- Значит, нет, - вмешался я. - Многие дети уезжают из дома и начинают свою собственную жизнь.
- Но не многие родители, - возразила Эми. - Посмотрите, какую участь вы им предлагаете. Покинуть свой собственный мир, чтобы пойти следом за своими родителями.
- Как путешественники во времени. Как первопроходцы.
- Отвлекитесь на минутку от проблемы отцов и детей, - вмешался в разговор Чарли. - Неужели ты думаешь, что вам удастся завербовать сотню, а то и полторы, и при этом никто из них не отправится к ближайшему Человеку и не укажет на вас пальцем?
- Именно поэтому мы хотим, чтобы в этом пока что участвовали одни ветераны.
- Я просто не желаю видеть моего старейшего друга в тюрьме.
- А мы и так находимся в тюрьме, Чарли. - Я махнул рукой вокруг себя. - Мы не видим решеток только потому, что они находятся за горизонтом.
Глава 4
Собрание закончилось в полночь, после того, как я призвал к голосованию. Шестнадцать человек поддержали нас, восемнадцать были против, а шестеро воздержались. Поддержка оказалась даже больше, чем я рассчитывал.
Мы шли домой, с удовольствием вдыхая ночной воздух, почти не разговаривая друг с другом. Снег сыпал с небес, приятно хрустел под ногами.
Мы вошли через черный ход и сразу же увидели Человека. Он сидел за обеденным столом, потягивая чай. У огня грел спину тельцианин. Моя рука автоматически дернулась за отсутствующим оружием.
- Уже поздно, - сказал я Человеку, не сводя взгляда с фасеточного рыбьего глаза тельцианина. Тот помахал своей семипалой рукой: все четырнадцать суставов неприятно изогнулись.
- Мне нужно не откладывая поговорить с вами.
- Где дети?
- Я попросил их подняться наверх.
- Билл! Сара! - позвал я. - Что бы вы ни намеревались нам сказать, они имеют право это услышать. - Я повернулся к тельцианину. - Вечер доброй удачи, - произнес я на его языке. Мэригей повторила те же слова, правда, с лучшим произношением.
- Благодарю, - ответило существо по-английски, - но, боюсь, не для вас. - Оно было одето в черный плащ, который в сочетании с морщинистой оранжевой кожей составлял идеальный наряд для Хеллуина. Плащ несколько маскировал иноплеменника, скрывая осиную талию и огромный таз.
- Наверно, я стал совсем стариком, - сказал я Человеку. - Лори походила на одну из нас.
- Она такая и есть. Она не знала, что мы все слышали. На лестнице появились Билл и Сара в длинных ночных рубашках.
- Спускайтесь. Мы не собираемся говорить чего-нибудь такого, чего вам нельзя было бы услышать.
- Зато я собираюсь, - возразил Человек. - Возвращайтесь в постели.
Дети повиновались.
Неутешительно, но и неудивительно. Но они в любом случае могут подслушать.
- Это Антарес-906, - представил Человек тельцианина, - атташе по культуре на Среднем Пальце.
- Хорошо, - кивнул я.
- Вас интересует, почему он здесь?
- Не особенно. Но валяйте, сообщите.
- Он пришел сюда потому, что тельцианские представители должны присутствовать на любых переговорах, связанных с возможными путешествиями к тельцианским планетам.
- Какое это имеет отношение к культуре? - поинтересовалась Мэригей.
- Прошу прощения?
- Это атташе по культуре, - пояснила она. - Какое он имеет отношение к нашему намерению позаимствовать временной челнок?
- Понятие "культура" включает в себя и туризм. А кража не есть заимствование.
- Наш маршрут не имеет к ним никакого отношения, - сказал я. - Мы намереваемся идти прямо, прочь из плоскости галактики, и так же прямо вернуться обратно. Фактически это будет равнобедренный треугольник.
- Для этого вы должны были обратиться в соответствующие инстанции.
- Конечно. И начнем с вас, шериф. - Он запоздало прикрыл тыльную часть кисти руки, на которую было нанесено идентификационное клеймо.
- Вы могли начать с кого угодно. Мы коллективный разум.
- Но послали вы не любого. Вы послали единственного Человека в этом городе, который имеет оружие и занимается силовыми упражнениями.
- Вы оба солдаты. - Он приподнял полу куртки и показал нам большой пистолет. - Вы могли оказать сопротивление.
- Сопротивление чему? - спросила Мэригей.
- Требованию пойти со мной. Вы арестованы.
В Пакстоне слишком мало преступников, чтобы устраивать настоящую тюрьму, но помещение с замками на дверях, естественно, было. Я находился в белой комнате без окон, где имелся матрас на полу и унитаз. Рядом с унитазом на стене висел умывальник, а в противоположном конце комнаты стоял складной стол. Никакого сиденья. В стол была встроена клавиатура, но она не работала.
