- Кто ко мне только не ходил… - пробурчала я, морщась, потому что хвалёное средство щипало, словно бабуля мне крапиву прикладывала. - Медбрат бы их всех побрал!
- Да-да-да-да-да-да-да, - понимающе зацокала языком знахарка. - Глазки-то закрой, удобнее будет.
- Больно! - капризно сказала я. - Эти гады сами чуть друг друга не поубивали, да и мне прилетело!
- От того? - утвердительно спросила знахарка, чуть не мурлыкая от удовольствия.
- Ну, - подтвердила я, понятия не имея, от кого того. - Тихий, тихий с виду, а внутри-то бешеный!
- А ты, милая, не тужи, - советовала мудрая бабуля. - Бьёт, значит любит.
- Ничего себе любит! - возмутилась я. - А людей зачем калечить? Да ещё так? Мне со Льдом ещё жить и жить под одной крышей, пока практика не кончится. Нет, ну нашёл дурочку! С такой любовью - пусть катится на все четыре стороны. Мне и Янтарного хватит.
- Он не со зла… - стала уговаривать меня знахарка, очевидно, протежируя "тому". - Ну, погорячился. Дела сердечные - они же такие, то ласка, то таска. Он же сам - вылитый пожар, тебе ли не знать, - хихикнула она.
Так-так-так. Ага-ага-ага… Моему лицу даже жарко стало под толстым слоем щипучей мази. Кто это у нас как пожар?!
Кто Огрызок подпалил?!!
Кто?!!!
- Ну да. Я потому и тяну, что никак решить не могу… - пожаловалась я задумчиво, чувствуя, как внутри всё подобралось и замерло. - Он или Янтарный? Пока и с тем разругалась, и с этим. Надо выбирать, а то так и буду битая ходить! Никак не могу решить, кому отворотного подлить.
- Ой, не говори! - подхватила знахарка. - От такой любви - одни слезы. Но ты крепко подумай, вот что я тебе, милая, скажу. Оба хороши.
Ну, кто оба? Кто?!
- На одном остановишься, - скучно станет, - вздохнула и жалобно спросила я. - Может, притерпятся, а?
- Да ты что?! - взвизгнула знахарка, не помня себя от счастья. - Скажешь тоже! Да чтобы Ветер соперника рядом терпел?! Опомнись, милая! Да он скорее Гору спалит, чем такое допустит!
Х-ха! Вот я и нашла похитителя заклинания!
Чтобы бабуля ничего не заподозрила, я лишь вздохнула:
- Но сердцу-то не прикажешь! Я же разобраться должна, кто и чего, - а он сразу в глаз. Льда вон покалечил, а тот вообще сбоку припёка.
- Такова наша женская доля, милая, - качая головой, сообщила знахарка.
- Но ваше зелье поможет? - спросила я с надеждой. - Отворотит, ежели что?
- Какой разговор, - уверенно ответила знахарка. - Как отрежет!
- Дорогое, наверное… - замялась я.
- Сговоримся, - величественно скрестив руки на груди, сказала бабуля.
* * *
Ну Ветер, ну Сквозняк, ну гад! - думала я, спеша домой. - Ну, если всё это правда, если бабка не соврала!
Минуя вход в жилую часть представительства, я рванула дверь "Лавки Южных Товаров". Звякнул голосистый колокольчик.
Профессор, стоя спиной к двери, запирал многочисленные ящички с пряностями, расставленные на полках у задней стены лавочки.
- Извините, драгоценнейшая, - сказал он, не оборачиваясь на звон колокольчика. - Но мы уже, увы, закрываемся. Если вы скажете, что хотели приобрести, я завтра же отправлю вам заказ на дом в качестве извинения за то, что вы напрасно утруждали свои очаровательные ножки, спеша сюда.
- Хочу большое зеркало! - охотно назвала свой заказ я.
- Душа моя? - обернулся Профессор. - Очень хорошо.
- Профессор, я…
- Запри дверь, - перебил, даже не слушая меня, Профессор. - Я только что узнал, кто поджигатель. Это тот офицер из Службы Надзора за Порядком, который де…
- Который Ветер, он же Сквозняк, - закончила я за него.
- Откуда? - лишь приподнял бровь Профессор.
