Это наконец произвело впечатление на торговцев. Все мечи разом вернулись в ножны.
- Должно быть, ты воистину святой, раз поставил себе такую цель, - сказал погонщик верблюдов, до этого назвавший его дровосеком. - Ты потратишь на это всю жизнь и так никуда и не придешь. Хотел бы я быть способным на подобные пожертвования!
Но слова эти лишь еще больше вдохновили дровосека.
- Именно пожертвование я и хочу сделать теперь. - Он указал подбородком на то, что держал перед собой. - У меня есть для вас подарок.
- Ах! - радостно воскликнул погонщик верблюдов. - Я всегда мечтал о плетеной корзине!
Это было не совсем то, что Али-Баба имел в виду. К тому же он не был уверен, что они так хотели бы заполучить корзину, знай они, что́ в ней. Но он не станет обсуждать с ними содержимое корзины, ибо его задача - завоевать доверие этих людей, а не вызвать у них отвращение.
- Увы, нет, - сказал он тогда. - В этой корзине лежит весь мой земной скарб и причина моего паломничества. - В некотором смысле, подумал дровосек, и то и другое - чистая правда. - Вместо этого я принес вам очень ценное блюдо.
Тут он поставил Касима на землю и поднял над головой свой шикарный подарок. Торговцам пришлось заслонить глаза ладонями - так ярко сверкало блюдо в солнечных лучах. И они продолжали заслонять их, даже когда Али-Баба повернул блюдо под другим углом, чтобы солнце не отражалось в нем. Торговцы долго хранили молчание.
- Ты, конечно же, говорил про какое-то другое блюдо, - сумел наконец выдавить один из купцов.
Второй, с лица которого, казалось, разом сошли все краски, спросил:
- Ты полагаешь, что мы возьмем это?
- Но оно бесценно! - Али-Баба пытался глядеть на блюдо у себя в руках с восхищением, но понял, что глаза его отказываются задерживаться на нем.
- Да, я тоже не представляю, как можно оценить эту тарелку, - подтвердил один из торговцев.
- Нет-нет, по частям это… изделие может чего-то стоить, - с явным трудом выговорил другой купец, - если удастся аккуратно извлечь из него камни и никому не рассказывать, откуда они взялись.
- В самом деле, - согласился погонщик верблюдов, - мы могли бы переплавить его.
- Если кто-нибудь в состоянии будет достаточно долго смотреть на это, - добавил третий торговец, - без рвоты.
- Вы говорите об этом блюде из блюд? - громко осведомился из своей корзины Касим. - Об этом искуснейшем из искусных творений? Вы что, ставите под сомнение мой вкус?
"Возможно, - подумалось Али-Бабе, - решение отдать любимую вещь Касима - большая ошибка".
- Что это? - изумленно спросил погонщик верблюдов. - Непохоже, чтобы это сказал ты. В том голосе были сила и прямота. Как раз такой голос мог бы принадлежать разбойнику!
- Так это ты говорил другим голосом? - с интересом спросил один из торговцев.
- Наверное, он одержимый, - предположил другой.
- Паломник, да еще и одержимый? - благоговейно воскликнул третий. - Нет, он точно святой.
- Или сумасшедший, - добавил первый торговец.
- Или и того хуже, - вставил погонщик, - может, он обманывающий нас разбойник.
"Страшно сказать, - подумал Али-Баба, - насколько они близки к истине. Лучше продолжать говорить что угодно, и побыстрее, не оставляя им времени на дальнейшие размышления".
- Пожалуйста, возьмите блюдо! - попросил он людей из каравана. - Как паломник я должен сделать пожертвование!
- Нет, - твердо ответил первый из торговцев. - Сдается мне, что взять эту тарелку будет жертвой куда большей.
Но Али-Баба тоже умел быть настойчивым, ибо от этого, в конце концов, зависела его жизнь.
- Я должен отдать вам это блюдо, - заявил он.
Но купцы по-прежнему оставались столь же благоразумными, сколь и упрямыми.
- Нет, ведь ты же паломник, - сказал второй. - Нам и в голову не придет взять от тебя что-нибудь за просто так.
Третий торговец полез в кошель.
- Мы настаиваем, чтобы ты принял эти медные монеты.
- Возьми их, - подытожил первый купец, - а блюдо можешь оставить себе.
Но Али-Баба все же едва не перехитрил этих ловких торговцев. Как сможет он взять у них деньги, если руки его заняты этим мерзким блюдом?
- Я положу тебе монеты в корзину, - великодушно предложил третий купец.
Не успел Али-Баба запротестовать, как человек уже шагнул к корзине. Им просто повезло, что торговец приподнял крышку корзины лишь настолько, чтобы можно было просунуть монетки внутрь. И все же мудрые люди говорят, что вечно везти не может.
- Эй! - возмутился Касим, когда монеты застучали по его голове.
- Что это был за шум? - спросил, хмуря брови, стоящий ближе всех торговец.
Дровосек попытался улыбнуться.
- Это нервное расстройство, которое я заработал из-за слишком долгого пребывания в пустыне, - ответил он и добавил: - Эй! Эй-эй! - Он немножко подпрыгнул, чтобы усилить эффект.
