- Все отлично, Харальд оказался мужчиной благоразумным, падким на золото. Мы с ним поладили довольно быстро. Единственное, что меня задержало - недельный пир, устроенный в мою честь. Эти скандинавы - чисто дети, по любому поводу готовы эль хлебать и пляски с топорами устраивать. У тебя как? Чем порадуешь друг мой?
- Не могу пожаловаться, Владыка, - широко заулыбался блондин. - Осиное гнездо в Лионе приказало долго жить. Наши подопечные выжгли его за один вечер. Сорок восемь высококлассных британских разведчиков отправились во Тьму.
- Хорошая работа. Вот только бритты не полные дураки, наверняка пришлют в Лион парочку своих агентов. Тебе ли не знать, насколько высоко у них поставлена разведка.
- Наш человек в Лондинии работает и работает отлично. Нам известны имена всех трех британских шпионов. Один, если не подвели пираты уже отчитывается перед своим Непознанным. Двух других в самое ближайшее время ждет та же участь. Мои люди над этим работают.
- А как остальные мероприятия?
- Головной отряд дервишей уже в Лионе. Парни начали очень резво и навлекли на себя, как ни странно, гнев здешних воров…
- Ну отчего же странно? Воры, как правило, народ сплоченный, они тонко реагируют на любые изменения внешней и внутренней политической обстановки. Ну и как ты уладил данное недоразумение?
- Все в порядке, Владыка, наши парни разорили несколько притонов, гильдейские не дураки, все поняли и успокоились.
- Как дела при дворе?
- Превосходно. Мной проведены переговоры с вдовствующей королевой-матерью. Она дала свое согласие на… короче, ты понимаешь, что я имею в виду. Более того, сама предоставила в наше распоряжение все необходимые ингредиенты.
- Хорошо, когда планируешь провести обряд?
- Пока не к спеху. Через неделю-две две, пожалуй, будет в самый раз. Тогда подберу подходящего человечка и приступлю.
- Тебе на месте виднее, но с этим делом особенно не затягивай. Мало ли что выкинут велемудрые мужи с Туманного Альбиона.
- Насчет Тайной Службы его величества императора Британии можешь не беспокоиться, Владыка. Там у нас все схвачено. Все интересующие нас документы ложатся на мой стол без задержки.
- Более у тебя для меня ничего нет, Шестой?
- Ничего, Первый после Ксарога.
- В таком случае, до следующего сеанса!
- Рад был общаться с тобой, Владыка!
Глава 2
После ужина Кевин Фальк заснул на удивление легко. Он собирался почитать перед сном, но как только его голова коснулась подушки, веки сами собой смежились, и он провалился глубокий будто водная толща, на которой покоилась "Святая Эграфия", беспробудный сон.
Очнулся он от беспокойного царапанья и легкого укуса вытатуированного на груди тарантула. Оберегу все-таки удалось преодолеть действие сонного зелья и достучаться до сознания человека. Благодаря врожденному дару, бритт мгновенно сориентировался во времени - около четырех ночи. Вот только сообразить, отчего это вдруг вместо мягкой постели он оказался на какой-то жесткой поверхности, к тому же, со связанными руками и кляпом во рту никак не мог. Лишь осознал, что в очередной раз влип в какую-то неприятную историю.
"Ничего, Кевин, не впервой, - мысленно успокоил сам себя, - выкрутимся. На то ты и Вьюн".
Чтобы понять, что в данный момент он находится не на баркетине, а на палубе гребного судна, ему даже глаз открывать не пришлось. Характерное поскрипывание весел в уключинах и равномерные удары задающего темп гонга, проясняли ситуацию лучше всяких слов. А по сухому пощелкиванию бичей надсмотрщиков нетрудно было догадаться, что гребцами были не вольнонаемные матросы, а рабы или каторжники.
Собранных фактов пока что не хватало, чтобы сделать однозначный вывод о том, кому именно принадлежит данное судно. Это галера могла входить в состав флота любого Средиземноморского государства, а их не менее двух дюжин, или еще какой-нибудь островной монархии. Однако что-то настоятельно подсказывало Фальку, что в данный момент он находится в плену у пиратов. И в следующий момент это его предчувствие подтвердилось.
Неожиданно по его прикрытым веками глазам ударил яркий луч света, затем до ушей донесся разговор двух мужчин:
- Как поступим с этим парнем, Темп? Согласно договорным обязательствам: камень на ноги и за борт? Или у тебя насчет него имеются другие планы?
- Ты, как всегда догадлив, Грорк, - задорно рассмеялся тот, кого назвали Темпом. - Ты не смотри, что парнишка субтильный, он жилист и вынослив и на плантациях протянет лет пять, никак не меньше. А значит, за него без торга отвалят два десятка золотых монет. А если поторговаться… - и замолчал, не закончив фразы.
Теперь Фальк точно знал, в чьих лапах находится. Имена Темпоса Чарви и его правой руки Грорка были широко известны по всему Средиземноморью и даже на Караибах. Не то, чтобы он уж очень сильно испугался, но особой радости от встречи с безжалостными морскими разбойниками не испытывал.