Ни там восхититься моей проницательностью, ни удивиться совпадению, на худой конец.
- Из бани, - коротко и обиженно сказала я.
- Восхищён и удивлён, - отозвался догадливый Профессор, что ни говори, а дока по части дамского угождения. - А мне, душа моя, наконец-то удалось разговорить госпожу прокуроршу, которая и сообщила недостающие сведения. Представляешь, каких трудов мне это стоило? Теперь надо бы поспешить.
- А что будем делать? - я постаралась как можно быстрее наложить многочисленные засовы и запоры на дверь лавочки.
- Града нет, бежим к Рассвету. Я боюсь, как бы весть о том, что мы всё знаем, не дошла до поджигателя. Язык госпожи прокурорши - оружие обоюдоострое. Идём.
Мы вышли из лавочки через внутреннюю дверь.
Профессор и её закрыл наитщательнейшим образом на тридцать семь замков, видно, полагая, что погоня за поджигателем это одно, а безопасность пряностей - совсем другое.
И лишь повернув ключ в последнем замке, он пустился тяжеловатой трусцой по коридорам. Я за ним.
С Рассветом мы столкнулись на лестнице: он бежал вниз.
- Это Ветер! - закричал он нам, размахивая исписанными листами так, что чуть не потушил лампы. - Вычислили мы его со Льдом только что, сию секунду!
- И я! И Профессор тоже! И раньше вас! - крикнула я из-за спины начальства, чтобы Рассвет не очень-то задавался.
- Ну и что делать будем? - только и спросил Рассвет, потрясённый новостью, что он не один такой умный.
- Похитим… - безмятежно сказал Профессор, присаживаясь на ступеньку, чтобы передохнуть от вредной в его возрасте беготни.
- Ка-ак? - ужаснулась я. - Это же… это же… А нас потом… Суд, туда-сюда… А?
- Пойдёмте на кухню, что мы на лестнице застряли? - предложил Рассвет. - Есть хочется, проголодался я от этих вычислений. Град в таможне, я схожу, кучера за ним пошлю, а вы чайник поставьте.
"Он проголодался!" - подумала я возмущённо. - "А я, значит, по Отстойнику носилась, как лошадь без уздечки, - и сыта?"
- Да-да, горячий чай - именно то, что нам необходимо, - согласился Профессор, тяжело поднимаясь со ступеньки. - Пойдем, душа моя.
На кухню мы уже не бежали.
- Видишь ли, душа моя, - говорил мне Профессор мягким голосом, словно уговаривая купить ваниль вместо кардамона, - для нас похищение - единственно разумная вещь.
Я пожала в ответ плечами, подумав, что мне, в общем-то, всё едино. Весёленькая практика получилась, куда интереснее, чем у тех, кто в Ракушке остался.
- Ветра нужно срочно изымать из Отстойника, - продолжал приводить доводы в пользу похищения Профессор, - пока он ещё чего-нибудь не натворил. Законным путём мы этого никогда не сделаем, - нет доказательств достаточно убедительных для суда. Чтобы офицер Службы Надзора баловался поджогами? Никто не поверит. Да и что может сделать суд?
- С племянником господина прокурора, - подхватил кто-то позади нас.
От неожиданности я вздрогнула, Профессор нет.
Мы обернулись.
За нами ковылял Лёд, не удержавшийся в кровати.
- Ты чего встал?! - крикнула я. - С ума сошёл? Сейчас же ложись!
- Ага, три раза, - оскалился Лёд. - Посижу с вами на кухне, потом лягу.
- Совсем загнуться хочешь? Просквозит сейчас тебя в холодных коридорах, схватишь воспаление, - забыла я и про поджигателя, и про похищение.
- Лучше подохнуть, чем жизнь тюфяка вести! - огрызнулся Лёд. - Это моя жизнь, хочу лежу - хочу воспаление подхватываю!
- Хорошо, - властью главы представительства решил наш спор Профессор. - Выпьешь чаю, потом - наверх. Это приказ.
- Эх, был бы он не племянник прокурора… - скривился Лёд, с облегчением воспринявший разрешение выпить чаю вместе с нами. - Я бы народ со скважин привлёк. Но с таким никто связываться не будет.