- Как мне жить без тебя?
- Олли…
Она больше ничего не успела сказать - её тело забилось в конвульсиях. В судорогах забилась и девочка, не успевшая разорвать контакт. Оллавиэль, несмотря на горе, среагировал мгновенно - подхватил на руки ребенка и отнес в сторону. В тот вечер в сознание она так и не пришла.
. . .
Со смерти Аллистериэль прошло уже почти четыре дня. Оллавиэль оплакивал супругу, и, казалось, помешался в своем горе. Он не позволял похоронить ни её, ни мертвую дочь, которую из покойницы, к слову сказать, пришлось просто выдирать, не покидал спальню покойницы, и практически не спал.
Туда же, в спальню ему приносили еду, хотя он практически ничего не ел…
Неизвестно сколько бы продлилось такое его состояние, если бы он не случайно услышанный разговор двух служанок, в саду под окнами спальни. Они как раз собирали листья и болтали о своем, о женском. Косметика, тряпки, мужчины… Обычный женский треп.
Сами понимаете, на таком фоне особо не погорюешь. Особенно его достали разговоры типа бедный хозяин, как он теперь и так дальше. Наконец, терпение его иссякло, и он пошел к окну, что бы разогнать болтливых слуг, но тут услышал то, что заставило его передумать:
- … а я тебе говорю, дочка это евойная! - вещала немолодая служанка, в переднике и чепчике.
- Да где ж ей взяться дочке то? - удивлялась, правда наигранно, вторая служанка, явно по моложе.
- Ясное дело, нагулял на стороне…
- Да как он мог её нагулять, если он жену свою так любит, что скоро сам возле неё сляжет?! - недоумевала теперь уже искренне вторая служанка.
- А может случайно, где вышло? По пьяни! - назидательно подняла вверх палец служанка постарше.
- Ну, разве, что так! - согласилась с ней "коллега". - По пьяни все бывает.
- Дуры вы! - вклинился в разговор голос разума в виде дворецкого. - Ну, какая она ему дочь? У всех эльфийских полукровок волосы светлые, а глаза голубые!
- А у этой волосы черные как ночь! - всплеснула руками служанка в передничке.
- А глаза! - схватила её за руку вторая служанка. - Ты глаза то видела?!? Не глаза, а глазищи! На пол лица!
- А зеленые! Батюшки, просто до жути! - эмоционально воскликнула служанка по старше.
- А смотрит то как! - вклинился в разговор дворецкий. - Будто насквозь тебя видит!
- Точно-точно! - поддакнула служанка по моложе.
- Ох, помяните мое слово, не к добру у девки такие глаза! - поучительно начала было рассказывать служанка в передничке, но дворецкий её неучтиво перебил.
- Ой, да оставьте вы эту девку в покое! Все равно такими темпами ей недолго осталось! - махнул на них рукой дворецкий, будто говорил, что в гостиной нужно полить цветы
- В каком смысле? - живо заинтересовались служанки последними новостями, и даже подошли к нему поближе, чтобы не пропустить ничего важного.
- Да девчонка больно дикая, никого к себе не подпускала, пока ходить могла да на своем непонятном языке рычала! А щас лежит он пластом, уже и шевелиться не может, а все равно рычит!
- Батюшки, а что ж дитя то не ходит? Аль хворь, какая приключилась? - уже по-настоящему всполошилась сердобольная старушка.
- Да какая там хворь! - отмахнулся от неё дворецкий, словно она ему про не выбитый ковер напоминала. - Не ест она ничего, и не пьет! От такого кто угодно загнется!
- Что же она ничего не ест? - удивленно переглянулись служанки.
- Первое утро ела и пила, - принялся рассказывать Лиаминиэль. - Но потом она хотела пройти в спальню к нашему господину, а я её оттуда прогнал. Не до неё ему было!
Служанки одобрительно кивнули головами, мол, горе у него, а тут она. Под одобрительные кивки дворецкий загордился и продолжил:
- Несколько раз её оттуда гонял! Представляете?! Пришлось даже выпороть, что бы неповадно было!
- Как выпороть? - удивилась служанка помоложе.
- Как-как! Розгами! - язвительно пояснил дворецкий.
- Как розгами?! Дитятко малое такое розгами?! - вытаращила на него глаза старуха.
- Ага! Так эта паршивка чего удумала! - снова продолжил свой рассказ Лиаминиэль, словно не замечая неодобрительных взглядов со стороны женщин. - Сбежать пыталась!
- Еще бы! - неодобрительно посмотрела в его сторону служанка в передничке.
Дворецкий воспринял это негодование насчет девчушки, и продолжил:
- Вот-вот! Несколько раз стражники её отлавливали и ко мне приводили! Надоело мне все это! Вот я её и отходил хорошенько! Что бы пока хозяин не даст на то распоряжений не лезла, куда не просят! И знаете что? - хитро спросил он у застывших от ужаса служанок. - Подействовало! Она потом до конца дня не то, что сбежать, встать с кровати не могла!
- Так она, что же умирает от того, что ты её выпорол? - спросила служанка помоложе каким-то странным голосом.