- Но, Темп, заказчик настоятельно предупреждал, что этот парень крайне опасен и потребовал как можно быстрее избавиться от него.
- Ерунда, Цурикс постарался на славу, и этот пресловутый Вьюн от нас не ускользнул. А в связанном состоянии и подавно никуда не денется. Попадет на Кубу или острова Черепахи, быстро всю свою шустрость подрастеряет - там и не таких обламывали. Короче, Грорк, выбрасывать чистые деньги за борт я не собираюсь, что бы там себе ни понапридумывали наши наниматели. Тот, кто его купит, пусть делает с ним все, что угодно: хоть на плантации определит, хоть в гладиаторы, а хотя бы и за борт с камнем на ногах - мне до фонаря.
- Может все-таки заковать его в кандалы и в трюм определить? - не унимался Грорк.
- Полноте, Гуль и Нехор скрутили парня так, что вовеки веков ему не выпутаться, будь он хотя бы на самом деле вьюном. Пусть поваляется на палубе, морским воздухом напоследок подышит. К тому же от дурной трюмной вони у него может испортиться цвет лица, что существенно снизит его стоимость, - сострил Темпос и первым засмеялся над собственной шуткой. В следующий момент и Грорк разразился раскатистым громким смехом.
Еще с минуту оба постояли, любуясь распластанным телом обреченного на продажу в рабство человека, затем неторопливо направились в другой конец судна. Откуда вскоре до ушей пленника донесся хрипловатый бас Кровавого Чарви:
- Эй, маг, снимай заклятие! Пора под парус становиться.
И действительно вскоре легкий прохладный ветерок пронесся над палубой и удушающая влажная духота начала отступать под его напором.
Наконец у Кевина появилась возможность разомкнуть веки и осмотреться. Темно. Однако в отличие от суши, в море полной темноты, что называется "хоть глаз выколи" никогда не бывает. Если даже небо затянуто тучами, в воде непременно присутствуют мириады светящихся рачков и водорослей. Ко всему прочему, на баке горел довольно яркий фонарь. Хорошенько рассмотреть судно и его экипаж Вьюн по вполне понятной причине не имел возможности. Он лежал на корме у самого фальшборта между двумя бухтами толстого каната - довольно укромное местечко. По всей видимости, туда его определили, чтобы не мешался под ногами в случае аврала.
Между тем с рулевого мостика прозвучала команда: "Сушить весла!", а следом: "Ставить паруса!". С четверть часа на судне царили суета и кажущаяся неразбериха. Наконец широкие парусиновые полотнища сначала затрепетали на ветру, затем разгладились, надулись и понесли на своих сильных плечах легкое суденышко.
Вскоре все вновь успокоилось. Вахтенные разбежались по своим штатным местам. Усталые гребцы, кряхтя и звеня кандалами, старались устроиться как можно удобнее на ночлег рядом с банками и веслами. Многие, спасаясь от ночной прохлады, поплотнее прижимались друг к другу.
В царящем на судне полумраке Вьюн не мог разглядеть лиц рабов, но прекрасно осознавал, что они чувствуют в данный момент и на какие жертвы готовы пойти лишь бы избавиться от позорной доли. И в его светлой голове начал постепенно вырисовываться план дальнейших мероприятий. На самом деле он не имел права не начать вырисовываться, ибо даже в самой безнадежной ситуации покорно ждать своей участи Вьюн не привык, а положение, в котором он оказался в данный момент, по его личной десятибалльной шкале колебалось где-то между шестеркой и семеркой, иначе говоря, на катастрофическое никак не тянуло. Ну валяется он опутанный прочными веревками с кляпом во рту. В первый раз что ли? Как сюда попал и по чьей вине ему известно, так что с этим еще будет возможность разобраться. А сейчас следует подумать о личной свободе, поскольку до рассвета остается не более полутора часов, и за это время ему предстоит очень много сделать.
Первым делом Вьюн полностью абстрагировался от испытываемых им телесных и душевных мук. Утихомирить боль оказалось не так уж и сложно, поскольку из-за нарушенного кровообращения он практически не чувствовал своего тела, а особенно конечностей. Успокоить нервы было значительно сложнее, поскольку поднимавшаяся с самого дна его потревоженной души злость никак не хотела униматься.
Наконец у него все получилось. Никаких мыслей в голове не осталось, никаких ощущений, лишь пылающая невыносимо ярким светом звездочка, будто лучик животворящего Солнца на тонком острие его шпаги. Именно на этой светящейся точке Кевин сконцентрировал все свои духовные устремления. Он приказал звездочке сместиться вправо, затем влево, потом сверху - вниз и снизу - вверх. Ему удалось, но у него даже не было возможности порадоваться своему успеху. Затем он отправил свое сознание в недолгий полет к этой искорке света и в следующий момент увидел себя как бы со стороны.