- А вот мне интересно, - возмутилась я, глядя на него сверху, с высоты своего скакуна. - Почему так получается, что у тебя две настоящих зазнобы, а фонарь мне поставили? Почему я пострадала? Почему они друг с другом не сцепились? А?!
- Ну так я же аккуратно всё делаю, - развел руками Ряха. - По умному. Чтобы всем хорошо.
- Ага-ага, - подтвердила я. - Особенно мне.
- Пора бы нам мотать… - сказал Ряха, глядя на светлеющее небо.
И снял повод с забора с таким видом, словно и не из-за него мы рассвета дождались.
Но тут чувство справедливости в нем победило, и он с тревогой спросил:
- Ты как? Со своим этим (он мотнул головой в сторону Горы) попрощаться не хочешь?
Мне представилась чудная картинка, как в Отстойнике пытают наших, узнавая, куда я скрылась, закованный в цепи от пяток до шеи Профессор спокоен, потому что думает, что мы уже далеко-далеко отсюда, а мы, как ни в чём не бывало, шарахаемся по городку в компании с медным чайником: то Ряха свои любовные дела утрясает, то я с Янтарным прощаюсь горячо и страстно.
- Нет. Я с ним поссорилась, - объяснила я. - Не стоит напрягаться. Поехали быстрее. У меня от этой куриной вони в носу щиплет.
Ряха с облегчением хмыкнул и вскочил на коня.
- Двадцать Вторая, а какой сегодня день? - спросил он меня. - День Красной железной Собаки ведь прошёл?
- День Белой горной Курицы, четыре зеленых мэнгэ, - равнодушно откликнулась я.
- Зачем же ты в её день куриный помёт хаешь? Знаешь, что сегодня можно, а что нельзя?
- Отправляться в дорогу, давать наставления и принимать их, - вспомнила я кое-что из гороскопа на щите. А вот мыть волосы не советуют, вступать в должность и устраивать пиры - тоже. А если подстрижешься сегодня, твой внешний вид ухудшится. Понял?
- Не понял, - честно сказал Ряха.
- Это ещё что, - хмыкнула я, покачиваясь в седле. - Завтра стрижка волос может привести к тому, что будешь голодать.
- Какой ужас! - сказал Ряха и погладил тугой мешок.
Мы проехали по улочкам Отстойника и выбрались на окраину. Попали на пустырь, куда жители беспечно скидывали всякие отбросы, не утруждая себя особо вывозом их на специально отведенное Горой для этих целей место.
- Спешиваемся, - велел Ряха.
Спрыгнул с коня и повел его в поводу. Я сделала то же самое и пошла за ним.
Ряха вел коня через пустырь, покрытый сейчас молодой весенней травой. Груды всякого старья возвышались здесь, как небольшие курганы. Тут же белели костяки коров и лошадей, начисто обглоданные собаками. По пустырю бродили козы.
- В этом весёлом Отстойнике всё хорошо, - объяснил Ряха. - Да дорог плюнь, - и обчёлся. На выходах из городка они нас ждут, если поняли, что уходим. Поэтому придётся кружным путём выбираться.
- Ряха, а ты знаешь, куда нам бежать? - спросила я безнадёжно.
- Война план покажет, - отозвался Ряха.
- А я есть хочу… - сказала я тоскливо. - Я даже не ужинала.
- Ну давай поедим. Вон в том леске - показал Ряха на клочок смешанного леса на краю пустыря. - Не вешай хвост.
- Хорошо тебе говорить, у тебя его практически нет… - вздохнула я.
Когда мы добрались до леска и укрылись там, Ряха вынул из мешка и вручил мне пирог с мясом, уложенный заботливой зазнобой номер два, а сам занялся своим луком, стал подтягивать тетиву.
- А почему не арбалет? - спросила я с набитым ртом.
- Больше люблю, - объяснил Ряха. - Это твои друзья хилые, все им пружинки подавай. А у меня руки есть.
- Ты почему из кабака так быстро вышел? - поинтересовалась я, съев пирог и обнаружив, что на сытый желудок всё выглядит немного веселее. - Тебя же так тепло встретили поначалу?
- Вот потому и вышел, что отпускать не хотели, - буркнул Ряха. - Совсем озверела.
- Так тебе и надо, - злорадно сказала я. - Хорошо слишком устроился, решил, что со всех сторон тепло будет. Куда мы сейчас?
- Краем, краем, да на дорогу надо выходить.
От Гадючки расползался во все стороны холодный предутренний туман, ложился росой на траву и листву. Скоро все вокруг было покрыто каплями росы, они осыпались при малейшем прикосновении. Я развлекалась тем, что тихонько толкала кончиком хвоста стебли трав, чтобы роса посыпалась на землю.
Вроде бы и времени немного прошло, а мы просто утонули в тумане. Снова стало холодно во влажном костюме, который подсох, как и обещал Ряха, но не совсем. Я ежилась, с тоской вспоминая теплый очаг на уютной кухне представительства.
- Надо было, конечно, ночью уходить… - вздохнул Ряха. - По росе идти - все равно что тропу метить. Но с другой стороны, без еды куда попрёшься? Я-то еще ладно, привычный, а вот ты… Было бы здесь место нормальное, а не это безлюдье…
- Может быть, на скважины солевые уйдем? - спросила я.