- Не говоря уже о слишком долгом пребывании в корзине! - заметил Касим; видимо, теперь, когда он заговорил, его никакими силами нельзя было заставить замолчать.
- Когда ты волнуешься, то говоришь другим голосом, из корзинки? - спросил первый торговец.
- Клянусь, это было похоже на голос разбойника, - настаивал погонщик верблюдов, - и причем разбойника знакомого.
Похоже, прыжки Али-Бабы не возымели желаемого эффекта.
- Несомненно, - слабо выдавил он, - ты ошибся.
Все шло из рук вон плохо. Он ни на шаг не продвинулся в деле Рефинансирования Караванов. Вместо несметного количества золота, которое хотел получить главарь их шайки, единственное, что видел до сего момента Али-Баба, - несколько монет из кармана одного из этих людей. И тогда дровосек спросил в отчаянии:
- Вы не берете блюдо. Что же тогда мне вам дать?
- Вопросы здесь задаем… - начал погонщик верблюдов, похоже забывшись. - Прошу прощения. Лучше повтори еще раз этот фокус с корзиной!
Касим молчал.
- Наверное, - предложил один из торговцев, - надо бросить внутрь еще что-нибудь. Что-нибудь побольше, вроде тыквы, которыми у нас набито бесчисленное множество мешков. Быть может, это подействует еще лучше!
- Тыквы? - отозвался Касим куда громче, чем требовалось. - Здесь вам никакой не фокус! Здесь я, я весь, и это на время мой дом, и я не потерплю, чтобы мне на голову бросали всякую дрянь!
Но прежде чем они успели до чего-нибудь договориться, издалека, из-за гребня, послышались громкие крики.
- Кажется, на нас напали, - заметил погонщик верблюдов.
Али-Баба обернулся и увидел, как уцелевшие из сорока разбойников верхом на своих черных как смоль конях скачут по пескам.
- Ты подал сигнал! - вскричал атаман, скачущий впереди. - Пришло время грабить!
- Разбойники! - завопили караванщики, мечась между верблюдами. - Разбойники!
Все это дровосек видел. Но ему казалось, что стенаний, мольбы и всяческих страданий, которыми сопровождаются подобные сцены насилия, как-то маловато и вопли эти как будто были заранее отрепетированы. И никто из всего каравана даже не обнажил меч - все, казалось, ударились в бегство, и опять-таки они не бегали бессмысленно кругами, как обычно бывает, но разбежались в двух строго определенных направлениях, в разные стороны от каравана, словно хотели, чтобы разбойники без помех въехали прямо в его середину.
Почему-то у Али-Бабы было ощущение, что на самом деле здесь происходит совсем не то, что кажется.
Глава двадцать первая,
в которой фортуна переменчива в самом полном смысле слова
- Где золото? - требовательно спросил предводитель разбойников, осаживая коня перед Али-Бабой.
- Думаю, тебе про это лучше знать, - ответил дровосек, оглядываясь на караванщиков, исчезающих за своими верблюдами.
- Теперь не время для болтовни! - возгласил Разбойник Номер Один. - Время лишь для золота!
Али-Баба был сыт всем этим по горло. Не для того он провел всю свою жизнь в честных трудах, чтобы подобный человек унижал его.
- Может, я и смог бы раздобыть это твое золото, если бы не ваша преждевременная атака!
- Как преждевременная? Мы напали по твоему сигналу!
- Это был не мой сигнал, - воинственно заявил Али-Баба.
- Это был мой сигнал! - воскликнул Касим, на этот раз становясь на сторону брата. - Я не желаю, чтобы мне на голову бросали всякую всячину.
- Ах, так? - завопил главарь, найдя новый объект для своего гнева, заключенный в корзину. - Я не потерплю такой наглости, что бы там тебе ни бросали на голову. Я саму эту твою голову выброшу! Я разрублю твои куски на куски!
Но Касим был даже еще более зол, чем Али-Баба.
- Что ты суетишься? - насмешливо поинтересовался он. - Из этого твоего плана все равно ничего не выйдет. Они знали, что мой брат разбойник, с того самого момента, как их глаза впервые увидели его!
- Вот как? - удивился Разбойник Номер Один, словно прежде это даже не приходило ему в голову. - Значит, черные одежды в данном случае - помеха? - Видимо, эта мысль настолько противоречила всему, что составляло основу его жизни, что главарь, похоже, был потрясен. - Кажется, пора созывать совет.
Али-Баба воспользовался тем, что главарь на время оставил его в покое, чтобы осмотреться. В данный момент он не мог разглядеть среди окруживших их верблюдов ни одного человека. Может, эта тема будет поважнее для обсуждения?
- Я извиняюсь… - начал было он.
- Совет! - немедленно завопил Разбойник Номер Два. - Совет! Со… - Он разом умолк, заметив взгляд своего предводителя.
- Программа Рефинансирования Караванов не работает! - кратко резюмировал Разбойник Номер Один.
Тут вперед вышел разбойник, которого прежде звали Ахмед.