- Да, - скромно подтвердил Ряха. - Я могу. Я знаю. Но мне надо, чтобы кто-то мне сказал: "Ряха, будь королем". Тогда я буду шевелиться. А так лень. Самому-то мне особо не надо, мороки больно много. Но, может, тогда она согласится…
Вот тут я оживилась, стряхнула оцепенение, навеянное не то солнечным весенним днем, не то разрядкой после вчерашних событий, и подумала, что, похоже, эта самая "она" мне прекрасно известна и с ней мы прожили бок о бок большую часть моей жизни.
- Ряха, ну зачем она тебе? - принялась я охаивать собственную сестру. - Она же вредная, знаешь, какая противная!
- Много ты понимаешь! - прогудел Ряха. И добавил мечтательно, - та-а-акая душевная женщина…
Если учесть, что эту душевную женщину он видел от силы три раза вблизи, а общался с ней и того меньше, то было даже интересно, из чего он сделал столь серьёзные выводы.
- Ряха, она посуду мыть - терпеть не может! Всегда меня заставляет, - продолжала стращать я.
- Велика беда! Сам помою, - не испугался даже такого ужаса Ряха.
Глаза у него заблестели, видимо этот разговор ему очень нравился.
- Ряха, она тебя образованностью изведет. Будет придираться, что ты, к примеру, комментарии к поэзии Седого Горностая не читал.
Ряхе было море по колено.
- Ну так прочитаю и дело с концом.
Он помолчал, а потом спросил:
- Толстая?
- Кто?!
- Да книжка эта? Сильно толстая?
- Ну да… Солидная такая…
- Ничего, осилю, - принял твердое мужское решение Ряха.
- Ряха, ну на какую ты себя жизнь обрекаешь? - воскликнула я. - Посмотри, сейчас ты со всех сторон распрекрасный, сильный и женщинами любимый, и всё у тебя хорошо, полный порядок. Но неужели ты думаешь, Светлая кого-нибудь рядом потерпит? Будешь ты посуду мыть, книги скучные читать, станешь тонким и хлипким, перепилит она тебе шею своими требованиями, опомнись!
Ряха довольно хохотнул, наклонил коротко стриженую голову и ткнул пальцем в шею:
- Эту?
- Эту! - подтвердила я, тоже хихикая, потому что, глядя сейчас на Ряху, любой бы понял, что даже дюжина самых зловредных баб не смогла бы превратить его в слабого и хилого, и шея его осталась бы в целости и сохранности, ещё бы, она в некоторых местах была шире головы.
- Ну как, берёшься? - посерьезнел Ряха.
- Нет, я не могу так сразу ответить! - отказалась я. - Мне подумать надо.
- Подумай, - разрешил Ряха. - Не очень долго.
И тут я вспомнила разговор с Рассветом около подзорной трубы.
- Ряха, вот ты у нас такой любвеобильный, да?
Ряха приподнял бровь.
- И женщина с самой лучшей попой - твоя, и женщина с самой лучшей грудью - твоя, и к сестре клинья подбиваешь. А вот почему ты ко мне ни разу не приставал? В представительстве интересуются…
Ряху словно пружиной со ствола подбросило. Он побагровел, воткнул свой указательный палец себе же в висок и выразительно провернул. Проделай он это с моим виском, - вкрутил бы палец в голову на всю длину.
- И ты того, и твои в твоем Огрызке того! - прорычал он. - На голову подвинутые! Солдат ребёнка не обидит, такое им в голову не приходило?
Он развернулся и, ломая кусты, гневно понесся прочь с полянки.
Сделав с десяток шагов, остановился и прокричал:
- Приставать к тебе, разбежалась! Да ты на себя посмотри, кожа да кости, к чему тут приставать?!
- Ряха, я тебя тоже люблю! - проорала в ответ я, улыбаясь до ушей. - Во сколько завтра на рынке быть?
- В Час Росомахи! - отозвался Ряха и исчез.
А я еще посидела на вывороченной сосне, глядя на шиповник и улыбаясь.
Из Ряхиных слов можно было сделать два вывода.
Во-первых, я похудела, ура!
Во-вторых, похоже, он не на шутку вознамерился сделаться моим родственником, вот беда… Упрямый же, как древесный корень.
Я подумала, что если бы в этом дурацком мире всё было по уму, то на месте Ножа и Ряхи я бы села за стол переговоров и урегулировала этот вопрос так: раз им моя сестра обоим нужна, передавали бы ее друг другу на время. Три луны у Ножа - три луны у Ряхи - и снова три луны у Ножа. Не жизнь, а песня. Ведь почему люди ссорятся? Потому что привыкают друг к другу, а за три луны не привыкнешь. Да только кто ж в этом мире по уму-то делает? Дракой дело кончится и всё. Нож - он только с виду улыбчивый. Да и у сестры характер не такой, чтобы позволить себя передавать, словно кубок. Как бы она обоим претендентам на её сердце не поддала сгоряча. Мало у нас бед, вот, пожалуйста, ещё один узел.
* * *
Но желание Ряхи стать королём было не последним сюрпризом дня.
Во время ужина Град вдруг поднялся, официально прокашлялся, постучал по бокалу и сказал:
- Минуточку внимания, уважаемые соотечественники.