- Нельзя, - сказал Ряха, перебирая стрелы и оглаживая каждую чуть ли не нежнее, чем своих подружек. - В Отстойнике нам больше делать нечего. Мы теперь вне закона. Это не контрабанда, от которой тут все живут. Если тебя в Хвосте Коровы приговорили, и Отстойник про это узнал, то чем быстрее нас здесь не будет, тем лучше. Ну что вот раньше не сказала?
- Ага, - кивнула я. - Ты чуть в отряд не пристроился, который за мной охотится, и я должна была тебе сообщить, что это меня ищут, да?
- Ну, вообще-то, я бы тебе, конечно, не поверил, - хмыкнул Ряха. - Кому ты нужна? Да-а, ну и времена пошли… Магия, магия. А где она, эта магия? Ты вот сколько заклинаний знаешь?
- Немного, - вздохнула я. - Но Ветер и с одним заклинанием развернулся вон как. А ведь и правда из-за меня магия в мир вернулась. Не был бы ты моим другом, как бы ты ко мне относился?
- Да так же бы и относился, - хмыкнул Ряха. - Что тебе, шею теперь свернуть?
- А вдруг и правда без меня не будет магии?
- Ага, магическая ось мира сыскалась, - Ряха помотал головой, - Плюнь ты на это всё. Не забивай голову. Вернулась магия, - будем жить с магией. Исчезнет магия, - будем жить без магии. Всегда найдется сволочь, которая что угодно для своих целей приспособит, самое хорошее опоганит. Людей не поменяешь. Я пока до этого дошёл, хвоста лишился. А ты, если начнешь это заново проверять, - голову потеряешь.
- Но… - начала я.
- Двадцать Вторая, - рявкнул Ряха. - Съешь еще один пирог, вдруг поумнеешь! А я подумаю, куда нам двигать. Море закрыто. Остались перевалы.
- Ряха, но там же караулы стоят? - жалобно спросила я.
- Может быть пробьёмся, - щелкнул по загудевшей тетиве Ряха. - Не бойся раньше времени. Смысла нет.
Выкатилось солнце.
Роса загорела, заблестела мириадами искорок. Стало видно, что молодые сосны на старой гари, где мы остановились, заплетены паутиной. Роса села и на паутинные тенёта, теперь нити горели, как алмазные подзоры. Мы оказались окружены сетями.
- Эх, было бы дело в Чреве Мира… - вздохнул Ряха.
- А мы где? - удивилась я.
- А мы - не разбери поймешь, в каком-то Шестом Углу… - хмыкнул Ряха. - Там бы я ни мгновения не ждал, мы бы уже в надежном месте сидели, да чаи гоняли. А здесь никак решить не могу, что же делать. Куда ни сунься - везде плохо. Котёл каменный.
- Ряха, - начала я.
Но он вдруг резко поднял руку, и я испуганно замерла.
Ряха мягкими, ласковыми движениями наложил стрелу, держа лук наготове, приподнялся и выглянул из-за куста. Ну и я не утерпела, высунула нос с другой стороны.
Лавируя между курганами мусора, по нашему следу шёл человек. Шёл, как по ниточке.
Я даже удивилась: а чего это он не таится? Потом поняла: по любым здравым меркам мы сейчас далеко отсюда должны быть. А мы сидим за кустами, пироги едим.
Я скосила глаза, наблюдая за тем, что делается по правую руку от меня: Ряха оттянул тугую тетиву уже до уха. На лице его ничего не отражалось, оно было равнодушным и безразличным. Отпустил. Наложил новую стрелу.
Я снова перевела взгляд на мусорный пустырь. Человек уже не шёл. Он лежал на нашем следе. Застреленный насмерть.
Меня поразило, что утреннюю прозрачную тишину ничто не нарушило. Так же щебетали ранние птахи, солнце поднялось над землей на полхвоста, не больше, и золотило косыми лучами капли росы на подрагивающих травинках. Тонко пахли влажные от тумана белоголовые ветренницы. Запах цветов смешивался с запахом наших лошадей и кожаных сёдел. А еще одной жизни не стало.
- Ряха, - шепнула я, глядя на пустырь.
- Что? - так же шепотом отозвался Ряха.
- Как хорошо, что ты не вступил в этот отряд.
- Почему?
- В меня так же стреляли из-за кустов. В Ракушке. Был бы ты там стрелком, - убил.
- Это точно, - согласился Ряха. - Не шевелись, вдруг он не один.
Мы подождали, но никто не появился.
- А теперь уходим, - снял стрелу с лука Ряха. - И быстро.
Я думала "быстро" - это мы поедем. Но нет, опять пошли пешком, ведя лошадей.
- Еще наскачешься, - посулил Ряха. - Сидеть больно будет.
Стоило с таким трудом сохнуть, чтобы снова вымокнуть почти по пояс, пробираясь в росистых зарослях.
Солнце поднималось, пекло спину и плечи. Хорошо хоть комаров и прочих кровососов было мало, не успели пока вывестись, иначе было бы весело. Лёд говорил, он тут летом восемнадцать разных тварей поймал, и все не прочь человеческой кровушки отведать.
Наконец Ряха решил, что можно выйти на дорогу и ехать верхом. Мы пробрались через колючие заросли дикой малины, заполонившие промежуток между лесом и обочиной, скатились в канаву и выбрались, наконец, на полотно дороги.
Ряха помог мне сесть в седло. Сел сам. Уже не вскакивал легко, тоже устал.
- Попробуем добраться до гор, - сказал он.