ с капюшоном. Капюшон был надвинут достаточно низко, чтобы остальные не могли определить её расу, но то, как она двигалась, то, как она сидела - всё указывало Корвину, что она была человеком.
И также она была странно знакомой.
Она негромко говорила с минбарским воином - что тоже было странным. Воины ненавидели человечество, и даже Корвина они лишь едва терпели.
Медленно, привлечённый тем, что он не мог понять, Корвин начал подниматься по ступеням. На секунду он увидел под капюшоном тёмные волосы, обрамлявшие твёрдый подбородок. Теперь он чувствовал что узнаёт её, но кто же из тех, кого он знал, мог оказаться здесь?
Внезапно он заметил один серый глаз и имя ударило его, словно молния. Он отшатнулся назад и едва не упал. Невозможно! Но он удержался, схватившись за парапет и вновь всмотрелся в неё.
Невозможно или нет - это было правдой. Он разглядел тонкий узор шрамов на другой половине её лица.
Сьюзен!