Вера вздрогнула и впервые по-настоящему взглянула на этого "непримиримого противника", этого языка с той стороны, задумавшего даже побег. Он стоял, выпрямившись, у стены. Правая рука его повисла в браслете наручников над головой. Легкая домашняя, разорванная во многих местах одежда; черные лоснящиеся прямые волосы, близко посаженные глаза на в общем-то совершенно обыкновенном человеческом лице - обыкновенный парень, ровесник, должно быть, - неудачно, по дьявольской задумке судьбы, оказавшийся в этих застенках. Так, в первый момент, и именно таким увидела его для себя Вера, а секунду погодя она встретилась с ним глазами, и вдруг екнуло и учащенно забилось у нее сердце, и только большим усилием воли ей удалось отвернуться: взгляд пленника очень живо напомнил ей взгляд другого человека, единственного близкого ей в первом адском круге, - взгляд Михаила… И может быть, воспоминанием раньше - взгляд отца…
- Это, судари, интересно! - заявила Александра фон Больцев в наступившей тишине.
Она встала и сделала шаг в сторону прикованного парнишки, с любопытством его разглядывая.
- А как тебя зовут, мой юный друг?
- Вы - убийцы! - выкрикнул тот. - Я ничего вам не скажу…
- Ты уже сказал, - заметила баронесса.
- Не слушайте его, - вмешался Мирович, но сдержанно: понимал, что все теперь зависит от малейшего жеста, интонации, полуслова. - Он ведь заморыш.
- Что это значит? - Александра фон Больцев обернулась к Вере.
С этой минуты Вера Найденова не могла оставаться в стороне, безучастно наблюдая происходящее. Разъяснять жаргонные словечки и специальную терминологию обитателей Платинового Пояса входило в ее обязанности члена разведгруппы.
- Заморыш, - механически начала она, - есть хилый недоношенный ребенок или детеныш у животных; вообще, недоразвитое существо…
- Да нет, - предпочел самолично внести ясность Луи Мирович. - Заморышами у нас называют замороченных, а замороченный - это такой вот мальчишка, которому промыли мозги в Клубе. У альтруистов целая система отработана по их приручению; на таких Клуб и держится…
- Он лжет! - снова выкрикнул безымянный пока пленник, в отличие от Мировича он явно не умел скрывать своих чувств.
Его прямота, его взгляд - все это импонировало Вере, но она еще пыталась отогнать внезапную симпатию, потому что с симпатией было бы во сто крат больнее и страшнее участвовать в этой "работе".
- Заморыш… - повторила Александра фон Больцев раздумчиво. - Не слишком все это убедительно, милый мой Луи. Почему-то я более склонна верить нашему второму другу.
- Но он ничего не знает, - отстаивал свое утверждение Мирович. - Он и не должен ничего знать. Иначе он стал бы задавать вопросы, а лишние вопросы Клубу не нужны. И так деятельность альтруистов во многих реальностях вызывает естественное отторжение. Он не должен ничего знать.
- Ой ли? А ты, получается так, знаешь больше?
- Да, я знаю больше. Я шесть лет выполнял деликатные поручения представительства. Уж я насмотрелся. И на дела их насмотрелся. И на делишки.
- Как же тебе повезло оказаться в Клубе? Насколько нам известно, это закрытая организация.
- Повезло… Оказался полезен. Я по… - Мирович замялся, - я по роду своей деятельности был трубач, - опережая Веру, он пояснил: - Так у нас называют людей, занимающихся вымогательством денежных средств у граждан.
- Другими словами, мошенник, - кивнула Александра фон Больцев.
- Можно назвать и так, - легко согласился Мирович. - И такие люди, как я, Клубу нужны, особенно в мирах, где только-только появились альтруисты. Вот мне и предложили, а я не смог отказаться.
- Почему?
- Крепко предложили.
- То есть? Нельзя ли изъясняться более внятно?
- Ну вот почти как вы, - Мирович кивнул на разложенный пыточный инвентарь.
- А ты что скажешь, наш юный… Кстати, как его зовут?
- Игорь, - представил молодого пленника Мирович. - Его зовут Игорь. Фамилия - Бабаев.
- Игорь? - чуть улыбнулась баронесса. - Ну хорошо. Что скажешь нам ты, милый Игорь?
- Я не собираюсь ничего говорить, - сказал Бабаев прямо. - Вы убийцы. Вы убили моего друга. А этот ваш… он предатель и лжец. Клуб Альтруистов - совсем иное, но вы скорее… - он замолчал.
- Продолжай… Игорь.
Бабаев отвернулся к стене.
- Видите, а? - сказал, ухмыляясь, Мирович. - Он фанатик. Умрет за идею. А идея его яйца тухлого не стоит.
- Что ты там о яйцах? - несколько рассеянно переспросила Александра фон Больцев.
Мирович побледнел, но, облизав губы, продолжил:
- Он - замороченный, смотрите сами. И гордится своей замороченностью ! Благодаря таким, как он, Клуб подчинил себе уже три сотни миров. Они - движущая сила экспансии.