Мы послушно перестали жевать. Все, кроме Копчёного, который себя, видимо, нашим соотечественником не считал и продолжал трескать рыбину за обе щёки.
- Душенька, - обратился ко мне Град. - От имени представительства я хочу сказать, что мы решили сделать тебе подарок и подарить большое зеркало. Ты рада?
- Да я и так знаю, что уже похудела, - отмахнулась я. - Мне Ряха сказал.
- Да что это такое!!! - взорвался Град. - Всюду нас этот бесхвостый обставляет!
- То есть я хотела сказать, что тронута до слёз и не могу говорить от нахлынувших чувств, - поправилась я.
- Ага, - обрадовался Град. - Это лучше. Пока ты ужин готовила, мы тебе его в комнату поставили.
- Спасибо, - обрадовалась я. - А теперь я прошу минуточку внимания. Завтра у меня, то есть у Ряхи бой, как хотите, так и выкручивайтесь с обедом и прочими делами. И посуду сегодня сами помойте.
И побежала готовиться к завтрашнему дню: фонарь маскировать. Глядя, наконец, в большое зеркало.
И так, и этак прикидывала, никак его не спрячешь - к радости Ряхиной зазнобы. Ничем не замазывается, всё равно заметно.
Вспомнив про владелицу кабачка, я разозлилась, и сразу нашла решение: а надену-ка я шляпку с вуалью и все дела. Ещё и загадочней будет, пусть зазноба его поломает голову, к чему бы это.
Остаток вечера прорылась в сундуках в поисках чего-нибудь подходящего для вуали: сестра говорила, что в одном из сундуков лежит кусок мелкой сетки на лето, окна от мух затягивать - ну так лето ещё когда…
Нашла я эту тряпочку, на скорую руку покрасила позаимствованными у Рассвета чернилами и нацепила на шляпку. Примерила - самое то.
Но когда я вертелась перед зеркалом, осматривая себя в обновке, то вдруг подумала: если наше представительство в числе прочих служб пригласят на официальные похороны трагически погибшего офицера Службы Надзора за Порядком, подававшего такие блестящие надежды и сраженного негодяем на взлете своей карьеры, то эту шляпку опять можно надеть, очень к случаю. И настроение снова испортилось.
По сведениям, полученным Градом, в городке пожар Службы наделал много шума. Начальник Службы Надзора за Порядком, брызгая слюной, поклялся найти виновника в самом скором времени.
За пределами же службы отношение к поискам было прохладное: оказывается, не одни мы были такие умные. На улицах шептались, что Ветер погорел за дело. Задним числом много чего вспомнили, неизвестное даже нам. И всё это было не в пользу племянника прокурора.
А самое интересное было то, что никто в Службе Надзора за Порядком не мог вспомнить, кто приходил к Ветру в этот день. По всем ответам выходило, что никого. Чуть ли не сам он себя к креслу привязал, и бумаги вокруг рассыпал. И поджёг, отправив себя к Медбрату.
Я стянула с головы шляпку и аккуратно повесила её на гвоздик.
Хорошая получилась штучка. На все случаи жизни.
Глава девятнадцатая
БОЙ
Бой должен был начаться в Час Орла, но уже в Час Росомахи около помоста на рынке было не протолкнуться.
Я еле пробилась в Ряхину палатку, стоявшую за веревочным ограждением с одной стороны помоста, в то время как палатка помощника мясника была с другой стороны.
В толпе вовсю заключали пари на результаты боя, принимали ставки. Народ подкреплялся в рыночных забегаловках.
Ряха неторопливо разминался в палатке. Когда я просочилась к нему вовнутрь, он тщательно стянул завязки полога, закупоривая её наглухо, чтобы до начала боя никто ничего не увидел.
- Ряха, тебе не страшно? - спросила я вместо приветствия, чтобы его подбодрить.
- Когда тебя в этой штуке увидел - страшно, - поддел пальцем мою прекрасную вуаль Ряха. - Что за мухозаслон?
- Сам ты это самое! - обиделась я, снимая шляпку. - Каждый себя украшает, как может. Ты плавки шьешь, я - вуали.
- Ты, главное, не врежься куда-нибудь, когда в этом украшении идешь, - посоветовал Ряха. - Второй фонарь посадишь.
- Ты бы о фонарях вообще помалкивал! Из-за твоей зазнобы пришлось прекрасную ткань на вуаль порезать. Так что лучше восхищайся тем, что получилось!
- А я и говорю - прекрасная защита от насекомых, - восхитился Ряха. - И дышать, опять же, можно. Ты мне по спине ещё раз настойкой пройдись. А потом надо маслом кожу смазать.
Я подкрасила его ореховой настойкой, стараясь, чтобы Ряха выглядел по-настоящему загоревшим. Потом намазала маслом.
Ряха стал похож на ожившую бронзовую статую.
- Теперь ты блестишь, как новенький! - сообщила я. - Что еще делать?
- Отвернуться, - велел Ряха. - Я переоденусь.
Пока он натягивал свои сногсшибательные плавки, я пыталась в щелочку рассмотреть, что делается на улице.
- Похоже, народу сегодня собралось, как никогда, - сообщила я. - Такой толпы я и не упомню.
- Ещё подойдут, - буркнул Ряха. - Всем охота поглядеть, как этот красавец меня свалит.