- Нет, конечно! - удивился её глупости Лиаминиэль. - Просто после этого она уже не берет у нас ни еды, ни воды!
- Так ведь помрет она от голода! - воскликнула служанка, но Оллавиэль уже не разбирал какая. Он перегнулся через окно, так что бы его стало видно и, однозначно, слышно.
- Лиаминиэль, - тихим и страшным голосом спросил Оллавиэль, - где девочка?
Дворецкий сглотнул и под прямым взглядом хозяина проблеял:
- Мы выделили ей коморку, где складывают не нужные вещи вашего сына, там как раз стояла его старая кровать, у которой с одной стороны отломан крепеж…
- Куда ты её поселил?! - этот тихий спокойный голос не мог обмануть никого. Оллавиэль был в гневе, в ярости, в бешенстве! Просто умел этого не показать!
Он повернулся и вышел из спальни жены
Быстрым шагом он направлялся в указанную комнату. Больше всего на свете он боялся того, что там застанет. Как же так!
Она спасла его, помогла проститься с женой! Он же просил ему верить!
Оллавиэль вбежал в комнату и застыл, как вкопанный. На кровати, перекошенной с одной стороны, лежало то, что осталось от его лесной спасительницы. Некогда довольно жизнерадостный ребенок, у которого просто цвела на губах улыбка, теперь просто худосочной бледной тенью лежал на кровати, и казалось, вообще не дышал. Эльф осторожно, что бы, не навредить, наклонился над маленьким тельцем и прислушался. Чуткие эльфийские уши уловили слабый стук сердца. Жива!
От этой новости у него самого казалось, сердце забилось сильнее. Прежде, чем он успел как-либо отреагировать, в комнату вбежала та самая пожилая служанка с кувшином води, а за нею следом более молодая с тарелкой, в которой находилась какая-то жидкая еда, по виду напоминающая нечто до крайней степени несъедобное.
- Что это? - строго спросил Оллавиэль.
- Так дитятко ж надо отпоить, откормить! А, как же! Ведь помрет же ни за шо, ни про шо! - и сердобольно всплеснула руками. - Угробил дитятко, ирод проклятый!
И даже собралась заплакать. Но вот чего-чего, а женских слез он терпеть не мог в принципе.
- Отставить разводить тут сырость! - строго прикрикнул он на служанок. - Чего не хватало, так это что бы она вдобавок ко всему ещё и простуду подцепила!
Служанки быстро присмирели, вспомнив кто тут хозяин, и выжидательно уставились на него, ожидая дальнейших команд. Оллавиэль приказал им первое, что пришло в голову, лишь бы они ушли:
- Приготовьте ей комнату на верхних этажах, где-нибудь рядом с моей спальней. Хотя нет, поставьте ей кровать в моей спальне! Выполнять! - рявкнул он. Увидев, что служанки застыли в ступоре.
Ещё бы им не застыть. Он сам от себя такого не ожидал. Комната на верхних этажах - это знак почтения и уважение, знак доверия и дружбы. Комната рядом с хозяйской - это только для членов семьи и только для самых близких! Постелить в хозяйской спальне? Да, такой чести не каждый эльфийский ребенок в своей жизни удостоился! Его родной сын так точно ни разу!
А вот она лежит тут и еле дышит. Может и не доживет до утра…. Слишком поздно он спохватился. А если бы не те служанки!
Он чувствовал, как ярость безудержно закипает в нем!
- Отец! - окрик вывел его из этого транса. - Что с тобой? Что здесь происходит?
Это был его родной сын, Бинкиниэль. Дурацкое имя. Но его жена в ту пору любила рыцарские романы. А он очень любил жену! Плоть от плоти, кровь от крови. И он не знал, как ему объяснить свое поведение. В конце-концов, он себе не мог ничего объяснить!
- Кто она? - спросил между тем сын, присаживаясь на край постели. Хотя это он, конечно, зря!
Кровать не выдержала и рухнула на пол… Оллавиэль успел отскочить Бинкиниэль - нет!
Когда Оллавиэль встал на ноги, то первое, что увидел, это взгляд сына Он смотрел на него, как смотрят на падшего героя - с недоверием (неужели это правда), непониманием (как ты мог?) и ужасом (ты просто чудовище!). И было от чего! В падении он подхватил девочку, и теперь он крепко держал её одной рукой и смотрел на кровь у себя на руках. Он осторожно перевернул её и в шоке уставился на спину ребенка. Она была вся исполосована!
- О, Господи! Отец, - вскричал Бинкиниэль, отбросив всю свою эльфийскую сдержанность. - Кто это сотворил?!
- Лиаминиэль, - еле слышно проговорил Оллавиэль, что было признаком страшной ярости.
Но сын с такой особенностью отца был не знаком, поэтому продолжил подливать масло в огонь.
- Как ты мог такое допустить! - он был зол. А ещё ему было ужасно стыдно за то, что отец такое допустил. - Она же ребенок! Ты посмотри на неё! Ведь такое не каждый взрослый переживет! Куда ты смотрел?!