В комнате, как в баре, пахло разлитым алкоголем. Видимо, они по каким-то причинам использовали для дезинфекции спирт.
Я заглядывал в участок в прошлом году и знал, что тут есть только две камеры для задержанных. Так что мы с Мэригей явили собой прилив преступности. (Вообще-то серьезных преступников не оставляли здесь даже на ночь, а прямо отправляли в настоящую тюрьму в Вимберли.)
Какое-то время я потратил на поиски ошибок в своих расчетах, а потом сумел заставить себя поспать несколько часов, несмотря на то, что освещение не выключалось.
Когда шериф открыл дверь, я увидел за его спиной солнечный свет: значит, было десять или одиннадцать часов. Он вручил мне белую картонную коробку, в которой оказалось мыло, зубная щетка и другие туалетные мелочи.
- Душ в холле, - сообщил он. - Когда будете готовы, прошу вас к себе на чай. - С этими словами он повернулся и удалился.
Душевых кабины оказалось две. В одной уже находилась Мэригей.
- Сказал он тебе что-нибудь? - спросил я, повысив голос, чтобы перекрыть шум воды.
- Только отпер дверь и пригласил на чай. Почему мы не догадались поступать так с детьми?
- Теперь уже слишком поздно начинать.
Я принял душ, побрился, и мы вместе отправились в кабинет шерифа.
Пистолет висел на вешалке у него за спиной. Все бумаги на столе были небрежно сдвинуты в угол, а посредине стоял чайник, тарелка с крекерами и баночки с джемом и медом.
Мы сели, и он налил нам чаю. У него был усталый вид.
- Я всю ночь пребывал в Дереве. - За время, прошедшее с тех пор, как в Центрусе наступило утро, он мог связаться с сотнями или тысячами Человеков. - Получил предварительное согласие.
- И на это потребовалась целая ночь? - удивился я.
- Для коллективного разума вы общаетесь не слишком быстро. - На этот счет я уже не раз посмеивался над моими коллегами-Человеками в университете. (Вообще-то физика была хорошим примером ограниченности Человека: отдельный Человек мог воспользоваться запасом знаний моих коллег, но он или она все равно не смогли бы ничего как следует понять, если не изучали предварительно физику.)
- Значительную часть времени заняло ожидание названных индивидуумов. Помимо вашего… вашей проблемы, нужно было принять еще одно решение, имеющее к ней отношение. Чем больше листьев, тем больше дерево.
Варенье оказалось из зеленики, кислой ягоды с пряным ароматом, которая сразу же мне понравилась: это оказалась одна из немногих вещей, которые произвели на меня приятное впечатление чуть ли не в первый же день после моего прибытия на Средний Палец. Я прилетел сюда глубокой зимой.
- Итак, вы решили повесить нас на городской площади? - бодро сказал я. - Или это будет простая тайная казнь?
- Если бы вас было необходимо убить, это уже было бы сделано. (Прекрасное чувство юмора).
- Тогда что же явилось предметом обсуждения? Он подлил себе чаю.
- Придется подождать. Мне потребуется одобрение Целого Дерева. - Это означало отправку сообщения на Землю и обратно, что должно было занять по меньшей мере десять месяцев. - Но предварительное согласие состоит в том, чтобы отослать вас с моего благословения. Дать вам временной челнок.
- Зато при этом, - подхватила Мэригей, - вы избавляетесь от полутора сотен опасных мятежников.
- И это еще не все. Уже сейчас каждый из вас представляет собой изумительный анахронизм. А только представьте себе, какую ценность вы обретете через сорок тысяч лет!
- Живые окаменелости, - сказал я. - Блестящая мысль.
Он на мгновение задумался: слово было незнакомым. В знакомом ему мире не имелось никаких настоящих окаменелостей.
- Да, и в строении тела, и в образе мыслей. В том смысле, в каком я сам связан со своим родоначальником. Я должен сам подумать об этом. - Мне показалось, что он имел в виду то, что на их языке означало "коллективное я".
- Вы сказали, что принималось два решения, - заметила Мэригей. - Связанных между собой.
- Второе решение - это как бы зеркальное отражение вашего. - Он улыбнулся. - Вы знаете, я очень люблю людей. Меня всегда очень печалило, когда я видел, как вы живете исковерканной жизнью.
- Исковерканной… нашим индивидуализмом? - решил уточнить я.
- Именно так! Неспособностью слиться с Деревом и разделить свою жизнь с миллиардами других.
- Ну что ж, нам предоставили выбор, когда увольняли со службы. У меня было более двадцати лет, чтобы пожалеть о том, что я не присоединился к вам, но пока что я по-прежнему рад, что не сделал этого.
- Да, у вас был выбор, и некоторые ветераны приняли другое решение.
- И сколько же их было? - поинтересовалась Мэригей.