- Понимаешь в чем дело, милый Луи, - Александра фон Больцев вернулась к своему стулу, положила руки на спинку. - Вас здесь двое. До сей поры ни ты, ни твой друг нам представлены не были. И вот мы видим: один из вас говорит много и охотно, другой преимущественно молчит, но иногда высказывается о своем приятеле, как о законченном лжеце. Как ты думаешь, кому из вас мы должны поверить? Чтобы не допустить при том ошибки?
Пауза.
Мирович лихорадочно размышлял. На лбу и лице его выступили капли пота. Пытчики переглянулись, а Протасий плотоядно потер руки.
- Я не могу ответить, - признался Мирович с напряжением в голосе. - Вам, наверное, виднее.
- Правильно, - согласилась Александра фон Больцев. - Нам виднее… А мы привыкли доверять вон тем забавным игрушкам, - она указала на пыточный инструментарий, после чего повернулась к радостно воспрянувшему Протасию: - Приступай, смерт!
Когда раскаленная над огнем сталь коснулась тела Мировича, он закричал.
Вера прикусила губу.
"Господи, - подумала она, - за что же мне такое? Почему именно я, Господи?!"
А процедура шла по накатанному. Пытки сменяли одна другую; инструменты в мозолистых руках виртуозов от пыточного дела почти не оставляли следов на теле пленника, но вызывали при этом чудовищную, невыносимую боль. Мастерство заключалось еще и в том, чтобы пленник ни при каких обстоятельствах не потерял сознание.
- Я же дал!.. - захлебывался криком Мирович. - Я же с-сотрудничать!.. Я правду!..
- Что ты теперь скажешь, милый Луи? - спросила Александра фон Больцев ровно через двадцать минут, секунда в секунду.
- Я… - он тяжело дышал, весь в поту, сотрясаемый дрожью. - Я… правду… я говорю только правду…
- Что есть на самом деле Клуб Альтруистов?
- Это… организация подонков… они жаждут власти… Я расскажу… У них целая сеть… на мировых линиях… Они покупают правительства… Они…
Бабаев стоял, повернувшись лицом к стене, но его молчание было красноречивее любых слов.
- А твой друг считает это ложью, - заключила Александра фон Больцев. - Продолжим.
- Боже, - прошептал Мирович, на лице его теперь не было ничего, кроме неприкрытого животного ужаса. - Боже, ну почему я еще вчера не прикончил этого идиота?!
Через час он уже не был способен говорить связно, только стонал и плакал, и слезы катились по его опухшему обезображенному мукой лицу. Он не обращался более ни к Александре фон Больцев, ни к пытчикам - он обращался к Бабаеву и только к нему.
- Игорь… - шептал он, дергаясь от прикосновений нержавеющей стали. - Игорек… скажи… Игорь… им скажи… пусть… Игорь… молю… скажи… я говорю… скажи им… что правду… им… я… на колени… Богом тебя… скажи… больно… как больно… Игорек… я прошу… ведь правду… скажи им… я готов… Игорь…
Он шептал, и звал, и плакал, пока Бабаев не крикнул сорванным голосом:
- Прекратите! Остановитесь! Нельзя так!
Александра фон Больцев взмахнула рукой, и пытчики, утирая трудовой пот, отошли в сторону. Мирович замолчал (отчего Вера ощутила почти физиологическое облегчение), обвис, прислонившись к стене.
- Ты хочешь что-то добавить к уже сказанному, милый юный друг? - вкрадчиво обратилась баронесса к Игорю.
- Он говорит неправду, - отвечал Бабаев хмуро. - Но не потому что он хочет солгать. Просто он заблуждается…
- Старая песня, - Александра фон Больцев прикрыла ладонью зевок. - А ведь твой друг просил совсем не об этом.
- Боже, Боже, Боже, - заведенно шептал Мирович; взгляд его помутнел. - Игоречек, что же… ты… ты… что же?..
Пытчики бодро загремели инструментами.
Вера зажмурилась.
- На сегодня достаточно, - остановила Протасия Александра фон Больцев. - Продолжим завтра. И завтра, - она смотрела прямо на Игоря, глаза в глаза, - завтра ты займешь его место!..
ПОНЕДЕЛЬНИК ШЕСТОЙ
"Замыкание круга во Времени преследует важную и благородную цель - спасти человечество от гибели. Мы должны раскрыть людям тайну путешествий во Времени и основать Вечность задолго до того, как это позволит сделать естественный ход развития науки. В противном случае предоставленное самому себе человечество не познает истинной природы Времени и Реальности, пока не будет слишком поздно. Развитие науки и техники в других направлениях без контроля Вечности приведет человечество к неизбежному самоуничтожению".
Айзек Азимов
25 сентября 1967 года (год Овцы)
Основной вектор реальности ISTB-01.14.S
- Ты, милая, должна будешь сделать это , - сказала Александра фон Больцев; тон ее не терпел возражений.
Вера смотрела в пол. Она знала: поднять сейчас голову, и глаза выдадут ее.